Разрабатывать игры про деньги оказалось интересно, даже несмотря на то, что роль этих игр как проводников «экстремального банкинга» провалилась. Я сделал игру, в которой маленькая свинья-копилка ходила туда-сюда и собирала падающие сверху монеты. Еще одна моя игра была интерпретацией новейшей на тот момент игры для автомата под названием Frogger: в моей версии игроку нужно было переходить с деньгами через улицу, где находилось здание банка, и попутно уклоняться от машин. Служили ли машины символом импульсивных покупок? Я и сам не знаю, насколько продумывал принимаемые в процессе создания игры решения. Странная была работа.
В то же время я с полной отдачей начал работать над новой игрой, которую смог бы продавать сам. Я хотел на практике проверить идею о профессиональной карьере разработчика игр, которая казалась мне такой желанной. Для начала я попытался сосредоточиться на маркетинговой составляющей моего творения и работать с формулой, которая уже принесла успех другим, – невероятно популярной игрой японской компании Taito под названием Space Invaders. Я уже и сам не помню, какое название дал своей подделке, но, скорее всего, это было что-то достаточно очевидное, вроде Alien Invasion («Вторжение инопланетян») или Planet Defenders («Защитники планеты»). Я все еще активно интересовался хакерской культурой: тогда ее олицетворял парень в заткнутой в брюки рубашке поло, сравнивающий между собой две печатные платы, а не загадочная фигура, склонившаяся над ноутбуком в секретном убежище и шепчущая себе под нос: «Я в системе». Я ни на миг не задумался о том, что продажа очевидной подделки может обернуться для меня неприятностями. Нужно заметить, что на тот момент версии Space Invaders для Atari 800 еще не существовало, так что я своими руками полностью конвертировал игру на другую платформу: кстати, это было еще одно занятие, о возможности монетизации которого я тогда даже не задумывался. Если бы я состоял в штате Taito, про меня бы сказали, что я портирую игру с одной системы на другую, а не ворую ее.
Когда моя собранная вручную версия Invaders была готова, я разложил несколько кассет по пластиковым пакетам и отнес их в местный магазин электроники. Менеджер снисходительно выслушал мой рекламный спич и купил полдюжины копий для перепродажи. При этом он, кажется, думал прежде всего о том, как в моем лице сохранить потенциального клиента. Не знаю, удалось ли ему продать хоть одну копию из той партии, но больше моих игр он после этого не покупал. Учитывая проблемы с авторскими правами, коммерческий провал был, пожалуй, лучшим для меня вариантом. Стало понятно, что рано или поздно мне потребуются оригинальные идеи. Но тогда я – исключительно чтобы набить руку – сделал и копию Pac-Man. Я подумал, что у меня еще будет время испытать свои творческие способности, а тогда хотелось как следует усвоить азы.
Дизайн коробки для игры Formula 1 Racing
Майк Тиманн, 1982 г., Infinity Graphix. Воспроизведено с разрешения владельцев авторских прав
Ребятам из пользовательской группы очень понравился мой Pac-Man, которым я с ними бесплатно поделился. В качестве ответной услуги один из участников посоветовал мне новую технологию под названием Player-Missile Graphics (инновационный упрощенный принцип спрайтовой анимации, обеспечивающий более плавные и быстрые переходы и обладающий рядом других преимуществ при создании игр) – она позволяла быстрее перерисовывать движущийся по экрану объект. Чаще всего ее использовали для изображения космических кораблей и снарядов, но мне пришло в голову, что такой тип кода отлично подойдет для гоночной игры, в которой машины движутся по экрану вверх-вниз. Эту идею я использовал для создания Formula 1 Racing: именно ее я продал компании Acorn незадолго до поездки в Лас-Вегас.
