— Я согласен, — выдавил я из себя.
— Вот и хорошо, — довольно хлопнул в ладоши Бранн.
— Мне надо о телах друзей позаботиться. Они наверняка там еще лежат, — произнес я и начал подниматься из-за стола.
— Мрр, Гром такое дело, — немного замялся Сатрак. — О них уже позаботилась стража. Все-таки в этом деле демоны замешены, а в последнее время на них очень нервно реагируют. Оболочку одержимого уничтожили. Остальных проверили, и тела, у которых нашлись родственники, отдали, а остальных сожгли, а кости и прах захоронили возле кладбища.
— Быстро они, — произнес я и уставился невидящем взглядом.
— Я примерно знаю, где их захоронили, могу показать, — произнес Сатрак.
— Хорошо, — выдавил я из себя.
Поднявшись, мы обошли дом и покинули участок. Короткая прогулка, и мы вышли из пригорода, еще немного — и Сатрак привел меня на местное кладбище. На холмиках могил стояли столбы или лежали огромные камни с именами.
Кладбище было огромное, чтобы пройти его, понадобилось не меньше часа.
— Вот, — указал Сатрак на простую земляную насыпь, земля был еще свежая и влажная.
Я замер, а лицо мгновенно окаменело.
— Ты обратный путь найдешь? Не заплутаешь? — поинтересовался Сатрак.
Я судорожно кивнул, не отвечая.
— Пойду я тогда, — и Сатрак, развернувшись, ушел, а я так и стоял, замерев.
Светлячок вечно улыбчивая и добрая девчонка. Алхим, быстро повзрослевший, но все еще ребенок, мечтающий, что мы все выберемся и будем жить в его доме. Мелкий, бурчащий и недовольный, но хороший товарищ. Ржавый молчаливый и всегда чем-то занятый гном, в любую минуту готовый помочь. Осик, способная порвать любого за нас. Кот, что заботился о нас и взвалил на себя все трудности.
Снова, снова мои близкие погибли, а я выжил. Сбежал!
Отец и брат, теперь они.
Может, я проклят, выживаю там, где погибают мои близкие. Сердце разрывало от боли.
Я слаб. Будь я сильней, все окончилось бы по-другому и они были бы живы. Это моя вина! Я стану сильней, и никакая тварь не посмеет тронуть моих близких. Сам сдохну, но они будут жить.
Чертов сумасшедший мир.
Сколько я так простоял, не знаю.
Развернувшись, направился в убежище. Пройдя магические ловушки, я оказался перед домом, а вокруг тишина! Ни смеха Светлячка, ни бурчания Мелкого, ни разговоров Алхима и Ржавого, ни жужжания Осика. Ни тренировок Кота. Сплошная тишина.
— А-а-а-а-а, а-а-а-а-а, — не выдержав, заорал я во все горло, чтобы хоть на мгновение разрушить тишину.
Прокричавшись, все же смог успокоиться и зайти в дом, а после и в нашу комнату.
Все такое знакомое и родное, забрав свои деньги, которые хранил под матрасом, вышел и аккуратно прикрыл дверь. Уже собирался уйти, как у меня появилась идея просто заглянуть в комнату, в которой жили девчонки, что я и сделал.
В ней было намного лучше, чем в нашей, постели заправлены. На одной даже лежала кукла в форме зайца. Я прекрасно помнил момент, как Осик подарила ее Светлячку. Она, видимо, ее забыла в тот день. На негнущихся ногах я подошел к кровати, аккуратно подхватил ее и прижал к себе.
«Я возьму ее на память, оставлю себе», — мелькнула у меня мысль.
Эта была единственная чужая вещь, которую я позволил себе взять!
Выйдя из дома, я обошёл внутренний двор, прощаясь с убежищем.
«Надо будет хоть камень или столб заказать с именами друзей на кладбище. Да и цветы там высадить или дерево», — подумал я, покидая убежище и по-прежнему прижимая к груди куклу.
Дойдя до дома наемников, я зашел внутрь и увидел сидящего за столом Сетрака.
Он оглядел меня и, вздохнув, заговорил:
— Знаешь, Гром. Там, где я родился и вырос, не принято оплакивать ушедших. Их уход надо провожать с улыбкой, считается, что каждая пролитая по ним слеза создает тяжелую преграду в их новой жизни. Поэтому надо за них пить и вспоминать хорошее.
— Это тяжело, — произнес я.
— Я понимаю, и поэтому мы сегодня пойдем в таверну и будем поднимать кружки за твоих друзей, чтобы у них было легкое посмертие, — произнес ощерившийся Сетрак.
— Я бы хотел побыть, один, — тяжко произнес я.
— Ничего не знаю, мы туда пойдем. Даже если мне придется нести тебя на руках, котёнок, мрр, — уверенно произнес кошколюд.
— Хорошо, — кивнул я и отправился в свою комнату. Где аккуратно положил куклу на стол.
Вернувшись в зал, я обнаружил там всех четверых, и мы направились в таверну.
Завалившись внутрь, разместились, и Сетрак жестом подозвал к себе подавальщицу.
— Значит так, нам пива и жареной рыбешки, сухарей и мяса. А еще всем выпивки, нашему новому другу повезло выбраться живым. — И Сетрак похлопал меня по плечу.
Через десяток минут на столе появилось все заказанное, а следом подавальщица начала разносить кружки с пивом всем клиентам, которых было всего с десяток человек, она указывала на нас и что-то шептала. Кружки взлетали вверх и осушались за один присест, а после с шумом ставились на стол.
— Есть у нас, наемников, традиция. После боя и заварушек разных делиться удачей. В основном выпивку всем покупаем, но иногда и по-иному бывает, — и Сетрак с хитринкой глянул на меня.
И тут я вспомнил, где его уже видел. Это он меня выкупил на рабском рынке и поделился со мной удачей.
— Это же ты меня рынке выкупил, — пораженно произнес я.
— Ага, вспомнил. И, я смотрю, удача тебе пригодилась. Ну, за твоих друзей и за их новую жизнь, произнес Сетрак и приподнял кружку с пивом.
Я выпил залпом, и в голове немного зашумело.
Ребята пили, что-то обсуждая, и иногда меня спрашивали, но я отвечал невпопад, погруженный в свои мысли.
После третьей кружки мне стало легче, и я начал прислушиваться к разговорам.
— А знаешь, как зовут гномских девушек? — услышал я голос с соседнего стола.
— Гномихи? Гномки? Гномиды? — предположил его собеседник.
— Неа, страшные эльфийки, ха-ха.
— Ну, так себе шутка, можно и получше придумать.
— Ой, да ну тебя. Так и скажи, что с юмором беда.
Мда уж, интересные эти разговоры в таверне. Оглядев зал, я заметил, что народу прибавилось, а за одним из толов сидит красивая эльфийка в очень вызывающем наряде.
Ее белые локоны спускались до спины, а грудь была не меньше третьего размера, да еще