Среди научных работ Петра Васильевича особую известность приобрел его трехтомный труд, посвященный микроскопическому исследованию нервной системы у животных и человека. Эта книга была переведена на французский язык и издана (как в те времена нередко водилось) сначала во Франции, а затем в России. В книгах было много микрофотографических изображений разрезов головного мозга и нервов.
Микрофотографии в наши дни – дело простое и сравнительно доступное. Но в шестидесятые годы прошлого века этот вид фотографирования находился только в зародыше. Петру Васильевичу пришлось много поработать, прежде чем получить чувствительные пластинки, а на них ясные изображения.
Этот огромный труд – трехтомное медицинское произведение – принес скромному тагильскому врачу мировую известность. Российская Академия наук присудила ему премию Ралицкого, умершего в 1857 году и завещавшего три тысячи рублей на премию за работу по микроанатомии нервов. Казанский университет присвоил ему ученую степень доктора медицинских наук без защиты диссертации. Парижская академия наук избрала его своим членом.
Вот в этом-то произведении Рудановский и изложил изобретенный им метод быстрого замораживания тканей, которым ученые пользуются и сейчас.
Петр Васильевич умер в Петербурге в январе 1888 года. Перед смертью он высказал пожелание быть похороненным в Нижнем Тагиле.
Восьмого марта того же года толпы рабочих провожали своего любимого доктора. «Рабочий люд Тагила плакал от малого до старого», писали в газетах. Только хозяев-заводчиков не тронула эта преждевременная потеря. Жене Рудановского было отказано даже в пенсии.
Так закончилась славная и трудная жизнь замечательного врача-гуманиста.
Белла ДИЖУР
Из блокнота следопыта
Пуля, которая лечит
Врачи института рака при университете в Техасе (США) уже не сомневались: пациент болен раком горла. Существовали только две возможности спасения больного – немедленное хирургическое вмешательство или… пистолет!
Однако речь шла не о самоубийстве больного: в институте применяют пистолет, который не убивает, а лечит!
Обойма такого пистолета заряжена 15 золотыми пулями. Длина каждой пули – 1,5 см, диаметр – полмиллиметра. Они подвергаются радиоактивной обработке.
А вот как выглядит операция: врач погружает дуло пистолета в зараженное место, нажимает спуск, и вес 15 пуль застревают в раковой опухоли, причем в разных местах, так как врач молниеносно меняет направление выстрелов. Введенные в опухоль пули тотчас начинают свою работу. Они выделяют радиоактивные излучения, способствующие распаду перерожденной ткани. Действие этих пуль – в течение месяца.
Тепло из почвы
В Северной Англии для отопления большой одноэтажной дачи используется тепло… почвы.
В саду около дачи на глубине около метра уложены змеевики из тонких труб. В них компрессором нагнетается жидкий серный ангидрид. Поглощая из почвы тепло, ангидрид испаряется. При быстром сжатии он вновь превращается в жидкость, отдавая запасенное тепло воде, направляемой в радиаторы.
Английские специалисты утверждают, что каждый киловатт электроэнергии, израсходованный для питания электромоторов установки, позволяет получить тепло, равноценное 2,5 – 3 киловаттам.
Стоимость отопления дачи обходится в день 1 шиллинг 6 пенсов. Однако устройство новой системы отопления пока еще дороже обычного центрального потопления.
Родина Королевы
Из готовящейся к печати книги юморесок «Сто одна улыбка»
Однажды довелось мне присутствовать на защите диссертации. Жаждал получить степень кандидата географических наук некий шустрый аспирант (сразу оговоримся – он ее получил), который исследовал на пяти сотнях страниц машинописного текста историю одного источника. Назывался источник Вода Королевы.
Будущий кандидат бойко доказывал, ссылаясь на тысячу один факт, что источник именуется так из-за какой-то княжны, которая была в войсках Чингис-хана. И то, что именно из-за нее источник получил свое наименование (в древности он именовался Княжеским) свидетельствует о многом. Во-первых, ранее считалось недоказанным, что в этом районе проходили войска Чингис-хана, точнее – воины одного из племен. Во-вторых… в-третьих… в-четвертых… короче говоря, диссертант, вдохновленный предстоящими благами, накрутил такого, что казалось, будто нет на свете ничего важнее этого источника с королевским названием.
Я ушел с собрания, где почти сто человек глубокомысленно вслушивались в бойкое воркование аспиранта.
Года через два со времени поездки по берегам Каспийского моря я случайно наткнулся на какой-то бойкий родничок. Он находился в степи, возле него разбила палатку поисковая партия.
– Через несколько лет тут будет курорт всесоюзного значения, не меньше, – сказал молодой геолог. – А пока – обычная Вода Королевы…
Тут я вспомнил, что, действительно, упоминаемый в диссертации источник находится где-то в этом районе. Я рассказал о шустром аспиранте, и геологи хохотали так дружно, что бока палатки вздымались от смеха.
– В чем дело? – недоумевал я. – Тут, по-моему, скорее грустить надо: ведь звание кандидата он получил все-таки…
Оказалось, что другого источника с таким королевским названием в радиусе тысячи километров здесь нет. Следовательно, диссертация была посвящена именно этому родничку.
– А, как источник был открыт, мы прелестно знаем, – захлебывался от смеха щуплый мужчина в старомодном пенсне. – Я тут брожу по степи вот уже сороковой год, с каждым сусликом на «ты». При мне эту водичку и нашли… В тридцатых годах двадцатого века.
История открытия оказалась очень забавной.
Как-то раз, лет двадцать назад, везла баржа по морю смешанный груз: минеральную воду и два десятка лошадей. Каспийское море в своей северной части очень мелкое, фарватер там меняется чуть ли не ежедневно, и морякам тамошним приходится всегда быть готовым к любым сюрпризам. Так случилось и на этот раз: баржа села на нивесть откуда появившуюся мель. Села крепко. Буксир пошел за помощью и тоже сел на песок. А тут еще, как на грех, цистерна с питьевой водой дала течь. Спохватились, но поздно: воды уже не осталось. Ну, моряки могут и минеральную воду пить: полбаржи забито бутылками. А лошади? Ржут на все море, да и только. Пришлось их тоже поить боржомом. Сначала протестовали, а потом лакали вовсю.
Сидели на мели пять дней. Брились боржомом, стирали в нем, даже картошку варили. За это время лошади так привыкли к минеральной воде, что когда баржу притащили к берегу, то они на обычную воду даже не захотели смотреть.
– Ничего, – решили