Крик раздался внезапно. Женщина опрокинулась на спину, ее пальцы судорожно сжимались, комкая пододеяльник, голова металась по подушке.
— Нет! Не надо!
Бестужев дернулся, вскочил с кресла, чувствуя, как сердце откликается на голос любимой бешенным галопом.
— Лина, тихо. Я тут, все в порядке, — он лег рядом, их разделяло тонкое одеяло. Ее холодные пальцы оказались в его ладони. Еще в душевой кабине Иван внимательно осмотрел тело любимой, но не обнаружил ни синяков, ни ссадин. Травмы оказались спрятаны намного глубже.
— Я… Его глаза, я их снова видела… Он — зверь.
Каждое слово давалось Ангелу с трудом и было больше похоже на бред. Он дотронулся губами до ее лба. Температуры не было, это призраки пережитого стресса вышли на ночную прогулку, пока разум спал.
— Он больше не придет, спи спокойно. Я рядом.
Она отозвалась на голос, повернулась к мужчине, подвинулась ближе и положила руку ему на грудь.
— Так хорошо.
С каждой минутой Лина становилась все ближе: горячее сильное тело казалось ей островком безопасности. Бестужев едва дышал, радуясь наличию одеяла, которое служило пусть и слабым, но все-таки изолятором. Уснуть удалось ближе к утру, когда ночные облака рассекли первые робкие солнечные лучи. Не ночь, а пытка, да, зато его любимая женщина улыбалась во сне. Ее длинные волосы рассыпались, щекотали плечо Ивана, провоцировали прикоснуться, и он не удержался. Шелковые пряди струились по пальцам ключевой водой.
— М-м-м… — не открывая глаз, Ангелина переместила ладошку на груди мужчины и внезапно замерла.
— Доброе утро.
Тихий баритон прозвучал лучше любого будильника, теплое дыхание коснулось мочки уха.
— Ой-й… — Плотникова предприняла попытку отползти в сторону, но рука мужчины, лежавшая у нее на талии, крепко прижала ее к горячему торсу.
— Никаких «ой!», моя красавица.
— Доброе утро. Извини, я тут немного… — она замялась, не в силах сформулировать и оправдать свое поползновение на чужую территорию, но…
— Не извиню, — откликнулся Бестужев, рывком опрокидывая женщину на спину и нависая над ней тяжелой скалой. Шумный вдох, раздувающиеся крылья носа, темнеющая синяя радужка. Красавец! — Потому что это я должен перед тобой извиняться. Я не подумал, что Халилов может пойти на такое. Прости.
Это было неожиданно. Ангелина нахмурилась, слушая признание любимого.
— Халилов — это тот монстр? Он мне снился сегодня. Знаешь, у него такие страшные глаза. Пустые, как у мумии или зомби.
— Да, это он. Больше ты его не увидишь, — Иван провел кончиком носа по виску блондинки, довольно зажмурился и сменил тему. — От тебя пахнет моим гелем для душа, мне нравится, — послышалось довольное урчание большой кошки. — Это хор-р-р-оошо, пр-р-а-а-вильно. У меня остался только один вопрос…
Это был даже не вопрос и не просьба. Большое твердое желание Ивана упиралось в бедро Ангелины, красноречиво пульсировало, обещая все наслаждения этого мира и провоцируя на откровенность.
— До завтрака или после? — с трудом выдохнул Бестужев.
Вместо ответа Ангелина убрала одеяло, разделявшее их тела, запустила руку в темную шевелюру мужчины.
К черту Халилова и ужасы прошлой ночи!
Она потянулась за поцелуем, который снес к чертовой матери все плотины самоконтроля, сжег предохранители.
— Моя! — прохрипел зверь, вдыхая аромат женщины. — Не отпущу!
— Охрененная, — вторил мужчина, языком и пальцами изучая тело любимой.
В какой-то момент Ангелина пыталась смущенно прикрыться и сдвинуть ноги, когда ласка Ивана стала невыносимо обжигающей и бесстыдной, но тот довольно рыкнул и убрал ее руки.
— Вся моя!
Женщина стонала и плакала в горячих руках Бестужева, ее тело выгибалось дугой от смелых прикосновений, а руки подрагивали, когда она пыталась отвечать, но…
— Сначала ты, — прошептал Иван, наполняя Ангела собой, внимательно следя за реакцией. Серые глаза распахнулись, ресницы дрогнули, когда он начал двигаться. Медленно, давая возможность привыкнуть к своим немалым размерам, потом быстрее. Она откликалась, подхватывая предложенный темп, открылась до конца, обнимая его ногами за бедра.