Formula 1 стала очередным торговым знаком, за использование которого я никому ничего не заплатил, однако на этот раз сама игра довольно сильно отличалась от гонок, которые тогда лежали на полках магазинов. Как и многие мои более поздние игры, Formula 1 Racing основывалась главным образом на явлениях реального мира, а их нельзя сделать объектом авторского права, по крайней мере пока. В гоночной игре не нужен выдуманный персонаж с тщательно прописанной историей, вместо этого от нее требуется уникальное сочетание эмоциональных и психологических наживок, которые заставляют игрока поверить, пускай и на короткое время, что он за рулем настоящей машины.
В свою очередь, я к тому моменту уже проглотил наживку, оставленную для меня миром компьютерных игр. Я поверил (и вера эта сохранилась во мне надолго), что могу стать разработчиком компьютерных игр. В моей коротенькой автобиографии, которая была напечатана в конце руководства пользователя Formula 1 Racing, у предприимчивого 28-летнего создателя игры был в багаже ровно один успешный проект и всего две мечты в жизни.
Первую – «Разработать систему для машинного написания музыки» – я успешно воплотил в жизнь. Вторая моя мечта звучала так: «Создать идеальную компьютерную стратегию».
Глава 3. Высота полета
Spitfi re Ace, 1982 * Wingman, 1983 * Floyd of the Jungle II, 1983 * Solo Flight, 1983 * Air Rescue I, 1984
К первому Рождеству после начала сотрудничества мы с Биллом продавали уже почти по 500 копий игр в месяц. К тому моменту я только-только закончил свой четвертый по счету проект – Spitfire Ace, который сейчас бы назвали дополнением. В нем я использовал тот же код, что и в Hellcat Ace, только воздушные битвы разворачивались теперь в тихоокеанском и европейском регионах. По мнению Билла, дальше мы должны были расширять аудиторию за счет портирования всех наших игр на другие платформы, прежде всего на новый домашний компьютер, продававшийся по всей Америке, – Commodore 64.
У меня этот план Билла не вызывал энтузиазма. Во-первых, перенесение игр на Commodore для нашей компании было исключительно вопросом увеличения прибыли, а значит, заниматься им, по идее, должен был Билл, а не я. Для меня в такой работе не было совершенно ничего нового и интересного, мы просто увеличили бы количество проданных копий. У меня же в ходе работы на Atari уже накопилось немало специальных инструментов, позволявших экономить время и силы, а заодно идей для новых игр, от которых совершенно не хотелось отказываться. Мне представлялось, что компьютерные игры уже достигли высшей точки своего развития: ну не может же человеческий глаз видеть более 128 цветов! Так что я надеялся крепко обосноваться в этой зрелой области деятельности, а значит, у меня уж точно не было времени перекраивать программный код старых игр.
Билл согласился с тем, что успех компании – это успех ее новейшего продукта, он тоже хотел, чтобы я продолжал работать над новыми проектами. Именно поэтому мы наняли парочку моих друзей – Гранта Ирани и Энди Холлиса. Оба работали программистами в General Instrument, а заодно состояли в моей группе пользователей Atari, однако компьютеры не были для нас главным окном в социальную жизнь. Любовь к Билли Джоэлу была в нас все еще сильна, а быть рок-певцом для молодых ребят вроде нас было куда круче, чем разработчиком игр. Так что когда мы вечерами собирались вместе, то проводили время, играя в «подвальной» музыкальной группе – это было то же, что и гаражная группа, только в штате Мичиган в гаражах девять месяцев в году было слишком холодно. Энди играл на барабанах, Грант отвечал за вокал и гитару, а я был клавишником.
Хоть формально мы и удвоили штат компании, MicroProse оставалась для нас домашним занятием на вечера и уикенды, то есть все, по сути, осталось как прежде. Грант занимался перенесением Floyd of the Jungle на Commodore 64, а Энди начал вносить очередные изменения в миссии Hellcat Ace, на этот раз делая дополнение про Корейскую войну. В это время мы с Биллом пытались найти компромисс в отношении Wingman – авиасимулятора нового типа, в котором мы пытались сделать многопользовательский режим с изображением самолетов от третьего лица.