Она постоянно была на шаг впереди, и, сама того не замечая, устроила гонку, в которой я вечно плёлся где-то за её спиной. Это не могло не выводить из себя. Я – мужчина. И быть в тени жены не для меня. Только всё, за что бралась она, - приносило плоды. Мои потуги заканчивались разорением. А она всегда поддерживала, говорила, что одному повезло, значит уже есть толк.
Она ничерта не понимала тогда. Зато теперь прекрасно осознала, куда я намерен её отвезти. И этот страх в глазах лучше любой награды, потому что она никогда не верила в меня.
Выбираюсь из квартиры, закрывая её на ключ. Всё же это должно выглядеть не как похищение, а осознанное желание жены вернуться домой.
Найти квартиру оказалось не так уж и сложно: достаточно проследить за Ингой, подняться этаж, убедиться, что именно здесь. После того, как она съехала от Леры, я знал, что эти сведения могут пригодиться. И вот не прогадал.
Она сама не захотела договориться. Надо полагать, что противник до последнего будет месить молоко, чтобы взбить масло. Она думала, что я боюсь, и была права. Мне нереально страшно, а всё потому, что она решила довести дело до конца с этим судом. Что ж, придётся и мне довести своё до финала.
Камера есть на козырьке дома, на первом и в лифте. Я осмотрелся, прежде чем приступать к плану. Дверцы лифта открываются, но там какие-то люди.
- Подождём, ничего, - улыбаюсь им, кивая, а Инга что-то мычит. Заглядываю ей в лицо – почти отключилась. Эффекта хватит на пару часов точно, до места час. Так что всё должно сложиться, как нельзя лучше.
Вкатываю коляску, когда лифт возвращается, нажимаю первый. Поправляю жене куртку, делаю вид, что отвечаю, а потом целую в щёку, играя на публику. Записи обязательно посмотрят. Смеюсь, словно она пошутила. Посадил её чуть ниже обычного, чтоб голова не заваливалась. Удобное кукольное тело. Куда проблемнее было бы, умей она ходить. С коляской в разы проще.
Положительный момент – её здесь мало кто знает. Инга просто не успела познакомиться с соседями, которые бы обратили внимание на то, что какой-то мужчина толкает её коляску, пока сама она самозабвенно дрыхнет. Неужели, теперь я на шаг впереди дорогой жёнушки?
Перетаскиваю её на заднее сиденье, пристёгивая. Не хочу, чтобы нас видели вместе лишний раз. Она и сама предпочитала размещаться за мной после той аварии, и я пристёгиваю её, а потом быстро толкаю карету в багажник и сажусь за руль.
Назад дороги нет.
Поправляю зеркало заднего вида, чтобы видеть жену, и отчаливаю от дома, в который она больше не вернётся.
Всё шло, как надо, если бы она не увидела меня с Ульяной. Ненасытная идиотка усыпила мою бдительность, потому всё пошло коту под хвост. Красивая, всё при ней, и ублажает, как следует, только глупышка, каких свет не видал. Ни в какое сравнение с сестрой не идёт. Ещё и турка своего притащила сверху, будто мне своих проблем было мало. Хорошо ещё, что вопрос без меня решили, да я бы и мараться не стал ради неё.
Ещё одна идиотка - Маша, решившая заработать на богачах. До конца и не помню, что говорил ей в алкогольном бреду, но в постели она ещё лучше Ульяны. Вчерашняя студентка, готовая отдаться за любые деньги. Если не врут – она в коме. Пусть там и остаётся. Мне не нужен ни выродок, ни она сама. Тем более, кажется, всё же сболтнул что-то, что не следовало.
Она хотела разжалобить Ингу, думала, та бросится её спасать? Даже рад, что жена показала ей свою спину, а не проводила в центр к остальным.
Резкий сигнал, и я дёргаю руль вправо. Сердце бешено колотится, смотря, как улетает как от стоячего какая-то тачка. Когда-нибудь доиграется, а пока едет, не зная границ.
После аварии долго привыкал к рулю. Ингу под нож, у меня гематомы и ссадины. Только она не должна была выжить. Отлично помню звон в ушах и её хрип. Чёртов хрип, который потом снился. Смотрел на её искажённое болью лицо, кровь повсюду. А потом она принялась кричать.
К нам уже бежали, а в голове билась жилка и мысль: заткнуть её прямо сейчас. Они же не заплатят!
Я просто не успел. Не успел довести дело до конца, ведь расследование можно было замять. Я сам был в этой машине! Я – жертва! Безутешный муж, вдовец, мать его.
