Глава 13
Глава 13
Марго
Больничный коридор кажется бесконечно длинным. Белые стены, резкий запах хлорки и антисептика, въевшийся в пластиковые панели, лампы мерцают, отбрасывая на пол резкие тени, которые кажутся длиннее, чем должны быть.
Я сижу на жестком стуле возле палаты, его холодная поверхность буквально впивается в бедра, но я почти не чувствую дискомфорта, все мысли там, за стеклянной дверью, где мой мальчик лежит бледный, с капельницей в тонкой руке, усыпанной красными точками.
Его кожа, обычно такая розовая и упругая, теперь напоминает старый пергамент, а губы потрескались от температуры.
Ветрянка дала осложнения, воспаление легких, говорят врачи. Их профессиональное спокойствие, когда они произносят "это редкость, но лечится", не приносит облегчения, только усиливает страх, панику, отчаяние, который не проходит уже несколько часов.
И сейчас, выйдя в этот проклятый коридор я понимаю, что больше не могу, и набираю адвоката.
- Алло, Кристина Дмитриевна? - голос дрожит, когда она поднимает трубку с третьей попытки, хотя я изо всех сил сжимаю челюсти, чтобы звучать не так отчаянно, как есть на самом деле.
- Да, Маргарита Сергеевна. У вас что-то срочное случилось, что вы игнорируете наши договоренности? - адвокат говорит ровно, но в ее тоне слышится дикое напряжение, будто она уже знает, к чему идет этот разговор, и не желает его продолжать.
Где-то на заднем фоне скрипит офисное кресло, наверное, она сидит за своим массивным столом, среди аккуратных папок с чужими разбитыми жизнями, и мечтает об отпуске, пока я мечтаю о выздоровлении сына.
- Я в больнице с ребенком. У Саши осложнения из-за ветрянки, - глаза сами собой цепляются за дверь палаты, и сердце сжимается за моего малыша.
Он там сейчас ворочается в постели, хмурится во сне, его брови сдвигаются в той же гримасе, что и у отца, когда тот был чем-то недоволен. Эта схожесть сейчас режет по живому, и я ненавижу эти схожести.
- Сочувствую, выздоравливайте, - равнодушно, без тени участия говорит это, а мне хочется рыкнуть на нее. – Но что вас заставило мне так упорно дозваниваться?
- Я передумала ждать. Я хочу, чтобы документы о разводе подготовили сегодня же и направили Игорю уведомление.
Едва говорю эти слова, становится легче дышать. Словно весь груз с плеч сбросила.
- Сегодня? - адвокат удивленно спрашивает и делает паузу. Я слышу, как перелистываются бумаги, наверное, мое дело листает, в котором еще ничего толком не готово, и это явно ее злит. - Конечно, это ваше право, но, если не подготовиться должным образом, можно упустить часть активов. Вы готовы к этому?
- Мне уже плевать. Пусть забирает что хочет, - голос хрипит, я почти шепчу, но с такой ненавистью, что даже сама вздрагиваю. – Сделайте все, чтобы он больше не мог называть себя моим мужем, потому что он бросил ребенка одного с температурой, пока я ездила в аптеку и к вам на встречу, он уехал к любовнице, найдя повод сбежать из дома. Мне ничего не нужно от него, все заработаю сама. Но я не хочу, чтобы этот человек лишнюю минуту был частью наше с сыном семьи.
Она с минуту молчит, и эта минута кажется самой долгой в жизни, после того момента, пока врачи сейчас объяснили, что с моим сыном.
- Хорошо, - наконец-то слышу ее голос. - Тогда документы на подпись вам привезет другой юрист, сомневаюсь, что вы сейчас сорветесь к нам, - правильно понимает. – Я передам ваше дело тому, к кому вы изначально должны были попасть, если бы не опоздали на первую встречу.
А вот с этого места подробнее.
- Почему меня передают другому специалисту? Разве это нормальная практика? - сжимаю телефон так, что пальцы болят, я шиплю на нее, не скрываю своего раздражения, и остановиться не могу, все эмоции, сдерживаемые в последние дни, рвутся наружу.
