Ничего между нами не происходит особенного. В его понимании.
Сколько у него девушек было? Со сколькими он жил? Хотя… говорил же, что я первая, с кем он спит в прямом смысле этого слова. Но это ведь не любовь. Это…
Я не знаю, что между нами происходит.
– Ир, всё хорошо?
Я поднимаю глаза на Настю. Всю пару провела в коматозном состоянии. Крутила-вертела в голове мысли о вчерашнем дне. Хорошо, что сегодня какой-то расслабон в плане учёбы. Преподы не достают заданиями, иначе бы точно ещё и хвостов нахватала в виде докладов и прочего.
А может и хорошо бы было? Думать начала не только о Матвее…
– Да, нормально, – пожимаю плечами.
Вот теперь бы поговорить. Но так погано на душе, что даже язык не поворачивается сказать. Я призналась в любви к парню, а он меня проигнорировал. Это больно. Да я в жизни ничего подобного не испытывала никогда.
Даже когда он меня обижал. Тогда я больше злилась. Это было отчаяние, а сейчас хуже. Сейчас это одна сплошная боль.
У меня сердце разлетелось на мелкие осколки. Теперь кровоточит. И никто не сможет помочь залечить эту глубокую колотую рану…
– Ты будто расстроена.
И я решаюсь. Впиваюсь под партой ногтями в ладони. Вздыхаю. Откладывать бесконечно разговор невозможно. Скажу, как есть. Что я полная дура. Влюбилась в Матвея, а для него всё это несерьёзно.
– Да в общем-то с Мотей… не всё так гладко, – выдаю я.
Получается жалко. Тихо. И каждое слово простреливает очередной болью.
И тут понимаю, что не смогу Насте ничего рассказать. Точно не здесь и не сейчас.
Мимо нас снуют студенты. И ещё Истомина как специально останавливается совсем рядом, будто желает уши погреть.
Настя вопросительно смотрит на меня. Не видит, что Полинка нас гипнотизирует взглядом. Я поджимаю губы. Отворачиваюсь.
– В общем-то, ничего особенного.
– А ваш спор…
– Насть, – перебиваю я. Вижу оживление на лице Истоминой. Ну вот застыла, слушает и даже не стыдно ей вообще. – Потом поговорим, хорошо?
Подруга догадывается, в чём дело. Оборачивается. Замечает Полю, но та уже увлечённо смотрит в телефон. Будто не было сейчас этого неприятного момента.
Правда договорить нам всё равно так и не удаётся. Возле парты уже вьются наши соседки по общаге, в которой мы толком и не появляемся.
Ульяна и Кира. Пытаются ненароком выведать, чего мы такие скрытные стали. Хотя видели же, что у нас парни появились. И отчего-то становится мне ещё более неловко. Шип для Насти – парень, тут никаких вопросов нет, а Мотя мне… А ничего у нас с ним и не происходит…
В итоге всю перемену беседуем с девчонками, пытаясь уйти от скользких тем.
А меня вдруг пронзает идея, что пора бы сходить и проведать обстановку в общаге. Узнать, что меня ещё не выперли из неё.
Потому что я точно знаю, что вскоре мне придётся съехать от Матвея. Не готова я жить с человеком, которому безразлична. Как бы ни было больно, мне придётся сделать этот шаг…
***
Ближе к четвёртой паре начинает раскалываться голова. Мутит немного. Решаю, что это как раз повод посетить общежитие. Поищу таблетки от головы, заодно разведаю обстановку.
Матвей сегодня более разговорчивый, чем вчера. Пишет мне между пар всякие няшности, типа того, как хочет меня трахнуть и как соскучился... И забрасывает смайликами ещё. Романтик, блин.
Пока отвечаю ему в обычной манере, чтобы не стал допытываться как вчера, всё ли со мной в норме или нет. Отсылаю смайлики с обнимашками и упорно пролистываю все картинки с сердечками.
О том, что ушла с пары, решаю ему не писать. И неспроста. Самой неприятно от осознания, что делаю я это специально. А всё потому, что он меня сюда не пускал с того самого дня, как договорился со мной об этом дурацком споре.
До сих пор непонятно, отчего он так заводился каждый раз. Так что во избежание очередного разноса за то, что посмела сделать так, как он не желает, я просто ставлю телефон на беззвучный режим и торопливо бегу к общаге.
Уже нехило так подташнивает, а в совокупности с головной болью, вообще треш какой-то.
