— Нет, но могли бы попробовать. Тогда нам не пришлось бы мучиться с этими мужчинами.
— Думаю, это не совсем так работает, — возражаю я.
Она снова вздыхает.
— Ты права. Но мне нужно придумать, как превратить Маркуса в зверя в постели, а не в щенка.
— Гав! Гав! — дразнюсь я.
— Прекрати! — смеясь, приказывает она.
— Да, ситуация, конечно, так себе.
— Ага.
Мы заканчиваем ужин и обсуждаем семейные дела, а затем я отправляюсь на занятия по йоге.
После класса я чувствую себя довольно умиротворённой, когда мой водитель высаживает меня у дома. Я говорю ему в миллионный раз:
— Тебе не обязательно провожать меня до моей квартиры.
— Приказ вашего отца, — напоминает мне Калоджеро.
Я закатываю глаза. Мой отец чрезмерно заботлив, но я уже смирилась с этим, потому что любые споры только создают мне стресс.
— Да-да, знаю. Ладно, хорошего дня, — вздыхаю я.
Я захожу внутрь и закрываю за собой дверь. Потом принимаю душ, надеваю пижаму и иду на кухню, чтобы налить себе стакан воды.
И замираю.
Я слышу тихую музыку. Она едва различима, но я понимаю, что звук доносится из гостиной.
У меня внутри всё сжимается, по коже бегут мурашки. Я хватаю нож из деревянного блока.
— Тебе не нужно бояться, — заявляет женский голос с греческим акцентом.
Я осторожно выглядываю из-за угла, сжимая нож над головой.
В моем кресле сидит миниатюрная женщина лет сорока или пятидесяти. У неё чёрные волосы с седыми прядями, аккуратно уложенные в французский пучок. Макияж безупречен: тёмно-красные губы, длинные подкрученные ресницы обрамляют золотисто-карие глаза. Она одета в тёмно-синий костюм с юбкой и консервативные туфли на каблуке.
— Кто вы? — спрашиваю я, оставаясь полускрытой за кухонной стеной.
Она указывает на диван.
— Меня зовут Сильвия Стивенс. Садись, поговорим.
— Сильвия Стивенс, — повторяю я, понимая, что её фамилия так же распространена, как Смит, и тут же думаю о Шоне.
— Да, Сильвия Стивенс. Думаю, ты знакома с моим коллегой, Джоном? — Она выгибает брови.
— Да, — отвечаю я.
— Тогда ты понимаешь, что я не собираюсь причинять тебе вред. Садись, — снова приказывает она, указывая на диван.
Я кладу нож и присоединяюсь к ней в гостиной. Я выбираю кресло прямо напротив нее и скрещиваю ноги. Я постукиваю пальцами по бедру и смотрю на нее.
— Как вы сюда попали?
— Глупый вопрос, — отвечает она.
— Почему глупый? Это мой дом. Мне бы не помешало знать, как вы сюда пробрались, чтобы устранить проблему с безопасностью и никто больше не мог вторгнуться.
Она усмехается и машет рукой перед лицом.
— Никто, кроме меня, не пройдёт мимо людей твоего отца. Ну, разве что я или кто-то из моих коллег. — Она самодовольно улыбается.
По моему телу пробегает холод.
— Перестаньте бояться, — велит она.
— Я не боюсь, — заявляю я.
Она наклоняется ко мне, пристально меня разглядывая, и с вызовом говорит:
— Правда? А вот с моего места ты выглядишь немного напуганной.
Раздраженная и немного напуганная, я спрашиваю:
— Зачем вы здесь?
— Ах, не волнуйся. Я принесла хорошие новости от Омни.
— Омни? Джон использовал это слово, но я не знаю, что оно означает, — выпаливаю я.
— Омни — сокращение от Омнипотенция.
Я скрещиваю руки на груди.
— И с чего вдруг ты заговорила о всемогуществе?
— Ну, Омнипотенция, или просто Омни, наши лидеры. Их власть превосходит любую другую в Преисподнии. Они всемогущие, у них нет ограничений. Им мы подчиняемся. Это те, от кого мы получаем разрешение. Это те, к кому мы обращаемся, когда нам нужно найти истину.
Я молчу, переваривая услышанное.
— Ты все еще хочешь узнать правду, да? О своем отце? — спрашивает она.
Я тревожно выдыхаю.
— Да, конечно.
— Отлично. Что ж, Омни решили одобрить твою заявку на посвящение.
