***
МАРАТ
- Ты дома? – звоню Стеве, чтобы просто так не тратить время своего обеденного перерыва.
- Да, дорогой! – мурлыкает сволочь. – Ты на обед? Приготовить тебе что-нибудь вкусненькое?
Морщусь. О нет, за вкусненьким домой я бы явно не поехал, а поехал бы к одной особе, которая потрясно готовит фаршированные перцы и яблочную шарлотку, но, к сожалению, придется ехать именно домой.
- Не стоит. – рявкаю в трубку. - Никуда не уходи, буду через четверть часа.
- Я вся в предвкушении, дорогой, - не чует моего настроения женушка, - могу даже приковать себя наручниками к кровати в нашей спальне!
Жена развязно смеется, а я почему-то представляю в своей кровати совсем другую…
- У нас нет больше спальни! – отрезаю, нажимаю отбой.
Подхватываю ключи от машины. Почему вынужден сейчас снова встречаться лицом к лицу с изменщицей вместо вкусного обеда в ресторане, или еще более вкусного дома у Аринки? Да потому что хочу выгнать ее из своего пент-хауса прямо сейчас.
Не стоит делать этого вечером, при дочери. Поэтому, пока Алиночка в садике со своими… со своими сверстниками, я укажу Стеве на дверь. Женушка – невростеник, может выкинуть все что угодно, выть, причитать, орать, материться, бить посуду, ломать мебель, а я не хочу, чтобы моя доченька видела всю эту грязь. Отсутствия мамаши Алиночка даже не заметит, Стевия настолько «часто» проводит время с дочерью, что той все равно, дома ли «мамаша» или нет.
Глава 26
МАРАТ
- Ты пришел, дорогой?
О, только не это… Женушка в нижнем белье. Снова. Ее наготу прикрывает повязанный небрежно кружевной передник. Ну прямо как на актрисах из фильмов для взрослых.
В руках ее блюдо с воняющими пригоревшими вафлями.
- Я тебе тут вкусненького напекла! – лыбится стерва.
- Себе оставь! – мрачно рявкаю на нее.
- Ты… устал? – откладывает «лакомство» в сторону женушка. – Сделать тебе массаж?
- У меня к тебе серьезный разговор, - передергивает меня от брезгливости, едва я представлю, что ее руки касаются моей спины и предплечий.
- Я вся в предвкушении о-очень серьезного разговора! Я буду послушной серьезной девочкой, обещаю! – прячет в пол глаза рыжая лиса.
- Тогда, будь добра, переоденься во что-то поприличнее. Жду тебя в кабинете!
Разворачиваюсь, и быстро ухожу к себе. Сажусь в кресло, нога на ногу. Мне противно то, что сейчас будет, весь этот цирк, который непременно устроит женушка, но, к сожалению, этого не избежать.
Черт, где же были мои глаза, когда я женился на этой стерве?! Ладно, благо сейчас не средневековье, а разводы – вполне себе обычная практика.
Время идет, я продолжаю злиться.
- А вот и я. – Стева, одетая вполне удовлетворительно, в черном облегающем брючном костюме. – Я тебя слушаю.
- Вчера я объявил тебе о разводе.
- Надеюсь, дорогой, что это было сказано в сердцах, а сейчас ты хорошо подумал, и…
- Да, я хорошо подумал. И принял решение. Убирайся из моего дома!
Стева аж опешивает от моего заявления. Она явно не ожидала от меня подобного.
- В смысле, убирайся?!
- В прямом. Мы разводимся, и я не собираюсь видеть тебя в своем доме.
Стева, сама невинность, хлопает глазками, а у меня аж зубы скрежетают от злости от ее наигранной, напускной невинности.
- Марат… - дрожит ее нижняя губа, но вот в глазах сухо и пусто. – Марат… а как же наша дочь?! Ты выгоняешь нас с малышкой из дома?!
- Нет, Стева. – хмыкаю со злостью. – Я выгоняю тебя. Дочь останется со мной. Не переживай за нее. Впрочем, ты и так никогда за Алину не переживала. Так что тебе легче. Убирайся!
***
МАРАТ
- Но… Марат… ты же понимаешь… - бегают лисьи глаза из стороны в сторону.
- Я все понимаю. Ты меня услышала.
- У меня много вещей… потребуется время, чтобы перевезти их в наш загородный особняк и…
- Ты всерьез подумала, что я выгоняю тебя из пент-хауса чтобы ты переехала в мой загородный особняк?! – поражаюсь я ее наглости.
