— Ты ведь сам сказал тогда, что убийцы часто непохожи на убийц, — заметила тогда Маша.
— Да. Но кто бы знал, что в ней к тому же столько физической силы?..
Оставалось радоваться тому, что жертв не оказалось больше. Тому, что Климов не застрелил Иванова, а только ранил, и совсем не попал в убегающую Киру. Благодаря этому его теперь ждал лишь условный срок, тогда как самому Иванову предстояло провести остаток жизни за решеткой.
Особенно радовало то, что выжил Никита. Оказалось, Иванов ранил его, но тому удалось вырваться и затеряться в лесу. Иванов торопился на помощь дочери, а потому не стал искать его и добивать. Когда он вернулся в лагерь, на смартфоне Никиты восстановилась связь, потому что Иванов унес глушилку с собой. Это позволило наконец вызвать полицию и скорую. Когда те появились, Никита выполз из леса им навстречу и попал к врачам раньше всех.
Они с Лизой и Ильей добрались по подземному тоннелю до административного здания как раз тогда, когда один за другим прогремели два выстрела. Там вход в убежище оказался в подсобке под лестницей, куда и Каменев, и Илья не раз заглядывали. Ивановы сделали его неприметным: надрезали линолеум вдоль стен и приклеили его к крышке люка в полу. Когда та поднималась, поднимался и линолеум, а когда опускалась — он снова все скрывал под собой.
— В том здании время от времени бывали посторонние, — объяснил это Иванов. — Мы не хотели, чтобы люк случайно кто-то заметил.
Каменев очень обрадовался, когда увидел их всех живыми. Позже он признался Маше, что чувствовал вину за Лизу и Илью, за то, что даже не попытался им помочь. Но ей показалось, что выживание Лизы обрадовало его еще и потому, что та была ему крайне симпатична. Впрочем, у него с ней не было ни единого шанса. И он сам это прекрасно понимал.
Сразу после этих трагических событий, когда все они оказались в больнице и в безопасности, они обменялись друг с другом кусочками истории, сложив из них полную картину. Илья тогда признался:
— А я где-то понимаю этого Иванова. На его месте я поступил бы так же.
— А если я кого-нибудь случайно убью, ты поможешь мне избавиться от тела? — мрачно пошутила Лиза.
— Да ну… — отмахнулся Илья. — Зачем тебе мараться? Сразу зови меня, я сам грохну кого надо…
Все нервно рассмеялись, услышав это, но в глубине души каждый понимал: в этой шутке лишь доля шутки. Все-таки родители бывают разные, а родительские чувства не всегда пробуждает общая кровь.
Звонок смартфона вырвал Машу из задумчивости. Первым порывом было его сбросить, но потом она увидела имя звонившего и решила ответить. В конце концов, все, что хотела, она уже сделала. Мерзнуть здесь и дальше, пытаясь разобраться в ворохе чувств, не было смысла. Это можно сделать и дома. Поэтому Маша ответила и медленно побрела к выходу с кладбища.
Разговора хватило на весь обратный путь. Кнопку отбоя она нажала, уже выйдя за ворота и почти дойдя до оставленного на обочине автомобиля, рядом с которым ее ждал Стас. Его левую руку пока поддерживал бандаж: ранение еще не зажило до конца.
— Как ты? — с улыбкой поинтересовался он.
Сейчас карие глаза смотрели на нее с сочувствием, но все еще безмолвно обещали, что с ней все будет хорошо. Теперь это не вызывало чувства неловкости. Да и длинные волосы Стаса ее больше не раздражали. Маша натянуто улыбнулась ему в ответ.
— Ничего, жить буду.
— Кто звонил?
— Руководство, — вздохнула она. — Представляешь, они хотят доснять «По следам исчезнувших» с учетом всей вскрывшейся информации и с добавлением истории о том, что произошло с нашей группой.
— О, ну это точно без меня, — он кивнул на свою подвешенную руку. — Я еще не скоро смогу держать микрофон.
— Примерно так я им и сказала: в этот раз точно без меня. Я в тот проклятый лагерь никогда не вернусь.
— Не знаю даже, кто согласится. Лиза тоже вряд ли поедет. Особенно учитывая тот факт, что Киру так и не поймали. И Каменев уже не столь оптимистичен на этот счет.
— Угу, — кивнула Маша. И попросила: — Поехали отсюда, а?
— С удовольствием!
Стас проворно обошел машину и открыл Маше дверцу на пассажирское место. Она улыбнулась чуть более искренне и поблагодарила его. Но прежде, чем Маша успела забраться в салон, он вдруг торопливо заговорил:
— Знаешь, я тут подумал… Может, съездим куда-нибудь отдохнуть? Не обязательно в далекие теплые страны. Можно куда-нибудь поближе, но надолго. Чтобы сменить обстановку. У меня законный больничный, а тебе пора бы наконец взять отпуск. Руководство поймет, я уверен.
Маша задумалась. Она не была в полноценном отпуске года два: сначала спасалась работой от возникших дома проблем, потом пыталась забыться с ее помощью. Да, пожалуй, ей пора взять паузу.
— Отличная мысль! — наконец ответила она. — Но давай все же поедем куда-нибудь подальше. И туда, где тепло.
— Хорошо, мы что-нибудь подберем! — обрадованно заверил Стас.
Она села на пассажирское место, и он захлопнул дверцу, а потом забрался на водительское. Когда машина тронулась, Маша снова посмотрела на кладбище. Среди деревьев ей вдруг померещилась знакомая женская фигура: Кира Мельник стояла и смотрела на их отъезжающий автомобиль.
Маша резко втянула в себя воздух, но движение моментально сменило ракурс, и фигура спряталась за другим деревом. Маша наклонилась вперед, пытаясь найти угол, под которым Киру снова станет видно, но та словно растворилась в воздухе.
— Ты чего? — напряженно уточнил Стас, не останавливаясь, но и не торопясь набирать скорость.
— Ничего! Показалось, — выдохнула Маша, откидываясь на спинку сиденья и прикрывая глаза. — Просто показалось…