Повернувшись, я забежал в небольшой продуктовый магазин «24/7», пробежался через зал, перепрыгнул через стойку, ударив обеими ногами кассира. Он дернулся, схватил меня за бедро, но я дважды приголубил его дубинкой. Не убью, но сознание потеряет однозначно.
Побежал в глубину магазина между полками, на которых лежала еда. Кстати, не самая дешёвая, и даже что-то импортное было, что совсем редкость. И где они только это достают?
Нашел заднюю дверь, через которую в магазин завозили товар, долбанул по кнопке. Послышался немелодичный звон и она распахнулась. Выскочив наружу, я закрыл за собой створку.
Снова побежал, это задержит их совсем ненадолго, и это единственный шанс спрятаться: сбежать, пока они не видят. Подключился к ближайшей общей камере, через нее к серверу видеонаблюдения, загрузил эксплойт и отключился. Все, теперь на ближайших камерах вместо изображения идёт белый шум.
Я повернул в ближайший переулок, побежал по нему, снова свернул. Здесь дорогу преграждал забор, не очень высокий. Сразу перепрыгнуть через него мне не удалось, но подтянувшись наверх, я смог это сделать.
Теперь найти тачку. Найти тачку.
Я рванулся право. До дороги было совсем недалеко. Секунд десять, и я снова выскочил на проспект. И увидел впереди патруль.
Они успели оценить район? Или что случилось?
Их было пятеро. Подключившись к кибердеке ближайшего, я запустил эксплойт на отключение оптики, сам повалился на землю, потому что остальные схватились за стволы. Спрятался за припаркованной машиной.
Поднялся, ударил дубинкой в стекло один раз, второй, разбивая его. Просунул внутрь руку, разблокировал дверь, рванул ее на себя.
Раздался выстрел, пуля отрикошетила от бетон. Потом ещё один, со звоном посыпалось стекло машины.
А через несколько секунд я услышал позади себя шаги.
— Ни с места! — раздался окрик. — Подними руки!
Все. Это все-таки произошло. Меня поймали.
Я выронил на землю дубинку и поднял руки. Двое полицейских с погонами сержантов подскочили ко мне, схватили за руки, заламывая их за спину. Через несколько секунд я уже лежал лицом в асфальт.
На моих предплечьях защелкнулись наручники. В разъем на моей шее сунули блокирующий чип, который на аппаратном уровне отключил мне доступ в сеть. Лишая меня самого сильного доступного мне оружия — моих способностей хакера.
Да. Никто не неприкасаем. В том числе и я.
Глава 3
Я сидел в допросной, мои руки были прикованы к столу, на котором находился микрофон. Пока что меня никто не допрашивал. Даже в обезьянник меня сажать не стали, будто особо опасного преступника. Обыскали тщательно, разве что анус не проверили, забрали почти все вещи, даже пару чипов с запасным набором эксплойтов забрали, которые были в воротнике куртки запрятаны. Про дубинку и тазер вообще молчу, их сразу отобрали.
Даже ботинки сняли, по-видимому, для того, чтобы бежать было несподручно. Хотя у меня там лезвие было спрятано, вот только не металлическое, а керамическое, его на детекторах не должно быть видно, как и на рентгене. Но все равно отобрали. Как и ремень. Он-то самый обычный был. Ладно хоть штаны оставили.
Так и сидел. Однако допрашивать меня не торопились, и я даже знал, почему. Прекрасно знал. Поэтому сидел, смотрел в потолок и молчал. Ну а что ещё делать, не песни же орать.
Прошло минут пятнадцать, и дверь, наконец, открылась. Внутрь вошёл полицейский, причем, не простой, а с погонами полковника. Так это ж, получается, самый старший по званию тут, то кто всем управляет, и тот, кто за все ответственен. Значит, лично допросить решил. Ну что ж, оно и хорошо.
— Ну здравствуй, — сказал он. — Не подскажешь, как к тебе обращаться?
— Нано, — назвал я свой хакерский псевдоним.
— А настоящее имя не хочешь сказать? — спросил он. — Тебе есть, что скрывать?
— Естественно, — я усмехнулся. — Всем есть, что скрывать. А мне особенно. Тебя не удивило то, что я сегодня завалил особо опасного преступника? Да ещё и подконвойного? Ничего странного в этом не было?
— Было. Как и то, что ты взламывал все, что попадалось под дорогу. Светофоры. Полицейские экипажи. Кибердеки сотрудников. Камеры видеонаблюдения. Даже щиток электрический и тот умудрился взломать и взорвать.
Ну да, нательные камеры. Полицейским запрещено писать свои действия на оптику, они носят специальные нательные камеры. Такие у них правила. И с них ведется трансляция.
Мне действительно было, что скрывать. Мне очень не хотелось, чтобы кто-то вышел на моих родителей. Они были самыми обыкновенными жителями Новой Москвы. Устроились, правда, неплохо: мама заведовала кафедрой в одном крупном вузе, а отец был инженером, хотя по сути занимался менеджерской деятельностью. Пиджаки, короче.
Для них я был обычным парнем, в меру одаренным и работающим в крупной IT-компании на рядовой должности, разве что маму удивляло, что у меня до сих пор нет девушки. Убедить их в этом оказалось нетрудно. Ничего о теневой стороне моей жизни они не знали.
Родственники — это большая сила. Но одновременно она делает любого человека уязвимым.
— А теперь объясни мне, — проговорил он. — Как вышло так, что тебя нет ни в одной из баз? Вообще ни в одной. Ни отпечатков, ни скана лица. Даже в базах медицинских учреждений тебя нет. У тебя нет водительских прав. У