Я пробежала глазами по заголовкам, но так и не поняла, что искать.
– Статья о неудавшемся корпоративном поглощении, – подсказала мне Лилиан. – Обрати внимание, что одна из компаний является международной телекоммуникационной корпорацией, генеральным директором которой является человек по имени Виктор Гутьеррес. Другая компания принадлежит Дэвису Эймсу.
Дэвис был главой семьи Эймсов, дедушкой Уокера и Кэмпбелл, отцом человека, которого я когда-то считала своим отцом, – но на самом деле он являлся отцом ребенка Аны.
– Зачем ты мне это показываешь? – спросила я.
Лилиан вздохнула:
– Подруга твоей мамы Ана… Ее полное имя – Ана София Гутьеррес.
Глава 3
Мужчина, который носил ту же фамилию, что и Ана, – ее отец? брат? дальний родственник? – нашел рычаги давления на компанию Эймсов.
Два часа мы ехали по шоссе и проселочным дорогам, а я все размышляла об этом. Внедорожник «Порше» Лилиан петлял мимо ворот охраны, поля для гольфа, волейбольной площадки и теннисного корта, бассейна, я же думала лишь о том, как однажды Дэвис Эймс сказал мне, что уладил ситуацию с девушкой, которая забеременела от его сына. Без понятия, что именно он имел в виду, но его слова заставили меня гадать, чем все это было для самого Виктора Гутьерреса – просто бизнесом или чем-то личным.
Было ли это каким-то образом связано с Аной? Это месть? Но тогда за что? И почему сейчас?
– Вот мы и приехали, – объявила Лилиан, въезжая на кольцевую подъездную дорожку. – Дом, милый дом у озера!
Мне пришлось отвлечься от своих мыслей. Я не могла думать об Ане, о пакте или о чем-то другом, с этим связанным, когда рядом находились Лили или тетя Оливия. Тем более если хотела и дальше притворяться, что у меня все в порядке, у нас все в порядке и им не о чем беспокоиться и не о чем знать. Так что сейчас мне оставалось лишь сосредоточиться на том, что меня окружало. Когда я слышала, как остальные члены семьи упоминают «домик у озера», то представляла себе деревянный коттедж. Небольшой и простой.
Следовало бы догадаться.
– Значит, это и есть ваш дом у озера, – я решила констатировать очевидное, глазея на огромный каменный особняк.
Стоило мне вылезти из кайенна Лилиан, как входная дверь дома тут же распахнулась.
– Сойер! – Лили улыбалась. И не вежливой, общей для всех улыбкой, не выстраданной в духе «ты не сможешь причинить мне боль», нет. Это было по-настоящему, от уха до уха. – Ты не поверишь…
Но тут из машины появилась наша бабушка, и Лили оборвала фразу.
– Надеюсь, вам удалось избежать пробок, Мим. – Это уже больше напоминало Лили, которую я знала, но в ее темных карих глазах по-прежнему плясали задорные огоньки. Подождав мгновение, она повернулась ко мне: – Пойдем же! Я покажу тебе нашу комнату.
Что-то подсказывало мне, что воодушевление, которое искрилось в ее голосе, не было связано с тем, что мы делили одну комнату на двоих.
– Что происходит? – спросила я, когда мы вошли через переднюю дверь и оказались в просторной прихожей.
Лили шикнула на меня. Я не настолько хотела знать, что нашло на мою сестру, чтобы на меня шикали дважды, и решила осмотреться. Лестница вела наверх. Но была вторая, ведущая вниз. И этого я не ожидала.
– Три этажа? – спросила я у Лили. – Или подвал – это просто подвал?
– Просто подвал. – Лили помолчала. – С одной спальней. И игровой комнатой. – Она снова помолчала, слегка смутившись, потому что хорошо воспитанные молодые леди всегда смущаются размеров своих загородных домов и прочих привилегий, с которыми они родились. – И медиазалом. С бильярдным столом. И столом для пинг-понга…
Решив, что она уже достаточно сказала, Лили стала подниматься по лестнице – по той, которая вела наверх, а не вниз. Я последовала за ней, и мы вместе остановились на маленькой площадке. По сравнению c остальным домом второй этаж казался довольно уютным: спальня с двумя раздельными кроватями, ванная комната, гардеробная. Если не считать антикварной мебели (а я подозревала, что это была именно она), комната прекрасно вписывалась в тот коттедж, который я себе представляла.
