Когда первый аппетит прошёл, Солано начал излагать свои требования по искомым объектам и людям.
— Вот таковы мои планы. Чем больше вы предоставите мне вариантов на выбор — тем лучше. Ваш оклад будет пятьдесят долларов в месяц, и каждый найденный вами вариант, завершившийся покупкой, будет подкреплён премией.
— Премия как будет формироваться? — прищурился Мордехай. — Процент или фиксированная сумма?
— Она будет зависеть от моего настроения, — усмехнулся Солано. — Чем в большем восторге от покупки я буду — тем больше ваша награда.
— Хм… Надеюсь, вы не будете прятать свои эмоции от меня в желании сэкономить?
— Не буду. Итак, вы согласны, насколько я понял?
— Ещё один вопрос, — покачал головой Розенбах. — Мне понадобятся деньги на расходы. Я буду писать письма разным людям. И им тоже надо будет заплатить хотя бы пару долларов. Кроме того, я уже не так молод, чтобы перекапывать сотни страниц прессы. Мне понадобится нанять пару усердных мальчиков на эту работу. И им тоже заплатить. Ибо кто будет искать что-то для вас даром? Мне потребуется примерно пятьдесят долларов в месяц сверх оклада.
«Сотня в месяц, — прикинул Солано. — Месяца три точно платить придется, а может быть и больше. Но что поделать. Без своих информационных сетей — ни шагу в этом мире».
— Согласен. Но ежемесячно будете представлять мне отчёт по расходу средств. Берётесь?
— Да, мистер Дебс, — кивнул Розенбах. — И мы можем уже сейчас проверить степень вашего восторга, если желаете.
— В каком смысле? — удивился Солано.
— Завтра состоятся торги арестованного имущества «Майрон Стэнли и компания». Они были крупнейшим производителем железных печей в США. Но им не хватило осторожности. Они оказались должны большие деньги — и суд признал их банкротами. Здесь, в Нью-Йорке, под арестом находится их крупный склад с товаром и, самое главное, — хорошо оборудованная слесарная мастерская. С паровой машиной. То, что вы и хотели найти.
— Очень интересно, — сказал он спокойно. — А откуда ты знаешь?
Про их банкротство много писали. Заседание суда назначено было еще неделю назад. А то, что у них мастерская хорошая, я лично видел. Я на этот склад наниматься пытался.
— Тогда первое тебе задание. Узнай точное время аукциона. Узнай состав лота. Чтобы кота в мешке не купить. И если я буду доволен… — он сделал паузу, — разумеется, я тебя не обижу.
Глава одиннадцатая
Солано скупает банкрота и нанимает людей
Восторг действительно пришлось тщательно скрывать.
Мальчишка-посыльный с запиской прибежал на корабль через час после разговора в таверне и сообщил, что аукцион должен состояться завтра в девять утра в ратуше. Розенбах описал состав лота только по основным позициям, но и они внушали. Больше четырёхсот железных варочных и отопительных печей, сотни единиц кухонной утвари, мастерская с богатым набором инструмента, паровая машина, экипаж и обстановка офиса. Всё было оценено в восемь тысяч — по мнению Мордехая, в пятую часть стоимости.
Порядок оплаты в записке тоже был указан:
«…Если у покупателя нет всей суммы сразу, то в момент продажи должна быть выплачена наличными Четверть суммы. Оставшаяся сумма гасится тремя равными платежами через восемь, шестнадцать и двадцать четыре месяца. Покупатель должен предоставить облигации для отсроченных платежей с начислением процентов со дня продажи и с одобренным поручителем или поручителями.»
Разумеется, у Солано была вся сумма, и с замысловатыми финансовыми операциями он дела иметь не мог и не хотел. Так что утром с десятью тысячами наличных он был в ратуше. Мало ли придётся изначальную ставку перебить. Само собой и парни были рядом, ибо сумма очень внушительная.
