У Раиля дергается щека. Он смотрит с недоверием. Сомневается.
— Не веришь? — спрашиваю. — Сделаешь потом тест ДНК. Хоть сто таких тестов. Но сначала верни нашего сына в целости и сохранности.
Раиль вздрагивает и переспрашивает тихо:
— Нашего?
— Да! Твоего! Сына!
Несколько секунд я наблюдаю за резкой сменой эмоций на его лице. Недоверие, понимание, радость, а под конец страх. Нет, даже ужас. До Раиля доходит, что он рискует потерять сына, даже ни разу его не увидев.
Он снова отталкивает меня, но в этот раз не сильно и лишь затем, чтобы развернуться к выходу. Уже в следующий миг он выбегает из моей «тюремной камеры», оставляя дверь открытой нараспашку.
— Стой! Куда ты? — кричу ему вслед, но Раиль уже далеко.
Его шаги затихают наверху лестницы. Я остаюсь одна в подвале, но уже незапертая. Прямо сейчас могу сбежать. Но куда мне бежать? Мое место здесь. Я буду ждать сына с его отцом дома.
Раиль
Сын? Мой? Ася правда это сказала? Поначалу решаю, что у меня слуховые галлюцинации. Или она соврала. Она это умеет.
Но Ася так смотрит… С раскаянием, с надеждой, с мольбой. Ее взгляд буквально переворачивает мне нутро. Вытряхивает наружу все мои мечты и чаянья.
Я ведь представлял, как это может быть — наша с ней семья. Я, Ася, дети. Представлял и не надеялся, что когда-нибудь получу. Но оказывается, у меня все уже есть.
После ее признания ощущение, будто я на бешеной скорости врезался в бетонную стену. Сначала полет в невесомость, а потом яростный удар, вышибающий дух. На миг аж теряю связь с реальностью.
Потом прихожу в себя и холодею. Мой сын у Протасова. Это худший из возможных вариантов. Что будет с ребенком, если Протасов сегодня умрет? Где его после этого искать?
Я бросаюсь прочь из подвала, взлетаю вверх по лестнице, почти не касаясь ступеней. Мне нужно позвонить. Срочно! В чертовом подвале не ловит сеть.
На бегу ощупываю карманы в поисках сотового. Вот же он. Дрожащими пальцами не с первого раза попадаю в кнопки. Наконец, набираю номер. Прикладываю телефон к уху и слушаю гудки.
Они все идут и идут, а затем равнодушный женский голос сообщает, что номер не отвечает, перезвоните позднее. Какое к черту позднее?! У меня жизнь ребенка на кону.
Я звонил исполнителю, чтобы отменить заказ. Нельзя сейчас избавляться от Протасова. Он — единственный, кто знает, где мой сын. Если с ним что-то случится, я потеряю ребенка навсегда.
Но к исполнителю не дозвониться. Похоже, он отключил телефон перед делом. Смотрю на часы. До встречи на привокзальной площади полчаса.
Я планировал выехать заранее, но заговорился с Асей. А сейчас мне во чтобы то ни стало надо попасть туда раньше того, как заказ будет выполнен.
Звучит, как бред, но я должен спасти Протасову жизнь!
Я снова бегу. На этот раз к главным воротам.
— Открывай! — кричу охраннику на ходу.
— Вам нужна машина? — уточняет он.
Оглядываюсь на гараж. Нет времени выводить машину. Но тачка, в самом деле, нужна.
— Дай мне ключи от своей, — приказываю охраннику.
Я знаю, что его машина припаркована за воротами. Синее «Вольво» не первой свежести. Но ездит и ладно, мне сгодится.
Охранник не перечит и ничего не переспрашивает. Видит, в каком я состоянии. К тому же он знает, даже если я разобью его машину в хлам, ущерб будет возмещен с лихвой.
Он протягивает мне ключи. Ворота к этому времени уже распахнуты, и я устремляюсь к «Вольво». Давно я сам не сидел за рулем, но рефлексы еще остались.
А дальше устраиваю гонку со временем. Мне надо успеть на площадь.
Еду и думаю о сыне, и внутри теплеет. Наследник. Для мужчины это важно. Я испытываю трепет при мысли о нем. До одури хочется на него взглянуть. Уверен, он похож на меня в детстве.
Визжат тормоза, я резко увиливаю в сторону, избегая столкновения. Мне вслед несется отборная ругань, но я даже не притормаживаю. Лечу дальше по проспекту, прямо на красный. Пусть только попробуют меня остановить!
Впереди поворот на привокзальную площадь. Вхожу в него на скорости. Несчастное «Вольво» стонет так, будто вот-вот развалится. Ничего, мы уже практически на месте.
Останавливаюсь прямо посреди дороги. Мне не до поиска парковки. Выхожу и бросаю машину с распахнутой дверцей и ключами в замке. Кому надо, переставят. А если угонят, невелика потеря. Куплю охраннику новую, он заслужил.
Обо всем этом думаю краем сознания, а сам ищу среди людей на площади Протасова. У него какая-то встреча здесь. Исполнитель нарочно выбрал публичное место, чтобы я смог посмотреть.
Мы договорились, что я буду в кафе напротив. Там большие окна, выходящие как раз на площадь.
Прикидываю, где примерно должен быть Протасов, чтобы я видел его из кафе. Похоже, под часами. Смотрю туда и точно — замечаю знакомую фигуру.
Спешу к нему, расталкивая толпу локтями. Понятия не имею, где сидит исполнитель. Такими вещами он не делится. Он может быть на любой высокой точке. Моя задача добраться до Протасова быстрее, чем пуля.
Смотрю на часы, под которыми он стоит. Без двух минут двенадцать. У меня в запасе всего сто двадцать секунд. Ускоряюсь. Какого черта здесь так многолюдно?
Мое продвижение через толпу не остается незамеченным. Люди вскрикивают и ругаются, когда я их толкаю. В итоге Протасов оборачивается на шум.
Он напрягается при виде меня. С его стороны я выгляжу максимально враждебно. Но плевать, что он там думает. У меня времени меньше минуты.
Последний рывок. Драгоценные секунды почти заканчиваются, и я бросаюсь вперед прямо на Протасова. Сбиваю его в прыжке на землю. Он не успевает увернуться, только руки вскидывает в защитном жесте.
Мы падаем вдвоем на землю. И в ту же секунду пуля почти бесшумно вспарывает асфальт меньше чем в метре от нас.
Протасов это замечает. Переводит на меня ошалевший взгляд и выдыхает:
— Не жди, что я стану благодарить.
Я и не жду. Но нам точно есть, что обсудить.
Раиль
— С вами все в порядке? — раздается вопрос над головой.
Наше с Протасовым падение не остается незамеченным. Люди склоняются над нами, пытаются помочь.
Протасов приходит в себя. Спихивает меня, встает и отряхивается.
— Поскользнулся, бывает, — отвечает он на вопросы прохожих.
Люди смотрят с недоумением. На улице не зима, чтобы скользить на асфальте. К счастью, никто не заметил пулю. Она абсолютно бесшумно