Она долго неуклюже одевается в коридоре, роняя полушубок и громко матерясь. Потом, наконец, за ней захлопывается дверь. И я остаюсь одна. В его квартире.
Обессиленно сползаю по стеночке на пол. И совершенно не представляю, что мне делать дальше. Мысли мечутся в голове и кричат, как обезумевшие птицы.
За окном стремительно сгущаются московские сумерки.
Как так можно было со мной? Я же думала, что всерьез. Зачем надо было говорить, что любит?
А ведь Яночка предупреждала меня. А я, ослепнув от любви, не поверила ей. Какая же я дура. Влюбленная дура.
Утыкаюсь носом в колени и плачу. Мне больно. Очень больно.
Глава 9. Правильное питание. День первый
Георгий
Придя сегодня на работу, первое, что я сделал, – написал заявление на увольнение по собственному желанию. На имя директора Екатерины Ивановны Давиташвили. Отдельной строкой с удовольствием прописал желание получить компенсацию за неиспользованные дни отпуска. У меня их за пять лет столько накопилось, что мне сверху еще три-четыре оклада упадет.
А мне сейчас деньги нелишними будут.
Как только Катя пришла в ресторан, сразу сунул ей под нос заявление.
– И что это значит?! – раздраженно воскликнула она, прочитав до конца.
– Это значит, дорогая сестра, что я женюсь, и мы с Зоей уезжаем в кругосветное путешествие, – широко улыбаюсь я.
Она хлопает глазами, а потом смягчается.
– Братик, дорогой, неужели я дожила до этого дня? Это правда? Ты женишься?
– Правда!
– Поздравляю, я очень за тебя рада. И счастлива, что ты счастлив.
– Спасибо, сестричка.
Душевно обнимаемся. Все-таки Катя хорошая. Зря я на нее иногда гоню. Хлопает меня по спине, шепчет на ухо:
– Две недели перед увольнением отработаешь, Гоги. Как раз Тимур поправится.
Отстраняюсь от нее и смеюсь в голос.
– Катя, ты неподражаема. Даже в такой трогательный момент семейного единения думаешь о бизнесе! Да и черт с тобой, отработаю.
Все равно Зое еще загранпаспорт делать.
– Ты предложение уже сделал? – по-деловому интересуется Катя.
– Нет еще. Надо кольцо купить.
– Если хочешь, помогу с консультацией. Я все-таки ориентируюсь в теме лучше, чем ты. У меня есть на примете одно кольцо...
– Я подумаю.
Ну уж нет, кольцо я сам выберу. Или лучше закажу.
Третий час ночи, вечеринка перевалила за экватор. Гости веселы, сыты и пьяны. Поют и танцуют под живую народную музыку. Все довольны застольем, претензий к приготовленным блюдам нет. Наступил светлый праздник Рождества Христова. Несмотря на тяжелую и длинную смену, у меня на душе радостно и уютно. Я договорился с мамой и Катей, что мы с Зоей утром вместе с ними поедем в монастырь.
Думаю о своей Снегурочке с нежностью. Уверен, что не спит, что ждет меня.
Включаю телефон, с улыбкой просматриваю ее сообщения. Фотка со шваброй и туалетным утенком – просто огонь! Так и просится в мою инсту. А вот дальше начинается что-то странное.
«Данное сообщение удалено»
«Данное сообщение удалено»
«Скажи мне, что это неправда, что она все придумала! Сурмама, первая и вторая недели, измены?!»
«Данное сообщение удалено»
«А у нас с тобой сейчас какая неделя, первая или вторая? Ты мне уже начал изменять?»
«Данное сообщение удалено»
«А когда я тебе надоем, ты на мою сестру переключишься? Она тоже блондинка! Мне уже начинать беспокоиться?»
Смотрю на время отправки сообщения – девять часов назад.
Блть, блть, блть! Зачем я ей оставил ключи!
Пишу сообщение Кате: «Мне нужно срочно уехать. Дальше без меня, Лука за главного». Быстро отдаю распоряжения своим подчиненным. На ходу переодеваюсь, бегу к выходу. У машины меня перехватывает встревоженная Катя. Раздетая на мороз выскочила. Открывает водительскую дверь.
– Гоги, что случилось?
– Рассказывала своей подружке Маргарите про меня? – рычу на нее, заводя машину. Жду, пока прогреется. – Про ЭКО и про все остальное?
Катя белеет на глазах. По ее виноватому взгляду понимаю, что угадал.