Пока шло разбирательство по делу о банкротстве, в котором жена ответчика пыталась убедить суд, что часть имущества является её приданым и не подлежит аресту, Солано уже внимательнее читал официальный список арестованного имущества фирмы. Всего было 253 пункта. В которых были и совки для мусора по 20 центов, и экипаж за 163 доллара. Но, конечно, самое интересное: оборудованная мастерская оценённая в $230 и паровая машина за $200. К ним прилагалась гора всякого сырья: чугун, железо, медь, латунь, цинк, олово. (1)
Пока Солано знакомился со списком, Мордехай Розенбах рассказывал печальную историю компании.
«Myron Stanley Co» были одними из первопроходцев на рынке товаров высокой стоимости и длительного пользования. Это позволяло им долгие годы собирать сливки, расширяться и выработало привычку к безусловному успеху. Но, глядя на них, появилось множество конкурентов-подражателей. У некоторых были свои типы печей, другие беззастенчиво плагиатили. Но факт оказался в том, что очень быстро рынок был перенасыщен предложением. А поскольку кухонная плита покупается один раз и на всю жизнь, количество покупателей с каждой продажей неуклонно сокращалось. Да ещё и экономический кризис ударил по среднему классу. Вот тогда-то лидер рынка и не выдержал. У него были самые большие операционные расходы и множество судебных тяжб с плагиаторами и конкурентами. В итоге — крах.
И Солано фактически собирается унаследовать проблему.
— Мордехай, — обратился Солано к своему человеку, — как ты считаешь, можно ли быстро реализовать всю эту гору печек, плит и утвари?
— Если сбрасывать их с крупным дисконтом, то всю выгоду съест необходимость содержать вооружённую охрану, — задумчиво ответил тот.
На удивлённый взгляд Солано Мордехай пояснил:
— В городе почти двадцать фирм торгуют плитами и печами. Половина присутствующих, — он обвел рукой ожидающих заседание зевак, — их представители. И они будут в гневе. Не исключено, что кто-то пришлёт к вам кого-нибудь с ножами и факелом. Такое тут бывает.
Лица в аудитории действительно благородством не лучились, и Солано проникся этим аргументом.
— А что, если сбыть всё это в Южной Америке? — предложил он. — Корабль у меня свой, то есть затрат на фрахт нет. Цена ниже оптовой. Пошлин на вывоз для подобного товара нет. Я узнавал. А продать всё это можно оптом в Рио и отбить деньги.
— И отопительные печки тоже? — ехидно уточнил Мордехай. — Они же так нужны в тропиках.
— Нет, конечно, — улыбнулся Солано. — Эти печи лучше отвезти в Россию.
— Ну. Потихоньку и здесь продать можно. Они дешевле и без них не прожить, — тяжело вздохнул Мордехай. — Ну так как насчёт премии?
— Один оклад сверх, если мы выкупим этот лот. Доволен?
— Более чем, — сдержанно кивнул еврей.
— Джентльмены, — громко провозгласил секретарь суда, — Начинается слушание по делу Myron Stanley Co. Прошу в зал.
Оказалось, что кроме Солано больше не нашлось ни одного желающего выкупить весь склад за стартовую цену. Мордехай объяснил это тем, что согласно процедуре первое предложение всегда делается на покупку арестованного имущества оптом. И если желающего не находится, тогда судом назначается человек, обязанный распродать его по частям, но уже с чуть большей наценкой от оптовой.
Для таких лотов, как промышленное предприятие обычно разгорается борьба за первое предложение, а на распродаже имуществ, чаще всего происходит второй вариант. Вот тут-то и набегают мелкие перекупщики и берут товар на посильные им суммы. Собственно в зале суда такие перекупы и сидели.
Но кроме них за всем этим со скорбью в глазах наблюдал сам Стэнли Майрон. Мужчина лет пятидесяти с пушистыми седыми бакенбардами. Солано присмотрелся к нему и счёл, что имеет смысл попробовать поговорить после заседания.
— Что? Предложите работу продавца. Поунижать захотелось?
— Нет, конечно. Зачем мне это? Я хочу предложить вам дело, которое позволит вашей семье через пять лет вернуться в бизнес с новой силой и славой.
Банкрот недоверчиво посмотрел.
— Я не верю, — просто ответил он.
— Я докажу. Дайте мне час вашего времени.