— Мою заявку? Я не понимаю, о чем вы говорите, — заявляю я.
— Да, твою заявку на вступление. Уверена, Джон уже рассказывал тебе про посвящение, верно?
— Не совсем, — говорю я, еще больше сбитая с толку.
— Ну, если ты собираешься присоединиться к Преисподней, тебе предстоит пройти обряд посвящения. И, как я уже сказала, у меня хорошие новости, Омни одобрили твою заявку.
— Я не подавала никакую заявку. И даже не знала, как это сделать. Я вообще не уверена, что хочу быть частью этой... организации, — заявляю я.
На её лице появляется самодовольная улыбка.
— Ты уже всё решила. Просто пока не готова признаться в этом.
— Это неправда, — выпаливаю я.
— А, но разве это не так? — отвечает она, бросая на меня многозначительный взгляд.
У меня сжимается живот, сердце бьётся чаще.
— Ты уже доказала, что достойна пройти инициацию. Это хорошая новость, — продолжает она.
— Похоже на загородный клуб для снобов, — отвечаю я.
— Никогда. Слышишь, никогда, не проявляй неуважение к Преисподней. Ты меня поняла? — резко говорит она.
Я вскидываю руки в примирительном жесте.
— Извините.
Между нами повисает напряженная тишина, и по моей коже пробегают мурашки.
Наконец она снова заговорила.
— Я думала, ты хочешь получить ответы, Зара.
Я тщательно подбираю слова.
— Я действительно хочу, но я ничего не понимаю в этой вашей Преисподней. Я не собираюсь ввязываться во что-то, о чём мне неизвестны все детали.
— Ты ведь никому не рассказывала о своих встречах с Джоном, верно, — заявляет она.
— Нет.
— Это потому, что ты хочешь присоединиться.
— Это неправда, — настаиваю я, но мне интересно, права ли она.
Она внимательно меня изучает, пока мне не становится не по себе, но я не отвожу взгляд.
— Разве ты не хочешь лучшего для своих будущих детей? — спрашивает она.
Я резко откидываю голову назад.
— Моих детей? У меня нет детей. Я даже не знаю, выйду ли вообще когда-нибудь замуж.
Она поджимает губы, а затем предупреждает:
— Не говори таких глупостей.
— Я просто честна. К тому же, сейчас женщины не обязаны выходить замуж. У меня есть карьера. Могу подумать об этом позже. И кто сказал, что мне вообще нужны дети?
Она сохраняет то же выражение лица, и я понимаю, что говорю не то. Она возвращается к своей дружелюбной улыбке.
— Зара, я пришла с подарками. Ты должна этому радоваться.
Я оглядываюсь.
— Не вижу никаких подарков.
— Ха-ха. Да, у тебя есть чувство юмора, — говорит она.
Я постукиваю пальцами по бедру.
— Если вы не против перейти к сути, мне рано утром на работу, — мне не терпится остаться одной, я все еще напуганная тем, что эта женщина оказалась в моей квартире, учитывая, что мой отец окружил меня первоклассной охраной.
— Ладно. — Она приподнимает подбородок и на мгновение пристально смотрит на меня, а затем говорит: — Я пришла показать тебе, с кем тебя сведут, если ты докажешь свою ценность и пройдёшь посвящение.
— Сведут? Ценность? Я снова ничего не понимаю, — раздражённо признаюсь я.
Она пристально смотрит на меня.
Волосы на руках встают дыбом. Я замолкаю, боясь снова сказать что-то не то.
— Это важное решение, — продолжает она. Затем берёт со стола увесистую папку, которую я раньше не замечала, и протягивает мне. — Это для тебя.
— Что там? — осторожно спрашиваю я.
— Фотографии мужчин, — отвечает она.
Мое сердце забилось быстрее.
— И зачем мне смотреть фотографии мужчин?
Она встает.
— Если тебе повезёт, один из них получит право выбрать тебя. Ты можешь ответить взаимностью и продолжить путь. Или упустить этот шанс. А потом... — Ее голос затихает. Она отводит взгляд и тяжело сглатывает.
Дрожь пробирает по моему телу.
— Упущенный шанс, и что потом? — строго спрашиваю я.
Она делает выверенный вдох, снова смотрит мне в глаза, и её губы сжимаются в тонкую линию.
Я напрягаюсь от ее взгляда.
— Скоро узнаешь. И поверь, тебе не захочется оказаться среди неприкаянных.