– Но из-за Ксавье мы без транспорта, – вздохнула Жюльетт. Потом с нотками восхищения добавила: – Но ловко ты его обман открыл. Настоящий следователь.
– Настоящий следователь, – хитро улыбнулся Гийом, – обязан быть внимательным, уметь анализировать и сравнивать, владеть дедукцией. А ещё создавать себе грозную всевидящую репутацию, чтобы любой ослушник боялся и трепетал заранее под его бдительным всезнающим оком. На самом деле всё намного проще. Когда мы были в галерее, я сверху видел, как Ксавье и Йоланда улетали на небольшом прогулочном ковре на двоих, с собой у них были плед и бутерброды. Ксавье предпочитает локомобили, но по полям и лугам на нём особо не покатаешься. Для этого и взял маленький двухместный облегчённый ковёр. У Луи такого точно нет, да и не нужен он тут. Чемоданы ковёр не потянет, значит, никто из остальных на нём не приехал, и одолжить его Ксавье не мог. То есть это точно ковёр Ксавье, и маловероятно, что он вёз его в салоне, положив на колени. Ковёр лежал в багажнике, это подтверждает и то, что остальные про ковёр не знали. Бутерброды им могла готовить только Эвелина, никого другого сейчас в замке нет. Плед Ксавье явно тоже не с собой вёз, а взял здесь, потом отдал Эвелине, она заведует хозяйством, в том числе командует горничными и прачками. Ну и последнее. Мест, куда девушку можно свозить – в округе не так уж и много. Добавь, что Ксавье у нас – излишне прогрессивных взглядов, – Гийом поморщился. – Насколько знаю, с этой Йоландой они уже год живут на одной квартире, но до сих пор не венчаны. Думаю, не надо объяснять, зачем они уехали из замка подальше от моралистов вроде Камиллы? Можно вообще не проверять, хоть немного, но запачкаются оба.
– Действительно, здорово, – аж захлопала от восторга Жюльетт. – Но это когда ты объяснил, всё просто. А со стороны действительно выглядело, что ты Ксавье насквозь видишь. Йоланду жалко, чего она в нём нашла? Он её ревностью последнее время замучил, она даже как приехали – думала себе отдельно комнату попросить.
– Не знаю, у Ксавье характер... всегда был сложный. А ещё теперь из-за этого как вернёмся, все на меня насядут, – помрачнел Гийом. – Ты у нас всеведущий сыщик, вот и ищи, пока все тут и не могут уехать.
– Что искать? – осторожно поинтересовалась Жюльетт. – Это было у Клариссы? Или это секрет?
– Да не особо уже, видимо, – вздохнул Гийом. – У Клариссы лежали некоторые бумаги, которые мы и обсуждали на семейном совете. И готов поспорить – они пропали. Проблема в том, что красть их просто некому.
Договорить не вышло, потому что они как раз пришли. Вода поднялась и в ручье, неслась мутным потоком почти на уровне моста, а ещё сразу у ворот стоял невзрачный мужичок в потрёпанном пальто. И переступать границу замка он с чего-то не стал. Так и стоял на самом конце моста и ждал. Увидев Гийома и явно не зная хозяина замка в лицо, он поклонился, а потом начал:
– Месье, там река, месье, мост сломало, месье. Ой, беда, месье.
– Не страшно, в деревне уже всё знают. Ормюр подготовит вам место переночевать, пока восстанавливают мост.
– Так это, не надо месье. Я при инструменте месье, – мужичок опять поклонился. – У меня там и спать есть, и очаг горяченького себе сделать похлебать. Мне нельзя без присмотра месье, я там смотреть должен, месье. Так я пойду, месье? Я только про мост доложить.
– Идите, – вздохнул Гийом.
Объяснять мужичку, что, пока не починят мост, воровать его инструмент просто некому, было бессмысленно. Если он хочет ютиться в своей каморке и перебиваться непонятно как сготовленным обедом – его право.
Когда они с Жюльетт отошли от ворот обратно в сторону дома, Гийом всё-таки решил закончить объяснения, чтобы девушка понимала ситуацию.
– В общем, давай, раз уж начал, то расскажу.
– Хорошо.
– Дело в том, что во время ремонта Луи отыскал один семейный документ. Для истории нашей семьи он имеет ценность, для всех остальных это весьма любопытная историческая находка, но не более. Тем не менее новость о находке могла на какое-то время сильно подстегнуть интерес к семье Лефевров. Это затронуло бы все ветви клана, потому Луи и собрал большой семейный совет. В итоге мы решили, что лишнее внимание, по крайней мере сейчас, нам не нужно. Хватит и одних новостей про картинную галерею.
– Да, ты говорил, что ваша семья не любит шума, ещё со времён твоего деда, – с серьёзным видом кивнула Жюльетт.
Дальше пришлось ненадолго прерваться – они как раз добрались обратно до всё той же большой лужи, и опять девушку через неё пришлось переносить.
– Ты права. И отсюда вопрос, кому понадобилось красть документы, да ещё таким откровенно криминальным способом? Ведь когда найдут, ему запросто вменят покушение на убийство, Кларисса будет в ярости, а Луи и остальные её поддержат. Члены нашей семьи? Исключено, большой семейный совет принял решение, и все его будут соблюдать. Тут и то, что в каждого из нас с детства вбивают, дескать, мы можем спорить, но для остального мира семья едина. И то, что нарушителя решения просто сожрут, от него откажутся все родственники. Эвелина и её мать? Смешно, это люди, которые верны графу едва ли не сильнее, чем сам граф. Ормюр и его брат? Даже если забыть, что они наконец-то нашли себе место, где можно жить, а у Ормюра и Эвелины к лету свадьба намечается...
– А почему именно летом? – удивилась Жюльетт, остановилась и недоверчиво посмотрела на Гийома. – Почему не сейчас?
– Потому что, хотя северян и поругивают якобы за распущенность нравов по нашим меркам, на деле они там у себя поборники традиций куда жёстче нашего. Суровый климат ошибок не прощает, вот прежде