Не удержавшись, Солано зашёл внутрь и окинул взглядом ассортимент. Всё было, как и обещала вывеска: коробки и пачки табака из Вирджинии, Северной Каролины и Теннесси, а также Кубы, Гаити, Турции и даже Сенегала. Помимо листа, покупателям предлагались сигары и сигариллы, жевательный и нюхательный табак, а также большой выбор трубок. Что характерно, ни сигарет, ни папирос не было как класса.
«Ещё одна зарубка на память, — отметил про себя Солано. — Помнится, сигареты стали популярны только после Крымской войны. Можно сорвать куш».
Продавец мгновенно перешёл на испанский, как только понял, кто заглянул в его лавку. Парни, соблазнившись на уговоры профессионала в продажах, купили себе недорогих сигар и жестяную коробочку с фосфорными спичками — диковинкой, которую гаучо никогда ещё не видели.
Выйдя из лавки, пришлось немного задержаться, пока довольные парагвайцы разжигали свои сигары новым способом — чиркая спичкой о подошву ботинка. И только после этого группа двинулась дальше, Оставляя за собой дымный след.
«Шведские спички, — снова мелькнула в голове Солано мысль о мелком, непринципиальном прогрессорстве. — Ещё один способ стать миллионером и спасти тысячи женщин от страшной болезни».(2)
Через пять домов Beaver Street пересекла оживлённую Broad Street, и Солано невольно посмотрел направо. Где-то там, совсем рядом, бьётся финансовое сердце США — Нью-Йоркская фондовая биржа.
«Интересное место, — подумал Солано. — Надо будет посмотреть».
Ещё несколько минут ходьбы, и Бивер-стрит упёрлась в аккуратный зелёный квадрат сквера Боулинг-Грин, огороженный чугунной решёткой. Когда-то давным-давно первые поселенцы тогда ещё Нового-Амстердама играли здесь в боулинг. Но теперь это был не парк для прогулок, а скорее дорогой зелёный ковёр, расстеленный перед фасадами особняков финансовой аристократии. Бродвей начинался именно здесь.
— Это дом мистера Тейлора, — мальчик указал рукой на элегантный, но монументальный особняк из тёсаного бруклинского песчаника, чей респектабельный фасад в неогреческом стиле с колоннами больше напоминал банк, чем жилой дом.
Солано протянул мальчишке потрёпанный реал, чем вызвал бурю восторга.
— Господин, вы всегда можете на меня положиться. Я знаю весь город. Я вам всё что угодно, покажу или расскажу. Меня зовут Джереми. Я живу на складе у мистера Тейлора. — Протараторил он и помчался обратно, туда, где его ждали работа и кров.
Привратник, величественный, как английский лорд, пропустил посетителей и предложил мистеру Дебсу привести себя в порядок после дороги.
— А мои люди?
— Я позабочусь о них, сэр.
— Я хотел сказать, что они не владеют английским.
— У нас среди слуг есть кубинец, он переведёт, — кивнул дворецкий.
— Наоборот. Говорите с ними по-французски. Я учу их уже несколько месяцев. Пусть они, наконец, поймут, что старались не зря.
Кивнув с некоторым уважением во взгляде, дворецкий удалился, уступив место служанке с кувшином и полотенцем.
(1) Слайд-аддер — это компактный механический калькулятор, выполненный в виде линейки-брелока, который позволяет выполнять операции сложения и вычитания с помощью двух движущихся шкал с делениями; для вычисления пользователь вручную сдвигает центральную шкалу относительно корпуса, совмещая метки с нужными числами, а результат считывается в прорези-окне, что делает его простым, надежным и портативным инструментом для бытовых арифметических расчетов без источника питания. Подробности можно посмотреть у меня в телеграмм-канале https://t. me/paragvajskij_variant/28
(2) Фосфорный некроз был типичной профессиональной болезнью работников спичечных фабрик, особенно женщин и подростков, трудившихся в тяжёлых, плохо вентилируемых условиях. Это заболевание известно с 1839 года, когда первый случай был описан врачом Лоринцером в Вене.
