Заказала себе “суп ди Маре” и “дорадо запечённое в рукаве”, и так как я за рулём, то пью яблочный сок. Что-то последнее время вино на меня странно действует, лучше сегодня от него отказаться.
Нет, словом наевшись, это нельзя описать, поэтому нажравшись от пуза, я сидела, потягивала свой сок и предавалась сказочным мечтам, пока мое уединение не прервало мужское покашливание. Поднимаю глаза. Да уж… Это вам не принц Аравии. Но мужик, что надо. Даже шрам на лице не портит.
— Позволите? — кивает на стул, стоящий напротив меня
Махнула рукой, типа делай что хочешь парень.
— Позвольте представиться, Глеб.
— Ну, … такое себе имя, — даю понять, что мне все равно, хоть Евлампий. — София.
— И как вино в этом заведении? — вскидывает подбородок указывая на мой бокал.
— Без понятия, — отвечаю я. — Но яблочный сок, очень даже ничего.
— Такая прекрасная дама в такой замечательный вечер и пьет сок? — Ну вот не идёт тебе роль прекрасного принца, я же насквозь тебя вижу, ты — волк в овечьей шкуре. И прямо так и потянуло наговорить гадостей. Язык мой враг, да-да. Вот слышал бы сейчас меня папа, точно, всыпал бы по первое число.
— Мне нельзя, я подшитая …
— В смысле, — опешил, бедняга.
— Ну, это знаете, — наклоняюсь к нему, как будто у нас доверительный разговор, — когда алкоголику под кожу вшивают лекарство от алкоголизма …
И он начинает хохотать.
— А вы веселая, — отсмеявшись, говорит, — а в детстве вас не учили, что обманывать нехорошо?
— Не я такая, жизнь такая. Все врут. Даже вы.
— И в чем же я соврал?
— Вы пытаетесь показаться лучше, чем вы есть на самом деле.
— И какой я?
— Вы, скорее всего бывший военный, жестокий, продуманный до мелочей и сейчас зачем-то строящий из себя праведника.
— Правду о вас говорят… Вы не так просты, как кажатесь, всегда приятно иметь дело с умным человеком, — и вот тут пропадает маска, слетает налет дружественности и вот он — реальный. Взгляд режет на куски, убивает и расчленяет. Да, я погорячилась с обличительной речью.
— А вы всегда верите в то, что говорят?
— Нет. Поэтому проверяю все лично.
— Не подвела?
— Достойный соперник. Жаль, что женщина.
— Солдат ребенка не обидит?
Опять начинает хохотать.
— Да, вы забавны…
— Как обезьянка в клетке?
— Наши милые словесные пикировки, могут продолжаться часами. Но может поговорим о важном? Вы не собираетесь посетить Лондон ближайшее время?
Это он так намекает, что Давид для них не секрет. Очень интересно…
— Сегодня Лондон, завтра Милан, — пытаюсь не выдать истинных чувств, а внутри все клокочет, — достойных мужчин много в любой точке мира. И в Лондоне, меня никто не ждёт.
— Это, да..., — и бросает на стол пару фотографий.
Даже не утруждаю себя взять их в руки, я и так вижу, что на них запечатлен Давид в обнимку с молодой девушкой. Я понимаю, что Мистер напротив, пытается вывести меня на эмоции, но хрен тебя дядя… Я умею считать время, сейчас девять, из-за разницы во времени в два часа, Давид только едет на прием и никак обниматься ни с кем не может. Это!!! старое фото.
Но отвечаю я другое, мне важно показать всю мелочность ситуации.
— Вот, теперь точно в Лондон не поеду, так как достойных там нет.
— Вас не задевает ситуация?
— Нет. Если это все, что вы хотели мне сказать и показать из важного, то я, пожалуй, пойду.
— Важное впереди, — откидывается на спинку стула и внимательно на меня смотрит, прожигая своими каре-зелеными глазами. — У вас в изучении важное дело… от вашего решения зависит судьба человека.
— Во-первых, я не обсуждаю рабочие моменты в нерабочее время, второе — как я понимаю, двое из трёх, в курсе важности вопроса, — это я так намекаю на Ильина и Клавдию, — вот с них и спрос, а в третьих — я не тот человек, который будет прогибаться, вы зря на меня поставили, все будет по закону.
Поднимаю руку, чтобы подозвать официанта и расплатиться.
— Очень жаль, что мы не можем найти точки соприкосновения, — наигранно разводит руками, — позвольте хоть оплатить ваш ужин?
— Даже если бы вы были последним достойным мужчиной на планете Земля, свой ужин я все равно оплатила бы сама. Прощайте.
Поднимаюсь и ухожу.
Подхожу к машине, открываю ее и сажусь за руль. Надо отъехать и набрать отца. Выезжаю на дорогу, врубаю музыку погромче, надо забить поток мыслей в голове. Проезжаю пару кварталов и остановившись возле какого-то торгового центра набираю папин номер.
— Да, — ох, уж папа. Его резкое “да” может заставить заикаться до конца дней.
— И тебе, привет. Зовут Глеб, но он не главный, как минимум — начальник охраны, как максимум — правая рука. Говорил о важности принимаемого решения, которое может отразиться на жизни человека. Далее не стала вникать. Это было просто прощупывание на слабости. Кидал на стол фото Давида с барышней, но фото явно старые и меня это не тронуло. По факту все. Сам Глеб опасен, расчетлив, не марионетка.
— Понял. Я ещё работаю. Нужно время.
— Я думаю, скоро появится и главный.
— Ты только не чуди в своей манере.
— По ходу пьесы… Давай, маме привет.
Сегодня меня ждала бессонная ночь.
Глава 21
Давид
Господи, спасибо тебе за то, что послал мне этого ангела. Значит я не такой уж и грешник, раз ты посчитал меня достойным Софии. Это не женщина, это — огонь. Женщины, месяцами жившие со мной, не смогли привязать меня на всю жизнь, а она за несколько недель превратила меня в зависимого от нее человека. Все мысли о ней, каждую секунду. Улетая в Лондон надеялся как можно быстрее решить дела, но этот клиент решил высосать из меня все соки. В каждом объекте ему не хватало какой-то мелочи. Все хорошо, НО… Это долбаное, НО скоро заставит меня рычать и бросаться на людей. За полгода, которые я здесь не был, сотрудники в край распоясались. Я думал, это только в России, кот из дома — мышки в пляс, оказывается ничего русское не чуждо английской душе. Пока безжалостно штрафовал, увольнял, пролетали дни.
Одно радовало — вечерние звонки от Соньки. Вроде говорим об обычных мелочах, а каждый раз становимся роднее, что ли. Такое чувство, что знал ее сто лет, а эти ее милые колючки, которые она выставляет, умиляют ещё больше. Но то, что она устроила стриптиз по видео связи, я не ожидал такого