Жизнь возвращалась в свою колею.
Любимая работа, ребенок под боком. Благоухающие розы напоминали о любимом мужчине, а его голосовые сообщения плавили тело женщины, запуская по коже табуны из тысяч мурашек. Томительное ожидание рождало горячие сны, в которых они были вместе. Рядом. Кожа к коже.
День, другой. Солнце нещадно плавило асфальт, лето проверяло москвичей на выносливость и терпение.
Сашка отчитался, что сел в автобус, и через пять минут прислал видео из салона. За окном — столичный пейзаж, фоном — десяток громких мальчишеских голосов. Хоккейная команда выдвинулась в сторону спортлагеря.
«Ты во сколько сегодня заканчиваешь? Я вернулся, хочу забрать тебя с работы».
Отпустив очередного клиента, Ангелина прочитала сообщение от Ивана, зажмурилась, не сдержав улыбки. Бестужев вернулся! Ну наконец-то!
«В шесть».
«Отлично. Буду ждать.»
Ангелина торопила время, в перерыве между клиентами то и дело смотрелась в зеркало.
— На свидание собираешься? — не удержалась от замечания начальница.
— Нет, с чего вы взяли?
— Глаза, Лин. Влюбленных всегда выдают глаза и внутренний свет. Ты сейчас сияешь, как новогодняя елка, — улыбнулась Шувалова. — И это прекрасно, я рада за тебя.
— Спасибо.
Она слегка нервничала, сбегая по ступенькам бизнес-центра, в котором располагалась «Гармония». Черный седан стоял неподалеку. Тот самый, который вез их из аэропорта.
Шаг вперед, еще один. Мужчина в черном костюме галантно распахнул дверь. Ангелина занесла ногу, чтобы сесть в машину, когда ее обхватили за талию, затем на лицо легла ткань, пропитанная вонючей жидкостью.
Женщина дернулась, пытаясь вырваться из сильного захвата. Бесполезно.
Адреналин вскипел в крови, сердце сорвалось с ритма. Вдох, другой.
Мир начал терять краски, а потом погрузился во тьму.
36
Она не упала в обморок, не отключилась от внешнего мира. Это было странное пограничное состояние, когда незнакомые голоса слились в единый гул, а веки никак не хотели открываться.
Прохладная кожа, легкий запах дорогого табака. Едва слышно бубнило радио на незнакомой волне. Плотникова лежала на заднем сиденье. Ее начинало раскачивать вперед-назад, когда автомобиль притормаживал, поворачивал или набирал скорость, от этого к горлу подкатывался легкий приступ тошноты.
В голове — белый шум, ни одной мысли, во рту — пустыня.
Способность чувствовать тело возвращалась медленно.
Кто-то дернул женщину за руку, бесцеремонно вытащил из салона, как большую сломанную куклу, и забросил на плечо.
Она безвольно висела на незнакомом мужчине, руки и ноги уже ощущались, но не контролировались.
Солнечный свет пробивался сквозь прикрытые веки, слепил, вызывал пульсирующую боль в висках.
— М-м-м…
Ангелина хотела что-то сказать, но поняла, что ее рот заклеен.
— Господи, где я? Что происходит? — она сделала глубокий вдох и дернулась, но в ответ моментально прилетел ощутимый шлепок по ягодицам, который и привел женщину в чувства.
— Хорошо, что на мне сегодня брючный костюм! — вспыхнула в мозгу блондинки внезапная мысль, такая смешная и даже глупая в опасной ситуации. — Господи, о чем я вообще думаю?
Щурясь от головной боли, Лина медленно открыла глаза.
Огромный заброшенный ангар, захламленный ржавыми металлическими конструкциями. В воздухе повисло облако пыли, поднятой несколькими парами ног. В распахнутых настежь дверях — кусочек унылого пейзажа постапокалипсиса.
Промзона. Забытая, пустая. Мертвая.
Несколько теней мелькали у входа.
Охрана?
— Давай ее сюда, — незнакомый голос раздался откуда-то сбоку, и в тот же момент женщину грубо скинули на стул. Старый, пыльный, скрипучий.
Пока Ангелина осматривалась, мужчина, с ног до головы облаченный в черное, быстрым движением связал ей руки компьютерной стяжкой. Острые углы пластика врезались в запястья, причиняя боль при малейшем движении. Заколка слетела с волос еще в машине, светлые пряди рассыпались по плечам, упали на лицо.
