- Да брось ты, - наконец говорит она, откидывая прядь волос за ухо с привычным жестом. - Мне не сложно было.
- Но ты же даже не знала Ольгу до этого, - настаиваю на своем. - Ты вообще ничего о ней не знала, как и обо мне, и так помогла.
- А мне и не надо было знать, - Роза пожимает плечами, но в ее голосе появляется жесткая нотка, как стальной стержень, проступающий сквозь привычную легкость. - Я ехала не из-за нее.
- Тогда зачем? - вопрос висит в воздухе, такой простой и такой сложный одновременно.
Роза замирает, вижу, как по ее лицу пробегает тень какой-то старой боли, которую она обычно так тщательно скрывает.
- Потому что я сама когда-то была на твоем месте, - наконец произносит она, и слова звучат так, будто вырваны силой.
- Ты... Никогда об этом не рассказывала нормально, - осторожно говорю, чувствуя, как могу ее ранить.
- Потому что не люблю копаться в этом, - ее голос становится резче. - Но да. Мой бывший тоже ушел к другой. Тоже думал, что может просто взять и разрушить все, что у нас было. И тоже был уверен, что останется безнаказанным.
Последнее она произносит с такой горечью, что мне хочется обнять ее, но я знаю - сейчас это только разозлит ее.
Я молчу, давая ей время. Если она захочет - продолжит. Если нет - не стану давить.
- Ладно, хватит об этом, - Роза резко встряхивает головой, словно отгоняя навязчивые мысли. – Как-нибудь вернемся к этому. Лучше посмотри, что я там наснимала.
Она тянется к ноутбуку, открывает его с каким-то неестественным рвением. Экран загорается, и через секунду передо мной видео: салон самолета, Ольга с красными пятнами на шее, злобно шипит что-то на испуганную женщину с ребенком.
Кадр такой четкий, что я вижу, как дрожат руки Ольги, как ее глаза горят лихорадочным блеском.
- Очешуеть, - вырывается у меня.
Роза смеется, и я подхватываю ее смех, и мне за него не стыдно.
- Подожди, это только начало, - говорит она, прокручивая дальше. Ее пальцы летают по тачпаду с какой-то лихорадочной энергией. - Тут еще минут десять золотого контента.
И я понимаю, что месть все же сама находит обидчиков, в этом есть свой кайф.
Глава 27
Глава 27
Марго
Солнце греет, но не палит, редкий для этого лета погожий денек. Я сижу на скамейке, наблюдая, как Саша вцепился в гриву пони и смеется, когда тот лениво топает по кругу. Всего двадцать минут назад он робко прятался за моей спиной, а теперь уже требует второй заход, размахивая руками, будто управляет диким мустангом.
- Мам, смотри, я как настоящий наездник! - кричит он, задрав подбородок. - Только формы нет!
- Купим, - кричу в ответ, - но сначала договорись с этим скакуном, чтобы не сбросил тебя на повороте!
Он что-то кричит в ответ, но слова теряются в смехе и цокоте копыт.
- У вас свободно? –рядом садится Раевский, в темно-синем пиджаке, который странно гармонирует с детским смехом и сладковатым запахом жареного миндаля из ближайшего ларька. В его руках аккуратный бумажный пакет с логотипом дорогого детского магазина, и это немного напрягает.
- Конечно, - подвигаюсь, и он садится, слегка разворачиваясь, чтобы держать в поле зрения и меня, и Сашу. – Мы же с вами договорились встретиться.
- Как он себя чувствует? - кивает в сторону сына.
- Лучше. Температуры давно нет, пятна почти сошли. Врач говорит, еще неделю дома отсидеться надо, но гулять уже можно. Главное не перегреваться.
Раевский молча достает из пакета игрушку, того самого трансформирующегося робота с магнитными конечностями, которого Саша давно у меня просит, но из-за проблем в кафе подарок откладывался.
- Вы... Это же... Я не могу, уберите пока он не… - начинаю я, но он перебивает легким движением руки.
- Не стоит благодарностей. Мальчику сейчас нужны поводы для радости. Особенно после всего, что произошло, - хочу все же попросить его спрятать игрушку, но Саша, заметив нас, визжит и машет так, что пони фыркает от неожиданности.