А жена продолжала истошно вопить.
Кто-то позвонил в скорую, кто-то вытащил меня, предложил помощь. Машина за машиной выстраивались, чтобы поглазеть или принять участие в спасении. Водитель грузовика держался за голову. Нет, не пробил, боялся последствий. И правильно, потому что кто-то должен быть виноват. И это не могу быть я. Деньги решат, иначе, на кой чёрт они нужны в этом мире?
Я молился, чтобы она не выжила. Чтобы я был свободен и богат не только нашими деньгами. Предложение от её врагов, которых она не захотела сделать партнёрами, аннулировалось вместе с её чёртовой живучестью, как у таракана. Она жила лишь для того, чтобы мучить меня, чтобы напоминать о том, что я без неё никто.
Дальше реабилитация, депрессия и сомнения какого-то чёрта. Меня подгоняли, а я не мог. Не мог и всё, словно своими попытками вернуться к жизни она заставила меня испугаться. Сомнения, вот что было у меня всё это время. Столько раз я мог опустить подушку на её лицо, но всё было слишком подозрительно.
И она опять стала подавлять, закручивать меня своей силой, сама того не осознавая. И я опять струсил, жил, набираясь мужества, чтобы однажды снова попытаться избавить свою жизнь от её существования.
Рядом с ней я перестал чувствовать себя мужиком, будто она съела меня всего без остатка, оставив рядом, как служивую собаку. Я ненавидел её и самого себя. Другой бы ушёл на моём месте. А я остался.
Останавливаюсь, чтобы выпить воды. Вытираю лоб от испарины и смотрю на её спящее тело.
- Как же я тебя ненавижу…
Глава 63
Хорошо помню тот день, потому что плохо спал. Потому что он должен был разделить всё на «До» и «После». Потому что я должен был стать палачом для собственной жены. Только так и не смог.
Останавливаюсь около дома, ожидая, когда откроются ворота. Барабаню пальцами по рулю, заметно нервничая. Позади раздаётся стон, и я испуганно оборачиваюсь. Инга скулит, будто пытается снова спасти себя, намереваясь выбраться из сна.
Резкий стук в стекло заставляет вздрогнуть. Соседка что-то говорит, но не могу понять. Ворота почти открылись, и хочется рвануть, запершись в своей крепости. Только я обязан выглядеть обычно.
- Да, Маргарита Семёновна.
- Сергеевна, - поправляет меня в который раз. Да плевать. Разве я обязан запоминать отчество какой-то бабки? – Давно Ингу не видела что-то, - начинает разговор, а сама уже просовывается внутрь, пытаясь её высмотреть.
- Она спит, после процедуры, - отвечаю негромко. – Нашли хорошего врача, обещал, что поставит на ноги.
- Ой, ну всё-всё. Пусть мне позвонит потом, поболтать хочется. Давно не виделись.
Укладывает руку мне на плечо.
- Ты такой заботливый муж, Руслан. Ей повезло.
Киваю, натягивая улыбку, а потом спешу внутрь, чтобы быстрее отгородиться от любопытных. Забор высокий, ей придётся подтянуться, чтобы хоть что-то рассмотреть. Только Семёновна смотрит в маленькую щелку. Вижу это по ногам, выглядывающим из-под ворот. Вот же старая проныра. Но скоро она мне пригодиться.
Заезжаю в гараж, чтобы не привлекать внимание, и уже там вытаскиваю Ингу и усаживаю в кресло. Дальше мне нужно алиби.
Уборщица должна появиться через пару часов. До этого времени всё должно быть кончено. Притаскиваю жену в ванную. Она любила здесь лежать. Это потом подтвердит даже её лучшая подруга. Здесь Инге становилось легче, потому что в джакузи она не ощущала тяжести ног. И она порой проводила здесь до двух часов, смотря фильмы и слушая музыку.
Раздеваю её, обливаясь потом. Останавливаю взгляд на груди, отчего-то желая её коснуться. Оглядываюсь, будто кто-то может меня увидеть, а потом мну ладонью, чувствуя, как адреналин и желание сводят с ума. Сглатываю, на долю секунды представляя, что ещё успею провести с ней время. Я могу сделать всё, что хочу, и она не откажет. Она не станет смотреть на меня, как на никчёмный кусок мяса, который городит невесть что. Она будет податливая, как остальные, которым можно лишь сказать, что делать, и они тут же исполнят. Она не будет ставить себя во главе, а, наконец, позволит ощутить себя мужиком.