- Маргарита, ничего страшного, вы ставите те сроки, в которые я не смогу качественно все отработать, потому что у меня своих клиентов много, а у него больше ресурсов для срочных дел. Поверьте, это пойдет вам на пользу, - в ее голосе появляется усталость, будто она уже тысячу раз объясняла это другим таким же, как я. - Вам стоит радоваться, что вместо уставшего человека вашим разводом займется тот, у кого есть время и силы.
- Ладно, - в горле ком, такой плотный, что кажется, будто я проглотила камень. - Пусть приезжает поскорее и сделает все в лучшем виде.
- Не волнуйтесь, вы позвонили вовремя. Думаю, после обеда он сможет направить ему уведомление с краткими требованиями и выиграет время.
- Мам... - слабый голосок из палаты пробивается сквозь приоткрытую дверь. Сначала кажется, будто мне послышалось после бессонной ночи, но потом он зовет меня. Я подхожу к палате и заглянув внутрь, вижу, что Саша приподнимается, его глаза мутные от температуры, но он пытается улыбнуться, увидев меня.
- Я сейчас, солнышко, иду, - его рваный вдох, в груди колет, будто кто-то вонзил туда тысячу игл. - Кристина Дмитриевна, мне надо идти. До свидания.
Не слушая, что она скажет, вешаю трубку и иду к ребенку. Саша тянет ко мне руку, такую горячую, такую хрупкую, с синяком от капельницы на тыльной стороне ладони.
- Где папа? - шепчет он, и в этом вопросе столько наивного доверия, что сердце сжимается.
- Он... Занят, - отвечаю и сажусь на край кровати, глажу его по волосам, мокрым от пота. - Но я здесь.
Он кивает, закрывает глаза, его пальцы слабо сжимают мои, как будто он боится, что я исчезну, если он отпустит.
За окном уже во всю наступает утро. Где-то там, за этими стенами Игорь с Олей, их грязные секреты и та жизнь, в которую я больше не хочу возвращаться.
Но в одном я уверена, разберусь с болезнью сына, и потом... Потом все остальное наладится.
Глава 14
Глава 14
Марго
Тишину палаты разрывает резкая вибрация телефона в моих руках, и я вздрагиваю от неожиданности так сильно, что чуть не роняю его.
Сердце бешено колотится в груди, пока я инстинктивно хватаю телефон, боясь разбудить Сашу. Меня даже холодным потом обдает от страха.
Когда перевожу дух, вижу на экране незнакомый номер. Сообщение короткое, но от него перехватывает дыхание, а в горле встает ком.
"Маргарита Сергеевна, это адвокат Раевский. Уведомление о расторжении брака направлено вашему супругу. Он уже ознакомился с документами. Нам с вами необходимо встретиться, когда это возможно? Подъеду в удобное для вас время"
От понимания, что написано в сообщении, пальцы начинают дрожать так сильно, что я трижды стираю набранный текст, прежде чем отправить ответ.
"Спасибо, что оперативно все сделали. Я сейчас в больнице, можете подъехать сюда, но я не знаю, что теперь делать. Подскажите, какие следующие шаги?"
Не знаю почему, но теперь голове пульсирует одна мысль: о уже прочитал, он знает, он поплатился.
Вот только дальше подумать не успеваю о муже, приходит сообщение от адвоката, и я ловлю себя на том, что сжимаю телефон так крепко, будто он может исчезнуть.
"Вам не нужно ничего предпринимать. Я приеду в больницу сегодня же, привезу все документы для подписи. Вам останется только их просмотреть и поставить свою подпись. Остальное я сделаю сам. Вы о сыне заботьтесь."
Я закрываю глаза, чувствуя, как с плеч спадает невидимая тяжесть, но вместо облегчения приходит пустота, будто кто-то вырвал из груди часть меня, оставив лишь холод.
Неужели это конец? Настоящий конец?
Не могу в это поверить.
"Спасибо. Тогда я вас жду с документами"
Отправив ответ, откладываю телефон на тумбочку, покрытую царапинами, и смотрю на Сашу. Его бледное личико, обычно такое румяное и живое, теперь покрыто красными пятнами, а ресницы, слипшиеся от слез, дрожат во сне.
Губы шевелятся, словно он что-то бормочет в забытьи, а тонкие пальцы сжимают край одеяла, будто даже во сне ищут опору.