«Избавление от галлюцинаций. Стоимость — десять тысяч золотых».
— Если вы согласитесь принять задание, то после клятвы крови узнаете подробности о заказчике.
— Где и когда будет происходить сеанс лечения? — решил я уточнить.
— Заказчика мы оповестим в кратчайшие сроки и вызовем на территорию Ашрама сегодня же. Сеанс будет проходить здесь, удобное место выберете сами. Если у вас не выйдет справиться с задачей, то средства вы не получаете, а стоимость услуг повысится.
— Невыполнение задания не несёт за собой неких штрафных санкций?
— О нет, мы прекрасно осознаём, что магическая составляющая любого задания может быть индивидуальна и не беда исполнителя, если его компетенции не хватает для работы с ней. Однако же клятва о неразглашении не снимается с исполнителя.
— Галлюцинации — не мой профиль, но давайте попробуем. Я согласен, — пожал я плечами.
— Тогда будьте добры, проследуйте в ресторан. Вас вызовут для оказания услуг.
Мне в руку выдали золотую карточку с отметкой в виде древа — видимо, по обозначению метки бармена, выдающего задание на выполнение. Рядом же обозначался круг солнца. Видимо, для того чтобы прогнать кошмары, должен был наступить день или что-то вроде этого, а возможно, я просто не понимал символизма выданного мне направления.
— Могу я до того, как отправлюсь в ресторан, встретиться с мудрецом? — поинтересовался я. — Мне необходимо сделать запрос на поиск информации.
— Конечно, — уважительно кивнул бармен. — Карта у вас с собой, сориентируетесь?
— Да, благодарю, — кивнул я.
И мы, забрав золотой билет, покинули бар. Уже выходя, я заметил, как на второй доске с клочками бумаги в золотой окантовке появился ещё один, прибитый кинжалом; символов на листке я не разглядел.
Лишь покинув бар, я наконец-то смог уточнить у Кхимару, что с ним происходило.
— Надеюсь, ты сейчас поведаешь мне, почему себя так вёл, ибо я не представляю, что могло тебя так разозлить, при том, что даже во время боя с Атикаей ты был относительно разумен и спокоен.
Кхимару молчал какое-то время, пока мы шли по усыпанной хвоей дорожке, подсвеченной неярким светом неизвестных цветов; вдалеке слышалось журчание реки, видимо, впадающей в озерцо, на берегу которого и находилась хижина отшельника-мудреца. Мы шли молча минут пять, но Кхимару всё же заговорил.
— Представь, что ты встретил врага, который наделал множество бед, с которым ты не раз схлёстывался лицом к лицу, который на твоих глазах убивал множество слабых невинных существ. А сейчас он, будто старый знакомый, предложил тебе выпить. Нет, ничего отравленного либо вредящего — абсолютно нет. Он будто исторгнул у себя часть той сути, которую в своё время выпил из меня же в бою, и предложил ею угоститься.
— Твою мать! — вырвалось у меня. — И кто это был? Древняя сущность вроде тебя? Или ещё один ваш брат, переметнувшийся в другой лагерь?
— Это нечто иное… Всё это место — это искорёженная, но всё ещё держащаяся на последних проблесках нашей силы ловушка, в которой живёт многоликое и многогранное существо, одно из порождений Махашуньяты. Это Психо. И оно меня узнало, хоть и не стало атаковать.
— Так… а теперь я жажду подробностей.
* * *Чтобы просто вывести на разговор демона пришлось постараться. Тот отнекивался, приводя вполне здравые аргументы:
— Не выйдет здесь поговорить… Психо везде нас услышит. Всё живое вокруг — это оно. Деревья, цветы… хвоя… ряска в озере… Заметил, что нет пауков, мух, муравьёв? Это не из-за сезона. Психо не может принимать их облик.
Сперва я хотел создать вокруг нас каменный саркофаг, но передумал. А зачем?
— Ты расскажешь мне нечто, чего он не знает?
Кхимару удивлённо замер.
— Какой смысл скрываться? Если бы он хотел напасть, то уже сделал бы это, но у них здесь своя система правил, которую все уважают. Поэтому не вижу смысла скрываться. Рассказывай.
Мы шли по тропинке к озеру, и, казалось, будто деревья тянут к нам свои ветви, прислушиваясь.
— Психо… это наше название, — принялся рассказывать демон. — Как его назвала Махашуньята при создании мы не знаем. Зато назначение нам его известно.
Заметив моё удивление, Кхимару криво улыбнулся половиной лица.
— Психо — идеальные солдаты, уничтожавшие магов под эгидой очищения мира от скверны. Как биологический вид они всё же ближе к растениям, которые легко читают мысли и в состоянии уничтожать людей пачками. Одно прикосновение — и ты переживаешь свой самый сильный страх и ужас. Слабые маги умирали мгновенно. Не нужно было крови, битв, оружия — всего лишь прикосновение. В поле — к ромашке, к васильку. В лесу — к цветущим прекрасным орхидеям, к коре дуба, в озере — к водорослям, ряске, к чему угодно. Оно принимало самые разные обличия.
— Но ты говорил, что умирали только слабые.
— О да, сильные сопротивлялись, объединялись в команды и пытались бороться. Мы с братьями истребляли существ, которые не набрали силу и не превратились в колонии. Но самые древние, самые старые уничтожить не удалось. Но благодаря Шула-Вахини, нашей сестре, мы смогли ограничить их с помощью магии, привязать к одному месту и не давать выбраться. И вот сейчас я встретил такого Психо, который, судя по всему, и держит Теневую гильдию, стал нейтралом.
— Не понимаю. Если они действовали столь результативно, почему Пустота не спасла их, не вытянула из ловушки своих солдат?
— О, боги и подобные сущности — очень эгоистичные и потребительски настроенные твари. Если кто-то не оправдал их ожиданий, они больше не тратят на них время. Пока они были сильны и выполняли её волю, она вполне была ими довольна. Но стоило им оступиться, начать проигрывать нам, и они были позабыты как отработанный материал, и в следующей волне пришли уже другие противники. Она очень избирательна, знаешь ли, Махашуньята. А психо… не думал, что они дожили до этих времён. Как и наши ловушки.
— Мне кажется, дело не в этом, — задумчиво отозвался я. — Уничтожая только слабых магов, Психо принудительно запустили естественный отбор среди одарённых людей. Остались сильнейшие, они давали более сильное потомство. А это был для