Глава восьмая
Солано подбрасывает идеи Мозесу Тейлору и производит впечатление
Переживать из-за грядущего застолья Солано даже не думал. Навыки, вбитые за годы дипломатической службы, оставались с ним. Он не боялся показаться смешным, перепутав ложечку для соуса и ложечку для десерта. Думал Солано о другом.
Разумеется, какого-то судовладельца с грузом кофе американский магнат не стал бы приглашать домой. Ему, скорее всего, в вежливых тонах назначили бы время встречи в офисе на Саут-стрит. Значит, пригласили не судовладельца, а «личного посланника главы государства Парагвай» И в непринуждённой обстановке собираются оценить перспективы появления на торговой арене нового участника. К этому и стоило готовиться. А ещё стоило произвести на него сильное впечатление иначе в потоке дел капиталист забудет о каком-то юноше из Парагвая.
— Мистер Тейлор ждёт вас в курительной комнате, — прощебетала служанка, когда Солано вытер лицо и руки полотенцем. — Я провожу вас.
Респектабельность курительной комнаты описывать особого смысла нет. Всё как и принято было в эту эпоху. Панели ценного дерева, на стенах чучела кабанов и прочей живности. Большой камин как вытяжка и удобные кресла, придвинутые к нему.
Когда Солано вошёл из кресел поднялись двое мужчин лет сорока. Один, гладковыбритый и с залысиной, оказавшийся хозяином дома, протянул руку для рукопожатия.
— Мозес Тейлор. А это мой компаньон Генри Огастес Койт. (1)
Второй джентльмен в противоположность хозяину дома был очень волосат и напоминал скорее лесоруба, чем капиталиста. Подходить и ручкаться он не стал, ограничившись вежливым наклоном головы.
— Очень приятно, Юджин Дебс. Польщён вашим приглашением.
— Ну как же. Вы первый парагваец в моей жизни. Очень хочу узнать побольше о вашей таинственной стране.
— И как на ней можно заработать, — хмыкнул партнёр магната.
Вместо комментария Тейлор только развёл руками, дескать не я такой жизнь такая.
— Это очень естественный интерес для делового человека такого огромного калибра, как вы, — тут же польстил Солано. — Готов по мере сил удовлетворить ваше любопытство.
Увидев в дверях дворецкого, Мозес тут же произнёс
— Лучше всего будет сделать это за столом.
Они прошли в просторную, в три окна, гостиную выходящую на Боулинг-Грин. За столом уже сидел выводок детей и мать семейства — старательно пытающаяся демонстрировать свежесть дама, которую муж представил как Кэтрин.
— Это Альбертина, Мэри, Джордж, Кэтрин, Генри, — по возрасту от примерно девятилетней девочки до младенца на руках няньки перечислил наследников отец семейства.
Разумеется, перед трапезой Тейлор вознёс молитву:
— Господи, благодарим Тебя за дары Твои и за благость Твою, что Ты взрастил этот хлеб и питие. Благослови пищу эту, да принесёт она силу и здоровье телу нашему. Даруй нам мир и единство в семье и в делах наших. Пусть вся работа наша будет славой Тебе. Аминь.
После того как все сказали аминь, дети удалились в свою комнату за детский стол, а взрослые остались в своём кругу.
Миссис Тейлор оказалась очень чуткой дамой и позволяла иногда Солано отдохнуть от расспросов и покушать. Но в целом это был форменный допрос. Разумеется, хозяева поинтересовались и родителями гостя. Солано в ответ выдал легенду, в которой за основу были взяты злоключения Крессола. Разумеется, о мрачной диктатуре Франсии тоже спрашивали, и Солано оправдал ожидания гостей и привёл несколько драматичных примеров безраздельной власти диктатора над беззащитными перед ним парагвайцами.
Несколько раз Генри Койт переходил на испанский явно проверяя гостя. Но Солано эти проверки и показная подозрительность Койта только забавляли.
Но весь этот светский трёп не интересовал хозяина дома, и он упорно выводил разговор на состояние экономики Парагвая.