Кстати, о невестах. Нужно будет обязательно поговорить с девушками, когда Милена придёт в себя, — а я верю, что это случится скоро. Я ведь до сих пор толком не знаю, к каким родам они принадлежат. Наверное, лучше сначала обсудить всё со Златой и Ольгой, пока Милена без сознания, и дождаться её полного выздоровления. А в то, что она поправится, я не сомневался. И приложу все силы, чтобы это произошло как можно скорее.
Следующие письма оказались куда прозаичнее. Платёж за свет, за отопление. Я даже усмехнулся: центральное отопление, да ещё и сюда проведено? Мир продвинутый… хотя нет, всё проще — к дому и деревням подведены источники Эха, которые и обогревают. Получается, плачу я не только за себя, но и за ближайшие деревни.
Эти бумаги я сразу отложил в папку со счетами и платежами. Надо, пожалуй, поручить всё Ольге. Не то чтобы у меня совсем не было времени, но я хотел сразу выстроить систему: чтобы у каждого было своё дело. Если оставить девушек без обязанностей — начнут заниматься глупостями. По Злате это особенно заметно: видно, её никогда не подпускали к настоящим делам, поэтому характер у неё такой стервозный. А так — будет привязана к делам вместе с Ольгой, займутся финансами рода.
Вот эту стопку я отложил для неё. А что касается крупных вложений… тут придётся советоваться. Хоть я и изучил этот мир, но до конца ещё не понимаю, какое производство мы можем открыть. Или, может быть, проще отжать завод, чисто из принципа, разорвать контракт и наступить конкурентам на мозоль. Но решать это буду позже.
Сейчас же меня занимало совсем другое. Первый убийца. Я должен узнать, что с ним.
Максим, конечно, никуда не ушёл. Он думал, я не замечаю, что он топчется всего в десяти шагах от двери. Словно я ребёнок и не пойму этой игры.
Я открыл дверь:
— Ладно, Максим, пошли. Ты ведь сам знал, что я управлюсь раньше, чем через полчаса.
Он улыбнулся, хотя в глазах мелькнуло лёгкое удивление, что я его раскусил.
И мы пошли к Первому убийце.
Идти далеко не пришлось — пару коридоров, и мы уже были на месте. Максим распахнул дверь, и я застыл.
— Да боже, Максим… — выдохнул я. — Это что, шибари?
Убийца был связан так, будто не пленника обезвредили, а коллекцию морских узлов демонстрировали. Да, я понимал: человек опасный. Но он всё-таки пять дней провалялся без сознания. В таком виде это выглядело… избыточно.
Я подошёл ближе. Первым делом — к его Эхо. Теперь, когда он лежал беспомощно, я мог рассмотреть его структуру детальнее. И только сейчас понял, что именно произошло.
Какая-то часть его мутации была буквально вырвана, отрезана, и теперь пыталась выжить отдельно. Эхо боролось само с собой.
Варианта у меня было два.
Первый: восстановить этот осколок, вернуть его в источник. Но я знал, чем это закончится — потеря сознания, падение в тот тёмный колодец, где сталкиваются воспоминания трёх существ внутри меня. Каждый раз, когда я туда проваливался, моё Эхо менялось, переплеталось с чужим. Я боялся снова туда попасть, но… иногда этот страх был сродни искушению.
Второй вариант: отрезать этот фрагмент окончательно. Очищение сделало бы сосуд проще, чище. Но можно было пойти дальше — не просто отсечь, а заставить его поглотить собственный излом, встроить его в источник так, чтобы он стал частью его силы. Это было рискованно, но при удаче дало бы усиление.
Я вздохнул. Если Император говорил именно о нём — о том, кто должен встать ко мне на службу, — то усиливать его стоило. Пусть даже ценой ещё одного риска.
Я сосредоточился. Перед глазами струны Эхо постепенно складывались в символы, привычные для моего восприятия. Нити тянулись друг к другу, связывались в узлы. Я отметил ту самую линию, что тянулась к символу мутации.
— Ага, вот она… — пробормотал я.
Перенёс пару связок, подвинул одну «строчку». Символы будто откликнулись, переложились на место. Чуть больше концентрации — и структура сменилась.
Я даже не потратил много сил. Путь Силы поддавался куда проще, чем путь Магии. Но всё равно голова закружилась, и пришлось сдерживаться, чтобы не рухнуть прямо здесь.
И тут убийца вздохнул. Глубоко, тяжело — так дышит человек, возвращающийся издалека. До этого его дыхание было тихим, почти незаметным, как и пульс. Теперь грудь вздрогнула, воздух рванулся внутрь.
Через полминуты он открыл глаза.
А я уже пошатывался, сел прямо на пол, чувствуя, как силы уходят. Максим попытался подхватить меня, но я отмахнулся. Хватит уже таскать меня на руках, как барышню. Нужно и самому чувствовать землю под ногами.
Убийца приходил в себя. Максим мгновенно включил боевой режим: мышцы напряглись, Эхо вспыхнуло, будто он ждал атаки в любую секунду. Паранойя? Возможно. Но хуже от этого точно не будет.
Я прикинул: в нынешнем состоянии этот человек точно не справится с Максимом. Да и в равных условиях… они близки. Максим только что перешёл на двенадцатый ранг, его сила ещё не раскрылась полностью. А вот мутации в теле убийцы давали ему такую гибкость, что одиннадцатый ранг выглядел куда опаснее, чем на бумаге.
Он открыл глаза, повёл плечами, будто проверяя, жив ли ещё, — и вдруг широко разинул рот:
— #!@%$!.. &*?!.. %$#@!.. !?&!.. #$%!..
Поток лился без остановки, одно слово за другим, тяжёлый, грязный, настоящий пятиэтажный.
И не сбавил обороты:
— %?!@!.. &^%$!.. $#!?.. @&*%!..
Только потом, выдохнув, он перевёл взгляд на меня. Губы дрогнули, голос осип, хриплый, будто прожжённый табаком и кровью:
— Господин… разреши служить тебе.
Я моргнул. Ну вот уж чего-чего, а такого приветствия я точно не ждал. Хоть бы спасибо сказал. А он… Сначала выдал такую поэму, что у Максима брови подпрыгнули, а теперь ещё и клятву бросил на хрипе.
Максим, напрягшийся, как перед ударом, даже сбился с ритма. Его Эхо заметно осело, боевой режим схлопнулся, как свеча на сквозняке.
«Ага, — мелькнуло у меня. — Вот она, слабость двенадцатого ранга. Пятиэтажный словарь. Надо будет держать это под грифом тайны рода».
— …Чего? — одновременно вырвалось у нас с Максимом.
Интерлюдия 3 — Марк