– Знаю, спальня немного тесновата, – тихо сказала Лили, – но мне всегда здесь нравилось.
Я подошла к окну и посмотрела на распростертое внизу озеро.
– А кому не нравятся комнаты в башнях?
Дом, как оказалось, был построен на склоне холма. Вниз вел крутой спуск, а дальше земля плавно переходила в скалистый берег. От вида на воду захватывало дух.
– Ну? – спросила Лили.
– Что «ну»? – спросила я в ответ, не в силах отвести глаза от белых гребней волн, которые медленно накатывали, а потом разбивались о частный причал. Наша бухта была большой – таких размеров мне представлялось само озеро, – и оттуда, откуда я стояла, за входом в бухту виднелась основная часть Королевского озера.
Это название уже больше не казалось мне таким уж нелепым.
– Ну… – натянуто повторила Лили. – Спроси меня снова.
– О чем спросить? – Я прикинулась дурочкой. Она шикнула на меня и должна была заплатить за это.
– Спроси меня, что происходит. – Лили подошла к окну и встала рядом со мной, а затем протянула мне длинную плоскую коробку, слишком большую для драгоценностей и слишком узкую для всего остального. – Спроси меня, – попросила меня кузина, – что это такое.
Я взяла протянутую мне коробку. Она была матово-черной, с наклеенной посередине карточкой, которая была сделана из толстой грязно-белой бумаги, – такую обычно используют для свадебных приглашений. На карточке черным рукописным шрифтом было выведено одно-единственное слово.
Имя Лили.
Я собралась было открыть коробку, но Лили остановила меня.
– Это моя. – Она кивнула на одну из кроватей: – Открой свою.
Вторая коробка – уже с моим именем – покоилась рядом с подушкой. Я пересекла комнату, взяла коробку и открыла ее. Внутри оказалась одна длинная белая перчатка. К ней была приколота записка на тонкой бумаге, написанная кроваво-красными чернилами.
«Биг-Бэнг», 23:00, задняя комната».
– Лили, – ровным голосом произнесла я, – не пойми меня неправильно, но это что, приглашение на оргию?
– Куда?! – Лили Тафт Истерлинг, как правило, никогда не визжала, но в этот раз сделала исключение.
– «Биг-Бэнг», – ответила я. – Как по мне, это что-то из разряда «восемнадцать плюс».
Лили сердито смерила меня взглядом. Я ухмыльнулась. Иногда вывести ее из себя было проще простого. Но через мгновение я ощутила болезненный укол в сердце, и ухмылка на моем лице застыла.
Я могла потерять все это. Потерять ее.
Переборов эмоции, я принялась внимательно изучать содержимое коробки. Записка была приколота к перчатке серебряной булавкой, конец которой украшала гравировка в форме розы с обвитой вокруг стебля змеей.
– Точно оргия, – повторила я, заставляя себя снова усмехнуться, чтобы вернуть прежнее настроение. – Со змеями.
Лили закатила глаза:
– Лично меня уже тошнит от этого слова, так что я с радостью информирую тебя, что «Биг-Бэнг» – это местное заведение.
– Бордель?
– Там подают жареные крылышки, – с вызовом произнесла Лили. – И пиво. И… другие напитки.
– То есть ты хочешь сказать, это бар? – Я выросла в баре, почти в буквальном смысле. Мы с мамой жили над «Холлером», пока мне не исполнилось тринадцать. – И кто-то хочет встретиться с нами в задней комнате бара в одиннадцать вечера?
Я была настроена весьма скептически. Мир, в котором выросла Лили – и в котором я неохотно заняла место в этом году, – был миром благотворительных вечеринок, костюмов-двоек и жемчугов. Бар совершенно не вписывался во вселенную семьи Истерлинг или Тафт.
– Не просто кто-то, – ответила Лили, вынув содержимое своей коробки и с благоговением взяв его в руки. – А «Белые перчатки».
День труда, 03:19
– Сойер, ты уверена, что именно так мы оказались в этой яме?