Из глаз второй головы на меня полетела ещё некая магия, отчасти похожая серебром на химеризм, которым я же и создавал собственных химер. Я резко отступил в сторону и увидел, как этот сноп ударил в одну из сидящих тварей на самом нижнем ряду каменных лавок пирамиды. Беднягу начало корёжить, преобразовывая в нечто совершенно неудобоваримое. Появлялись и исчезали сперва дополнительные лапы, потом хвост, затем проросла ещё одна голова, а после и одно крыло; тело раздвоилось, расстроилось и снова слилось воедино. То есть я оказался прав, и магия была то ли трансмутационная, то ли химерическая. Но меня подобным было не удивить. Уж тем более мне не понравилось, что из меня решили устроить заготовку под новую химеру.
Огонь в груди едва удавалось сдерживать. Казалось, ещё несколько минут, и у меня из средоточия ударит столпом пламени, сжигая всё и всех вокруг
Показав не самый приличный жест в сторону хозяина гробницы, я призвал Пустоту, намереваясь открыть портал врат, чтобы уж гарантировано оказаться подальше отсюда, когда услышал крики и визги, голос которых явно принадлежал Алисе.
— Какого хера? — выругался я и сдержал порыв свалить отсюда куда подальше.
Спустя несколько секунд таким же щупом тьмы, в виде аркана или кокона, притащили и Тенишеву. Та выглядела ненамного чище меня, вся измазана в грязи, пыли и паутине, но, увидев моё скептическое выражение лица, от чего-то обрадованно взвизгнула и бросилась мне на шею.
— Юрий, хвала Тьме, вы живы! Простите, простите меня!
При этом девушка от чего-то собственной грудью пыталась закрыть меня от Кхимару. А взглянув на существо на троне, она и вовсе впала в прострацию, пришлось даже пощёлкать пальцами у неё перед глазами для того, чтобы привести в чувство.
Но реакция последовала несколько иная, чем я ожидал: девица бухнулась на колени и уткнулась лбом в пол, принявшись отбивать молельные поклоны почти в религиозном экстазе.
— О, Великий Погонщик! О, Великий Кхимару, отец всего сущего! Прости, что нарушили твой покой, прости нас, грешных! Мы принесём жертву, мы успокоим твои легионы, мы прольём кровь в течение двадцати четырёх часов! Отпусти нас, о великий! Мы чтим тебя, мы помним! Власть твоя все также сильна и незыблема, страх от твоей поступи все также сжимает когтями сердца людей! Громовой ход твоих легионов эхом раздаётся в душах людей страхом и ужасом! О великий, отец всего сущего, прости нас! Мы больше никогда не потревожим твой покой!
Зашибись. Вот только этого мне не хватало, чтобы девица при виде трехглавого, четырехрукого ящера начала впадать в раболепный экстаз. Может, у него феромоны какие-нибудь странные на неё действуют?
Причём я однозначно видел, что магией на неё никто не воздействует. Тем более что до этого он воздействовал магией на меня, и это был нихрена не возбуждение, а самые настоящие боль, страх и ужас.
Тварь на троне самодовольно улыбалась. А хвост, доселе спокойно лежавший, вдруг начал удлиняться и спускаться, словно лента, по ступеням пирамиды к девушке.
«Да он сейчас Тенишеву при всём честном народе оприходует хвостом, судя по бросаемым на магичку сальным взглядам», — мелькнули у меня далеко не аристократические мысли.
Медлить я не стал, и в момент, когда этот хвост практически коснулся Тенишевой, я схватил её за то, что попалось под руку, а именно длинную тёмную косу, и открыл Врата Миров. Уходить пришлось не в лагерь археологов, а напрямую к нам в столичную больницу. Дальность была, подозреваю, не самая малая, но резерва хватило. Последнее, что я видел, — это изумление на всех трёх мордах великого, вездесущего Погонщика, а вслед за этим портал захлопнулся. Я же закинул магичку себе на плечо и отправился искать Эльзу или доктора Лемонса. Алиса даже звуков никаких не издавала, кажется, совершенно не соображая, где она находится.
Походу, нужно будет проверять девушку ещё и на вмешательство в разум, кроме общего состояния.
Встретив на этаже одного из лекарей больницы, уточнил:
— Где найти доктора Лемонса либо княжну?
Но пока тот ошарашенно разглядывал в каком виде я и Тенишева находимся — все в паутине, грязи, пыли и прочих прелестях из катакомб, — ответил мне Войд.
«В своём кабинете сестра, но не одна, имей в виду».
«Спасибо!» — поблагодарил я напарника и ввалился со всё ещё не отошедшей от шока Тенишевой в кабинет к сестре.
Та в этот момент беседовала с некой юной сударыней со слабой аурой целительства, но, увидев нас с Алисой, тут же попросила её заглянуть к ней попозже. Девушка, видимо, из младшего медицинского персонала, тут же сделала книксен и чуть ли не бегом удалилась из кабинета. Я же, крепко удерживая Алису, обратился к сестре:
— Быстро усыпи её и проверь на любые воздействия, в том числе яды, токсины или что-либо подобное. Она мозгами двинулась.
За что я всегда любил и уважал сестру, так это за быстрое выполнение просьб в бескомпромиссных ситуациях. Если я говорю, что нужно усыпить и проверить её подругу, у которой протекла крыша, то она это делала. Причём, к моменту, когда я закончил высказывать свою просьбу, Тенишева уже обмякла у меня на руках.
— Укладывай её на кушетку, — скомандовала уже мне сестра. — Даже не хочу спрашивать, как вы оказались в больнице, при том, что должны были находиться где-то в районе Чёрного моря.
— И не надо. Археологические раскопки до добра не доводят, как показывает практика, — с улыбкой ответил я сестре, пока смотрел, как её целительская магия сканирует состояние организма подруги.
Волна проходила по телу Алисы снизу вверх и после вернулась обратно. Спустя пару минут Эльза обернулась ко мне, слегка нахмурившись.
— Юр, я никогда не оспаривала, скажем так, твои выводы и диагнозы. Но, судя по тому, что я вижу, Алиса абсолютно здорова, и каких-либо признаков физического нездоровья у неё нет. Про психику ответить не смогу, сам знаешь, специализация не та, да и мало кто может у нас разбираться с проблемами разума. Но в плане ядов, токсинов и всевозможных одурманивающих вещей я в ней ничего не вижу. Если ты не видишь на ней никаких магий, принуждений