— А вторую я тебе не скажу, — Плотникова сделала шаг назад, еще раз охватывая образ любовницы Беса. — Всего доброго. Надеюсь, мы больше не увидимся, иначе мне придется рассказать Ивану, что ты меня преследуешь.
— Ты не посмеешь! — прошипела девушка, судорожно стискивая ручку сумочки от Диор.
— А ты проверь!
— Исчезни из его жизни! — летело вслед Ангелине, но та сделала вид, что не услышала и смешалась с толпой, спускаясь в подземный переход.
Сердце гремело, как будто сорвалось с места и металось внутри грудной клетки, грозя проломить ребра.
Бестужев говорил, что разводится с женой, но что у него есть любовница… Вернее, даже не так. Что у него такая любовница… Боже, что он в ней нашел? Просто дырки и молодое тело? Как любят говорить мужчины: секс — это просто физиология? Бр-р-р… Она обронила, что Иван спал с ней три года, но это значит, что он начал изменять жене задолго до бракоразводного процесса. Так ли это? Маловероятно. Наверняка девка-соска просто решила набить себе цену. Но как же мерзко…
Внезапно образ мужчины, созданный воображением Ангелины, пошел мелкими трещинами.
— Зря я его идеализировала. Засмотрелась на альфа-самца, дорисовала нужные качества и едва не вляпалась в ловушку, созданную собственными руками, — выдохнула женщины, закрывая глаза. — Но как..? Как Иван мог повестись на это? Не понимаю.
Словно подслушивая мысли Ангела, ее телефон завибрировал входящим звонком.
Бес.
Женщина скинула вызов и набрала короткое «еду в метро, неудобно говорить».
Ответ прилетел быстро.
«Ок».
На самом деле все было совсем не «ок». Плотникова с нетерпением ждала, когда врач снимет с ноги сына тяжелый гипс и даст отмашку для нормальной жизни.
Путевки на Байкал уже оплачены, оставалось только скрестить пальцы и молиться, чтобы все получилось.
— Зато со зрением все в порядке, — радовалась Лина, получив сообщение от Сашки после его очередного визита к офтальмологу. — Еще немного, еще чуть-чуть…
Зря она радовалась, да.
Напрасно думала, что «ок» — это точка.
Знакомый черный седан смотрелся на парковке перед подъездом Плотниковой столь же чужеродно, как седло на корове.
— Почему не написала, что выходишь пораньше? Я бы встретил, — мягко пожурил Иван и прикоснулся губами к виску женщины. — Ты обалденно пахнешь, у меня просто крышу рвет.
30
Бестужев нахмурился, глядя, как женщина сделала шаг назад и сложила руки на груди. Закрылась.
— У меня тоже крышу сорвало, когда ко мне подошла твоя любовница и потребовала отпустить тебя, не мешать вашему счастью. Какого черта, Вань?
— Любовница?
— Да, блондинка лет двадцати пяти, может чуть старше. Длинные волосы, карие глаза, ноги от ушей — Лина наблюдала, как менялся взгляд мужчины. Темнел, наливался гневом. Широкие плечи напряглись, пальцы сжались в кулаки. — А знаешь, что забавно?
Вместо ответа Бес пристально смотрел на Ангела, едва заметно склонив голову набок и спрятав руки в карманы черных брюк.
— Жена у тебя брюнетка, любовница — блондинка. Интересно, ты меня по этому же признаку выбирал? Из-за светлых волос? Решил сделать второй любовницей, а тут первая выскочила, как черт из табакерки и всю малину испортила, да?
Какой-то демон сидел на плече Плотниковой и нашептывал ядовитые словечки. Глупо, по-детски, иррационально она возвращала Бестужеву те иглы обиды, которые он загнал ей под кожу, заключая идиотский договор.
Химия тел? Желание и похоть — ничто, ветер, сквозняк, который исчезнет, оставив после себя горечь разочарования. Для полноценных отношений нужны доверие и любовь, но с первым возник некоторый дефицит.
— Когда вы встретились?
— Сегодня. Я вышла из офиса, а твоя блондинка ждала меня на крыльце. Интересно, откуда она узнала адрес? Неужели следила за тобой и видела, как ты встречал меня несколько дней назад? — Лина задумалась, вспоминая современную версию Эллочки — людоедки. — Нет, для этого она слишком глупа. Красивая кукла, которой так легко манипулировать.