Стева опешивает еще больше. Именно это она и предполагала.
- А куда же мне съезжать по-твоему?! – и снова глазки строит.
Ну неужели думает, что, ломая комедию сможет меня как-то разжалобить и повлиять на мое решение?
- Куда хочешь. – жму плечами. – Можешь к своему любовнику, к примеру.
На ее нарумяненных щеках расползается бледность. Кожа сереет даже под густым слоем тонального крема.
- Я верна тебе милый… - шепчет осипшим голосом. – И всегда была верна…
Нет, ну вы посмотрите, какая актриса! В глаза смотрит и нагло врет! И ресницы километровые трепещут, и губы-лепехи трясутся… прямо невинную овечку обидели!
- Расскажешь это Бережнову. – хмыкаю я. – То-то он порадуется. Кстати, можешь к своему Алексу валить!
Стева при упоминании Алекса становится ниже ростом. Вот дрянь! Знает, что рыльце в пушку, и еще строит из себя что-то.
- В общем, убирайся. Даю тебе пятнадцать минут. Все, что заберешь – твое, что оставишь – вышвырну на помойку!
- Но Марат… - в ужасе Стева, - ты не можешь так поступить… сейчас Алина это все увидит!! Что она подумает?! Как ты поступаешь с ее любимой мамочкой?
- Алина в садике! – усмехаюсь я. – Ты сидишь дома и даже не в курсе, дома ли дочь, или нет? Мамаша восьмидесятого уровня!
- Как, в садике? – у Стевы сегодня явно день открытий чудных, - ты мне про это…
- Короче, я все сказал. Время пошло. Если не хочешь вылететь еще и из сайта, с волчьим билетом, писательница хренова, советую сделать так, как я приказал!
На место растерянности у Стевии приходит какая-то нездоровая деловитость. Она прекрасно осведомлена о моих возможностях, и о том, что я могу ее вышвырнуть, не дав взять с собой даже трусиков, поэтому она решает использовать эти пятнадцать минут с наибольшей для себя выгодой.
И мрачно глядя из коридора на то, как она быстрее опустошает шкатулку с драгоценностями в нашей бывшей спальне, как по-крысинному тырит все награбленное в свою брендовую сумочку, я понимаю, каким же идиотом был, когда повелся на нее, и все эти пять лет не видел ничего, далее своего носа…
Глава 27
АРИНА
- Здравствуйте, Арина… это…
- Я вас узнала, здравствуйте, Анна Ивановна, что случилось?
Конечно же я узнала воспитательницу тройняшек из детского сада. Ее номер есть в моей телефонной книжке и каждый раз я с замиранием сердца поднимаю трубку, ведь понимаю: что-то случилось. Ни один воспитатель не будет звонить родителю просто так. А значит, что-то случилось… с детьми!
Господи! Сердце уходит в пятки. Меня начинает мелко потряхивать. Паркуюсь у обочины, заглушаю мотор. За рулем в таком состоянии лучше не быть.
- Да что случилось-то? – почти истерически выкрикиваю. – Что с детьми?
- Э… с вашими все в порядке. Не переживайте. – успокаивает меня Анна Ивановна.
- Слава богу, - выдыхаю я, стараясь унять мельтешащих перед глазами мошек.
Даже давление поднялось, как представила, что с моими карапузиками могло что-то случиться в мое отсутствие.
- С вашими? – вдруг доходит до меня. – Вы сказали, что с моими все в порядке. Тогда, с чьими не в порядке?
- Дочь Бероева… Марата Аслановича… - начинает в нерешительности воспитательница.
Явственно представляю себе маленькую нежную девочку, до безобразия похожую на мою Динарочку, что неудивительно – ведь они родные по отцу сестры.
- Что с Алиночкой? – помимо воли ласково называю ее.
К дочери Марата у меня материнские теплые чувства, как к моим малышам. Малышка невиновата, что ее родители – отбитые на всю голову идиоты.
- Знаете, я звонила по номерам, что оставила мне Светлана, ее нянька, но ни один номер не отвечает, а ситуация такая, что я не знаю, что делать…
- Что случилось?! – настораживаюсь я.
- Понимаете, ни Марат Асланович, ни Светлана не берут трубки, а я видела вас вместе неоднократно, вы… знакомы, - старается поделикатнее выразить свою мысль Анна Ивановна. – И я решила набрать вас, тем более вы всегда снимаете трубку…