- Покатаешься еще два аккуратных круга, потом получишь, - строгим тоном говорит Раевский, и Саша тут же выпрямляется в седле, как солдат на параде.
- Поразительно, - усмехаюсь. - Он вас слушается лучше, чем меня.
- Потому что я не мама, - пожимает плечами адвокат. - Мам можно не слушать, они все равно любят. Чужие дяди или родня, это другое дело.
- Спасибо вам. Но он такой дорогой, что мне неудобно, - говорю это, а самой чертовски приятно. Почти бывший муж не исполнял мечты сына, он даже их не знал, а тут посторонний услышал раз, и то случайно, и исполнил.
- Мне было приятно. И я с новостями. Нашелся тот, кто поджег кафе, - говорит Раевский, глядя куда-то мимо меня, на играющих вдалеке детей. - Парнишка, девятнадцать лет. Игорь заплатил ему через третьи руки, но тот слил все при первом же серьезном допросе.
- И что теперь с ними будет? - спрашиваю, чувствуя, как в груди что-то сжимается то и в предвкушении, то ли в окончательном разочаровании.
- Ничего хорошего. Теперь у нас на руках официальное заключение о поджоге, письменные признательные показания парня и еще один жирный пункт в деле о разводе. Ваш муж, мягко говоря, не выглядит образцовым отцом и гражданином.
Я сжимаю кулаки, но не от злости, а от странного облегчения, что хоть что-то начинает идти по плану.
- А видео? - спрашиваю, глядя, как Саша старательно выравнивает спину, подражая всадникам из мультиков.
- Ольга с итальянцем и ее... Эээ... Ее "турбулентность" в самолете? - он хмыкает, впервые за весь разговор позволяя себе легкую улыбку. - Очень даже годный материал. Пока не использовал, но пригодится, если Игорь вдруг решит, что суд, это сцена для его любимых спектаклей про "несчастного отца семейства".
- Боже, - выдыхаю. - Как же все гладко выходит. Не могу в это поверить. Кажется, что сплю. И если бы не кафе, то точно бы ждала будильник.
- Все так хорошо, быстро и легко, потому что вы правы, - пожимает плечами Раевский. - А правда, как ни крути, всегда всплывает, и на ее стороне закон. Просто иногда ей нужно помочь быть услышанной.
Саша подбегает к нам, прерывая, запыхавшийся, с сияющими глазами.
- Это мне?! – он хватает коробку, не решаясь прикоснуться, ведь это плохо, я так не разрешаю себя вести.
- Если мама разрешит, - Раевский делает серьезное лицо, но в глазах искорка непонятного мне азартного предвкушения. - И если ты пообещаешь не разбирать его на части в первый же день.
- Обещаю! Клянусь! – сын смотрит на меня, ожидая финального вердикта. – Мам, можно?
- Можно, - отвечаю и вижу такую детскую радость, от которой щемит в груди.
- Ура. Спасибо, мам. Спасибо и вам большое, вы мой волшебник! – не забыв сначала поблагодарить Раевского, забирает подарок сын и начинает открывать упаковку.
- Спасибо, - говорю адвокату. - Без вас я бы не справилась с этим всем.
- Справилась бы, - отрезает, поправляя манжет. - Процесс затянулся бы на месяцы, но вы не из тех, кто сдается. Я это понял еще на первой встрече.
Я молчу, потому что он прав, не сдалась бы. Но все равно приятно, когда кто-то верит в тебя сильнее, чем ты сама.
- А что там страховка? Вы что-то выяснили?
- Две трети от суммы на ремонт по вашей смете должно быть. Больше не обещаю, там адские заморочки с формулировками в полисе, но попробую продавить больше, - рассказывает мне все, а я и тому что уже есть рада.
- Это уже много. Честно, - успокаиваю его, но он упрямо мотает головой.
- Нет, все равно мало, - качает головой Раевский. - Вы заслуживаете полного возмещения.
Хочу сказать, что это не так приоритетно, как развод, но Саша тянет меня за рукав.
- Мам, смотри, он двигается! Смотри-смотри!
Робот щелкает суставами, и Раевский, к моему удивлению, терпеливо опускается на корточки, чтобы объяснить, какие кнопки за что отвечают.