— Почему она так выглядит? Эскулап сказал, что точно рассчитал дозу, а баба похожа на обкуренную. Ее должны были просто отключить, а не это все… — рокотал за спиной Плотниковой все тот же незнакомый голос. Она с трудом повернула голову, но незнакомец сам вышел из слепой зоны и встал напротив женщины.
Высокий, темноволосый. На висках и в аккуратно подстриженной бороде серебрилась седина. Глаза черные, как ночное небо, узкие губы сжаты, руки спрятаны в карманы брюк. Идеальный костюм, белоснежная рубашка, тяжелый серебристый корпус часов на крепком запястье. Черные туфли, еще недавно начищенные до зеркального блеска, покрылись тонким слоем пыли.
Взгляд пленницы отстраненно фиксировал факты.
Память работала, но не могла найти в архивах этого мужчину. Они точно не встречались.
— Снимите скотч и дайте ей воды. Нужно, чтобы она пришла в себя.
— Ай-ш-щ… — зашипела Лина, когда незнакомец в черном одним резким движением сорвал с ее лица широкую липкую полосу. Она прикоснулась пальцами к горящей коже и поморщилась от неприятных ощущений, но молча и без возражений приняла бутылку воды, сделала несколько глотков.
Отравят? Опоят? Едва ли. Все, что хотели, эти люди уже сделали. Осталось понять их планы и попытаться уцелеть в чужой игре, которая велась по неизвестным правилам.
— Лучше?
— Да. Что… — голос женщины напоминал хриплое воронье карканье.
Она не успела договорить, как собеседник качнул головой и приложил палец к губам. Спорить и задавать вопросы моментально расхотелось. Было во взгляде этого мужчины что-то тяжелое и очень опасное, поэтому Плотникова оставила вопрос при себе и сделала еще один глоток. Бутылка — ее якорь в этой реальности, способ удержаться от истерики и скрыть трясущиеся от ужаса руки.
Заложник. Точно. Ее взяли в заложники, но зачем? Она — психолог, а не политический деятель и не финансовый воротила!
Пока Лина думала, ее похититель действовал. Мужчина достал телефон, набрал номер, поставил на громкую связь.
— Слушаю.
Этот голос она узнала бы из тысячи, из миллиона.
Бестужев.
Логическая цепочка выстроилась моментально, но от этого не стало легче. Наоборот, по спине пополз липкий пот, ужас сковал движения.
— Ты сделал то, о чем мы договаривались?
— Да. Обнови сайт, сам увидишь. Где она?
— У меня, естественно, — похититель открыл на телефоне какую-то вкладку и вчитался в информацию. Довольно хмыкнул, черные глаза блеснули торжеством. — Ну вот, видишь, как все просто оказалось!
— Ты получил то, что хотел, верни женщину.
— Нет проблем, приезжай, геолокацию я скину. У тебя пятнадцать минут, Бестужев. Опоздаешь — я отдам ее своим людям в качестве развлечения, тогда не обессудь — заберешь то, что от нее останется, — мужчина мерзко хихикнул и облизнул тонкие губы. — У меня мальчики голодные, на блондинок очень падкие… — он впитывал момент триумфа всей кожей. Молчание Бестужева было равноценно признанию поражения.
Иван скинул звонок, а его собеседник продолжил манипуляции с телефоном.
— Время пошло, — он развернул экран к женщине, демонстрируя запущенный секундомер.
Пятнадцать минут таяли, секунды исчезали, превращаясь в прошлое, забирая с собой ее шанс на возвращение.
— Это невозможно! — Лина закрыла глаза, чувствуя, как слезы бегут по щекам. — Он не успеет! Где эта промзона? В каком районе? Машина Ивана застрянет в вечерних пробках, пока будет пробиваться из центра…
Восточный мужчина встал перед Плотниковой, мягко перекатываясь с пятки на носок. Темные глаза сканировали ее лицо, фигуру.
— Почему я?
— Ты — баба Беса, его слабость, — спокойно и даже равнодушно констатировал он. — Сначала мы хотели взять его бывшую, но та так громко и убедительно тебя ненавидела, лежа в больнице, что я передумал и выбрал тебя.
— Что?
— А ты не знала? Почти весь персонал в курсе, что Бестужев не только собирался развестись с женой, но и нашел себе страшную старую курицу вместо сочной красотки. Наталья так громко разговаривала с подругами, что слышно было даже в коридоре. Этакий секрет Полишинеля, да, — мужчина улыбнулся уголками губ, но глаза оставались мертвыми, пустыми. — Узнать твою фамилию было просто: несколько наводящих вопросов от молоденькой сочувствующей медсестрички, и дело сделано!