– Гоги, я… прости меня.
– Бог простит. Катя, зачем ты это сделала? Зачем ты постоянно лезешь в мою личную жизнь? Тебе заняться нечем? Зачем ты такие интимные вещи про меня разбалтываешь всем подряд?
Не справившись с эмоциями, кричу на сестру. Она вздрагивает и нерешительно кладет руку мне на плечо. Смотрит умоляюще.
– Гоги, я больше никому, честное слово! Только ей! Мы с мамой думали, что у вас с ней серьезно… Ты никогда ни с кем так долго не встречался…
– И поэтому ты решила, что она должна знать, что я полный идиот? Ты ее так подбадривала или так отговаривала? Эта жучка заявилась ко мне на квартиру и все рассказала Зое!
Сестра начинает плакать и заламывать руки. Я сразу остываю. Какой смысл на нее злиться? Она ничего не сделала. Подумаешь, по пьяни с подружками обо мне сплетничала. А вот я сделал. Нагородил такой хер…ни в своей жизни, что не удивлюсь, что Зоя теперь со мной до конца жизни разговаривать не будет.
Набираю ее номер. Любимая берет трубку практически сразу. Голос потухший.
– Привет, ты дома? – в панике спрашиваю ее. Хотя уже заранее знаю ответ. Не останется она после такого. Я бы не остался.
– Гоша, я уехала. Ключи я бросила в почтовый ящик. Я там ванну не домыла.
Смеюсь истерически.
– Заяц, блть, какую ванну? Ты где?
– Она мне не соврала, да, Гоша?
– Ты где?!
– Гоша, ты мне не ответил! Она мне правду сказала?!
Кричим друг на друга в телефон практически одновременно. Потом одновременно молчим. Долго молчим. Она ждет, что я ей отвечу. А я не знаю, что ей сказать, как оправдаться. Попросить прощения за то, что был с другими м…даком? Сказать, что очень сожалею? Заверить, что никогда не поступлю с ней так, как всю жизнь поступал с другими?
Никогда себе не прощу, если ее потеряю.
– Гоша, это жестоко, – тихо говорит она. – Так нельзя поступать с людьми. Мне очень больно. Дело даже не в ребенке. Я сама тебе сказала, что хочу родить. Зачем ты обнадежил меня, что любишь, если знал, что это всего на неделю?
Стараюсь сдерживать свои эмоции. Говорю с ней очень терпеливо и нежно, как с маленькой девочкой.
– Зоечка, скажи мне, где ты. Очень нужно поговорить. Послушай меня. Я тебя люблю. Я тебе ни в чем не врал. Я тебе не изменял.
– Надолго ли? Я тебе не верю, – отвечает чужим голосом. И бросает трубку.
– Катя, иди внутрь, ты заболеешь, – кричу я сестре, захлопываю дверь и выруливаю со двора. Смотрю в зеркало заднего вида – она, понурившись, плетется к ресторану.
Катя-Катюша, как же ты подвела меня. В самый неподходящий момент.
Встретили святой праздник, называется.
На самом деле вариантов, куда она могла уйти, немного. Зоя или в поселке, или у дяди Феди на квартире. Набираю Федора – у него выключен телефон. Значит, на смене, он меня предупредил, что на работе не отвечает на звонки. Набираю Евдокию Ильиничну. Очень надеюсь, что у нее бессонница. На дворе глубокая ночь.
Слава Богу, баба Дуся на посту. Не подвела меня. Берет трубку после первого же гудка.
– Алло!
– Баба Дуся, доброй ночи, как поживаешь, дорогая? Не разбудил?
– Гоги! – взволнованно шепчет она. – Как хорошо, что ты позвонил! Слушай сюда. Зоя приехала. Сильно расстроенная. Со мной не стала разговаривать. Выставила меня за дверь. Я слышала, что плакала за стенкой. Сейчас вроде уснула, тихо у нее. Я сама уже хотела тебе звонить.
– Баба Дуся, понял тебя. Часа через полтора приеду.
– Что у вас там случилось? Я надеюсь, не из-за тебя она такая?
Тяжко вздыхаю.
– Боюсь, что из-за меня.
Сердится. Отчитывает меня, как мальчишку.
– Гоги, ты меня сильно разочаровал. Я думала, тебе можно доверить нашу Зоечку Павловну, что ты понял, какая она. Думала, что ты серьезный, обстоятельный. Что ты знаешь, чего хочешь от жизни и от женщины. Когда ты успел начудить? Даже недели не прошло!