— Ангел, — Бестужев сделал шаг вперед, но женщина отзеркалила его движение в обратном направлении, сохраняя дистанцию.
— Не надо. Разберись с девчонкой, Иван, я больше не хочу ее видеть…
Он слышал скрытый подтекст, непрозвучавшие слова «…и тебя тоже», чувствовал его всей кожей, и ничего не мог противопоставить.
— Мы можем…
— Не можем. Я устала и хочу отдохнуть. Сегодня был сложный день. Всего доброго, Иван… Сергеевич.
Разочарование — страшная штука, оно разбивает розовые очки, лишает иллюзий, вытаскивает на поверхность неприглядную правду.
Плотникова достала ключи, открыла дверь подъезда, остановилась на мгновение, чувствуя на своей спине тяжелый взгляд мужчины.
Кап.
Кап.
Секунды растворялись в океане вечности.
Одно движение, и дверь отделила мужчину от женщины. В ушах зазвенело, словно кто-то тупым ножом перерезал тонкую нить, соединявшую двоих.
Кабина лифта спускалась с верхнего этажа так долго, что ангел и бес, сидящие на плечах психолога, успели схлестнуться в жарком споре.
— И чего она на мужика взъелась? — буркнул бес. — Не дура ведь, должна понимать, что если он не ходит к жене, то завел любовницу. Мужику секс нужен, это нормально! Нормально, сука!
— А ты не ори на хозяйку! — вступился ангел. — Ишь ты, понимающий какой выискался! Адвокат чертов! Какого рожна эта белобрысая кошелка приперлась выяснять отношения? Любовницы — как тараканы, должны сидеть в щелях и выползать только по ночам, когда их никто не видит. И, кстати, мог бы найти себе кого-то поприличней, а не эту инфузорию туфельку, которая наверняка даже таблицу умножения не вспомнит.
— А он с ней не теорему Ферма доказывал, — фыркнул бес. — Чтобы полежать, большого ума не надо, и вообще… Эта блонда была до, так зачем все усложнять? До, понимаешь?!
— Не понимаю. Грязь это все, — ангел расправил крылья и полюбовался их ослепительным сиянием.
— Дурак, ты, хоть и ангел, понятно? Ну пусть хозяйка ищет себе чистенького. Вопрос только в том, что таких
а — в этом мире не бывает,
и б — она такая же дура, как и ты.
— Ну вот и поговорили, — выдохнул ангел.
Мелодичный звонок выдернул Ангелину из раздумий, двери лифта распахнулись.
— Привет, — Санька встречал ее в прихожей, внимательно всматриваясь в лицо. — Ма, что случилось? Ты выглядишь как-то странно.
— Я? Странно? — женщина вбросила взгляд в зеркало, провела рукой по волосам, стащила резинку. Тяжелые светлые пряди рассыпались по плечам. — Ничего не случилось, Сань, просто день был тяжелым. Клиенты…
— Хорошо. Я тогда не буду к тебе приставать, разогрею ужин, а ты переоденься и возвращайся, ладно?
Парень знал, что в такие вечера маму лучше не трогать, а дать ей прийти в себя.
«Мне надо подышать» — говорила Ангелина и пряталась в раковину, закрываясь в своей комнате, а через пару часов снова становилась собой.
— Спасибо, Саш. Я быстро… — женщина скрылась в спальне, села на край кровати. — И чего меня так размазало? Бестужев — мужчина, ему нужен секс, и если он выбирает для этих целей девочку-хлопушку, то это его решение, не мое. Боже, как все сложно!
Пока в квартире Плотниковых готовились к ужину, машина Ивана прорывалась сквозь плотный вечерний поток к элитному жилому комплексу.
Он не стал звонить, предупреждать, открыл дверь своим ключом. Громкий звук телевизора заглушил металлический лязг замка.
София лежала на диване, одетая в шелковый топик и шортики, в руке — большой красное яблоко.
— Иван! — она тряхнула головой, не веря глазам. Мужчина никогда не приезжал без предупреждения, а сегодня…
Чувство тревоги кольнуло, предчувствие надвигающейся опасности пришпилило блондинку к дивану. Она облизнула внезапно пересохшие губы и отложила в сторону надкушенное яблоко.
— Ага, я. Соскучился, приехал… поговорить, — рыкнул Бестужев, сдерживая желание вышвырнуть мерзавку из квартиры прямо в этой пижаме и закрыть дверь. Эмоции пришлось задвинуть в дальний угол, он приехал сюда не за этим.