– Здрасьте, – бормочу я и пытаюсь проскочить быстрее через вахту.
– Стоять! – резко говорит Инесса Васильевна, заставляя меня подпрыгнуть на месте. – Подойди-ка ко мне, Ростовская!
Понуро иду назад. Ну точно сейчас меня начнёт поносить «добрыми словами» за то, что пропала на несколько недель с горизонта. Блин, и ведь запомнила меня! Вот это профессиональная память, только позавидовать можно.
– Ну и как дела, Ирина? Давно не появляешься.
– Я уезжала, Инесса Васильевна. Теперь вот… буду чаще тут.
– Ну-ну. Смотри. Комнаты на вес золота. Ещё выгонят. Придётся своё жильё снимать. Хотя тебе-то, наверное, не страшно.
Я краснею и потею. Даже в курсе, что у меня родители не бедные. И Настя ведь говорила, какой кипиш тут Илья устроил, когда меня потеряли после вечеринки. В общем-то, неудивительно, что я тут как звезда. Отличилась.
– Ладно, топай, Ростовская, – цокает языком Инесса Васильевна и отворачивается от меня.
Я уже делаю шаг в сторону, но возвращаюсь. Не понимаю, откуда во мне столько наглости вдруг берётся. Но я набираю в лёгкие воздуха и спрашиваю:
– А Потёмкин Матвей часто тут появляется?
– Мотя, – задумчиво стучит по столу вахтёрша. – А что? Парень твой?
Я неуверенно киваю. Хотя какой уж там парень. Просто тот, кто на спор заставил жить с ним. И, кстати, спор-то этот я давно уже продула. Сама полезла к нему первой. Сама ведь всё это начала…
Начала, даже не удостоверившись в его чувствах…
– Раньше часто захаживал, пройдоха, – недовольно бурчит Инесса Васильевна. – А сейчас только вот два дня как появляется.
У меня, видимо, лицо меняется. Я в полном трансе. Вдохнуть не могу. Витя… он был прав? Он меня, получается, не обманул?! Матвей и правда стал захаживать после нашего жаркого отпуска сюда…
– Хм, а ты и не знаешь? Ох, молодость, – качает головой вахтёрша. – Да он и сейчас здесь.
И в её глазах я вижу… сочувствие. Я киваю, разворачиваюсь и усилием воли заставляю себя идти вперёд. К лестнице. Хочется скорее скрыться в своей комнате.
Я с трудом различаю дорогу. Потому что лицо застилают слёзы.
Он… предатель! Он не просто меня не любит… Я не знаю, что это…
Он и не прекращал играть. Я для него всё такая же игрушка.
Глава 52. Поддержка
Не замечая ступенек, не видя никого вокруг, я вбегаю на свой этаж и тут же попадаю в капкан чьих-то рук. Случайно налетела с разгона на какого-то парня и если бы не придержал, понеслась дальше или бы просто распласталась перед ним на полу.
– Ой, – выдыхаю я растерянно. – Прости.
– Ириша...
Вскидываю залитые слезами глаза и замираю.
Знакомый голос возвращает меня в реальность. В колючую болезненную. В ту самую, где моё сердце не выдержало напора и разбилось вдребезги. И осознание предательства Матвея так давит на меня, что я никак не могу прекратить плакать.
– Витя, – только и нахожусь что сказать держащему меня в плену парню.
Он вдруг проводит рукой по моей мокрой щеке. Жест такой интимный и такой неправильный. Я пытаюсь отшатнуться, но он прижимает меня к себе сильнее. Гладит по волосам.
Старается заключить в крепкие объятия.
– Ты чего, малыш? Что случилось? – и голос у него такой успокаивающий, такой заботливый.
Только хуже мне делает. Потому что не хочу я, чтобы меня жалели. Я сама виновата во всём. Сама влюбилась, сама доверилась. Сама отдала себя всю предателю. Всё я сделала сама.
Хочется сказать, чтобы Витя не трогал меня. Неприятны мне его касания. Он мне не друг, чтобы успокаивать меня. У меня вообще… нет больше друзей. И в этом я тоже виновата. Сама свою жизнь пустила под откос.
Правда оформить мысли в слова не получается. Выходит только отчаянный вой из груди. Губы дрожат. Меня будто лихорадит, всё тело трясёт.
Витя тянет меня куда-то от лестницы, поддерживает за талию. Уверенно идёт в каком-то неведомом мне направлении. Настойчиво, твёрдо. А я в таком трансе, что послушно топаю за ним.