Ктулху акцентировал внимание на визуале Брая. Зачем? Что я упустила?
На что мне намекают?
Думай, Бесова. Думай. В этом должен быть смысл. Я всегда верила в хинты, которые дают мне сверху.
Вытираю лицо гостевым полотенцем и, распустив тугой узел волос, возвращаюсь в зал на диван, задавая все тот же вопрос.
Что я упускаю?
Пройдясь ладонью по распущенным волосам, вновь встаю у окна. Рассматриваю город в серой дымке. Мегаполис пробуждается ото сна и готов к новому дню.
Вновь запускаю пальцы в волосы, веду вниз и внезапно вспоминаю часть визуала. Падение Брая на самое дно, когда его заблокировал отец. И выход из блоков. Как Брай поднимался. Без поддержки и способностей. Он, будто Феникс, воскресал из пепла. Отстаивая себя. Свою свободу. Свой путь и независимость. После преодоления блока он удвоил свои силы. Несмотря на справедливую кару, но этому факту возрождения я тоже тогда поставила знак «плюс». Интуитивно.
Но сейчас приходит в голову странная мысль.
Возможно, Брай провоцировал отца намеренно, чтобы тот его заблокировал. Чтобы, преодолевая препятствия, стать еще могущественней.
Почему именно таким экстримом? Да потому что ему скучно. Через позитив, без преодоления препятствий, он такой силы бы не получил. Способности — как мышцы, которые развиваются, получая нагрузки. Через препятствия. И чем нагрузка сильнее, тем крепче становятся мышцы.
И внезапно приходит еще одна странная мысль.
Он хочет, чтобы я прошла такой же путь? Скорее всего, да.
Почему именно таким экстремальным способом? Ответ приходит сразу. Он сам сказал: «Мне скучно. И тесно».
Мои выводы — лишь теория. И, возможно, я выдаю желаемое за действительное. При любых раскладах Брай опасен и безжалостен. Он — неземная сущность. В случае провала, меня ликвидируют, как слабую единицу, не задумываясь. И такой расклад очень даже реален, учитывая как резво я врезалась в зеркальную стену.
Вновь тру затылок. Боль еще отдает в мышцы, но уже стала не столь жгучей. Может быть, таким образом мне показывают, что я верна в своих рассуждениях?
Вздыхаю. Закрываю глаза.
«Портал в лабиринт откроется завтра, Турандот», — звучат в голове его слова, и я в очередной раз зависаю.
Он назвал меня Турандот. Почему?
Турандот — это принцесса, которая загадывала женихам загадки и казнила всех не справившихся. Пока ей самой не загадали загадку. Она должна была узнать имя принца.
А причем тут я...? Вновь вспыхивает воспоминание в Опере. Удаляющуюся фигуру Брая под арию «Nessun Dorma» и мой выкрик ему спину.
— Одного не поняла. Твое ещё одно имя. Оно было смазано. — В догонку.
— Отгадай, Турандот. — Сказал он тогда, не оборачиваясь.
Не думаю, что Браю существенно, вспомню я его имя или нет. Просто назвал меня как и тогда в опере по ассоциации. Его «отгадай, Турандот» было брошено равнодушно.
Но для меня эта информация о его имени кажется важной. Не знаю почему, но важной. Вновь машинально прохожусь ладонью по волосам, пытаюсь вспомнить визуал. В какой момент я услышала его имя? Ну же, Бесова. Вспоминай. Эта информация значима.
И воспоминание приходит.
Брай совсем маленький, ему года два, не больше. На руках у матери. Обнимает ее за шею. Я не вижу лица женщины, так как Брай что-то ей нашептывает на ухо, но отмечаю ее белые волосы на фоне иссиня-черных детских прядей Брая и таких же черных глаз. Нежно обнимая сына, она что-то нашептывает тихим голосом.
Кажется, там я слышала его имя… Вновь прокручиваю визуал.
— Тенет, милый. Нам пора…
Резко открываю глаза. Тенет. Какое интересное имя. Палиндром. Это что-то с латинского. Потом нужно погуглить.
Те-нн-ет… Пробую на губах его имя. Красиво.
Тенет мне нравится больше, чем Брай. И мама его так звала. Отсюда следует, что это его основное имя. Значит, и я буду его так звать…
Внезапно слышу шорох позади и резко оборачиваюсь. На лестнице стоит все та же экономка.
Чертов Ктулху. Она вообще настоящая, или призрак? Почти всю ночь я не спала и не слышала ни единого шороха.
— Доброе утро, — на автомате.
Вместо приветствия, молча приглашает меня жестом наверх.
На секунду зависаю и внезапно осознаю, что после сделанных мной выводов я не против подняться.
Я прошла все пять стадий от отрицания до принятия ситуации, какая она есть в реале, и готова посмотреть ей в лицо. Готова принять такой путь развития «я сама».
Направляюсь наверх за женщиной. Оказываюсь в одной из просторных гостевых спален. В черно-серых тонах. Обвожу взглядом дорогой интерьер. Чувствую, что до меня здесь кто-то жил. Но, как ни странно, у меня нет отторжения к этому помещению.
Женщина бесшумно исчезает, а я направляюсь в ванную. После бессонной ночи, проведенной на диване, хочется помыться.
Стою под тугими струями горячей воды. Согреваюсь от прохлады аквариума. Тату все еще обжигает водой, но внезапно осознаю, что тяжесть между лопатками ушла.
Накинув на себя черный халат, выхожу в спальню и натыкаюсь на столик с завтраком. Но мне не до еды. Подхожу к массивному зеркалу. Сбрасываю халат и поворачиваюсь спиной. Сдвигаю волосы вперед. Хочу рассмотреть тату.
Ладонь между лопатками осталась, но она побелела, будто став частью рисунка. Надеюсь, она со временем сойдет.
Смотрю на себя в массивное зеркало. Что-то во мне изменилось. Будто отметина Брая наложила на меня некий отпечаток, который повлиял и на мою внешность.
Странный вайб. Я и не я параллельно. Не узнаю человека в отражении. Черты те же. Знакомы с детства. Глаза. Волосы. Губы. Фигура. Но что-то изменилось.
Склоняю голову вбок. Внимательно изучаю. Нравятся ли мне эти метаморфозы?
Не знаю.
Одно ясно наверняка. Впереди жесткий спринт. На выживание. На грани невозможного. По тонкому лезвию. Балансируя над пропастью в бездну.