Несколько раз он поднимал Лину к пику наслаждения и страховал при падении, когда мир женщины разлетался на атомы, чтобы собраться заново.
— Ты такая красивая, когда кончаешь, — рокотал Бес, забрасывая ее ноги себе на плечи. — Хочу тебя…
Пряный аромат секса витал в спальне, солнечный свет заливал комнату, бессовестно изучая разворошенную постель, скользил по влажным телам. Тело мужчины пронзил острый спазм. Он рождался где-то в затылке, похожий на электрический разряд, пробежал по позвоночнику, миллиардом колючих искр разлетелся по телу, выбивая их горла хриплый рык. Ангел взлетела вместе с Бесом, сорвалась в пропасть, произнося его имя. Черные и белые крылья поддерживали друг друга в небе, одном на двоих.
Горячие белые струи брызнули на живот женщины, шумно выдохнув, Иван замер, удерживая вес тела на локтях. Разгоряченные, потные, счастливые, они лежали молча. Мужчина опрокинулся на спину и подтянул Ангелину на себя, устроив светлую голову на своей груди. Рядом с ее ухом грохотало его сердце. Неровно, рвано.
Одно небо. Один воздух. Одна жизнь на двоих.
40
— Мама дорогая! — взвизгнула Лина, бросив взгляд на часы. — Сколько?! Почти восемь?! Работа! Черт, я все проспала!
— Тише, — Бес прижал женщину покрепче и для страховки зафиксировал второй рукой сверху. — Во-первых, сегодня суббота, а во-вторых…
— Вань, у меня суббота — рабочий день, причем самый забитый за всю неделю, — она извивалась гусеницей, пытаясь вырваться из стального захвата. Да куда там!
— Ты не дослушала, — рокотал над ее ухом Бес. — Во-вторых, вчера вечером я позвонил твоему начальству и договорился, что сегодня тебя заменят или перенесут клиентов на другой день. Короче, у тебя выходной. Лежи и не дергайся, отдыхай. Впрочем, надо бы встать, чтобы позавтракать, а потом…
Мужчина красноречиво толкнул бердами, обращая внимание Лины на одеяло, стоявшее палаткой.
— И твое «Вань» мне безумно нравится, заводит с первого звука. Видишь?
Ей молча кивнула и задумалась. Требовалось время, чтобы принять решение: устроить разборки из-за того, что Бес уже начал распоряжаться ее жизнью или сделать вид, что все в порядке и снова заняться любовью?
Тело с непривычки гудело, как перегруженный автомобиль. Давненько у нее не случалось сексуальных марафонов. Да что там лукавить, три с половиной любовника и муж не могли предложить ничего подобного!
— Спасибо, конечно, что побеспокоился обо мне, но давай договоримся, что больше ты не будешь так делать, ладно? — Ангелина заметила вопрос во взгляде Беса и пояснила. — Мои клиенты — люди особенные, они привязываются к одному конкретному психологу и предпочитают не менять его до конца работы, — она рисовала на груди мужчины странные знаки, наслаждаясь мурлыканьем большой кошки. — Договорились?
— Мгм… вот тут тоже можно рисовать. Места много, должно хватить, — сипло отозвался Иван, смещая пальчики женщины в район своего пупка и чуть ниже. Синие глаза снова потемнели, дыхание мужчины сбивалось с ритма.
— Да ты маньяк, Бестужев, — хихикнула Лина, пряча покрасневшее от смущения лицо на широкой мужской груди. — Тебе никто не говорил, что ты — сексуальный монстр?
— Не говорил. Мне тебя мало, понимаешь? Хочется впитывать тебя, твой запах, прикосновения. Ты забралась мне под кожу и тебе придется смириться с тем, что я буду постоянно тебя хотеть. Справишься?
Ему не понравилось, как женщина внезапно затихла, притаилась. Иван аккуратно приподнял ее лицо за подбородок, их взгляды встретились. Ее — задумчивый, его — тревожный.
— Что случилось? Я сказал что-то не то? Тебе не понравилась моя честность?
— Понравилась, просто я вспомнила, как все начиналось. Ты хотел, чтобы я сделала вид, что влюблена в тебя, а поскольку я далеко не красавица, то твоя жена поверит в то, что ты тоже меня…