Не знаю, почему я думала, что сегодня судьба не будет сукой. Наверное, чутье впервые меня подвело, потому что звук, с которым сердце затрещало по швам, был громче стучащего в висках пульса.
Застывшая на губах улыбка чувствовалась до боли комично, ведь внутри, где-то под ребрами – там, куда никто не может дотянуться, – что-то мгновенно умерло.
Тик-так.
Тик-так.
Тик-так.
– Вторая стадия – гнев. Скоро перейдем к торгу, а там недалеко и до принятия. Будь добра, прибереги свои зубки для более приятных вещей.
Я смотрела в глаза, которые не видела больше года.
– Покажи, кто скрывается за маской золотой девочки. Покажи, что тебе нравится, когда тебя трахают через одежду. Покажи мне свою тьму, Дарси Ван Дер Майерс.
Глаза, которые снились мне по ночам.
– Теперь у меня появилось желание навечно оставить тебя себе.
Глаза, которые стали моей гибелью.
– Пора прощаться, любимая. Но будь уверена: это не последняя наша встреча.
Карий и светло-голубой.
Впервые в жизни я окаменела и не могла сдвинуться с места. Мое сердце пропустило удар, а потом забилось с такой силой, что я почувствовала его сумасшедший стук в горле.
Меня затрясло от отвратительного, жуткого, мерзкого осознания, чему я стала свидетелем. Какой вселенский обман лицезрела, стоя на кухне между двумя мужчинами, один из которых смотрел на меня так, будто увидел приведение, а второй – с щемящей сердце жалостью.
– Это не ты…
Я сделала шаг назад и чуть не упала на подогнувшихся коленях.
– Год назад в клубе. Человек в маске, который похитил меня… – прошептала я, смотря на Бишопа округлившимися глазами. – Это не ты. Скажи мне, что это не ты. Пожалуйста, скажи это…
Он сделал крошечный шаг и поднял руки, будто хотел успокоить меня. Наверное, впервые в жизни я увидела в его глазах страх. Или мне показалось – черт его знает. Сейчас меня так трясло от калейдоскопа эмоций, что было сложно устоять на ногах.
– Дарси, – мягко произнес Бишоп. – Ты всё не так поняла.
– Скажи, что это был не ты! – сорвалась я на крик и взмахнула трясущимися руками. – Просто скажи, что я сошла с ума и ты решил разыграть меня. Это, блядь, несмешно! Пожалуйста, скажи это. Только это…
Бишоп выдержал паузу.
Прошла секунда.
Две.
Три.
– Нет! Нет, нет, нет…
Он молчал.
Я резко отшатнулась и натолкнулась на его брата. Развернувшись, встретилась с глазами, которые стали моим личным кошмаром. Которые испортили сказку, которую я по крупицам писала последние месяцы.
– Ты… Ты его брат, из-за которого он меня похитил. Ты его брат, которого на меня обменяли, – выдавила я и почувствовала, как с ресниц срывается первая слеза. – Малакай… Кэмерон называл твое имя на Мертвой петле, но, черт возьми, какой я была глупой. Я видела тебя, когда была в клубе Мораны. Это тоже был ты.
Нас отделяли буквально считаные шаги. От правды меня отделяли считаные шаги. Всё это время меня водили за нос, как влюбленную девчонку, которой я, собственно, и оказалась. Вот во что превратил меня Бишоп. В сгусток боли и страданий, который мог только всхлипывать и утирать слезы – прямо как сейчас.
– Детка, послушай меня, – быстро произнес он, но я лишь покачала головой. – Я всё тебе объясню. Дарси, пожалуйста, дай мне пару минут. Я хотел признаться, но…
Он хотел признаться.
Это не сон.
– Я предупреждал тебя, – выдохнул Малакай и посмотрел на меня сочувствующим взглядом. – Прости, Дарси. Я не хотел, чтобы так получилось.
Еще раз взглянув на Бишопа, он покинул кухню.
Когда я вновь посмотрела в разноцветные глаза, меня настигла такая мучительная волна боли, что сил сдерживаться не осталось.
Изо рта вырвался рваный всхлип. Слезы градом заструились по щекам, пока я смотрела на человека, которому отдала свое сердце, взамен на что он жестоко растоптал его.
– Послушай, у меня была причина скрывать от тебя правду, – прохрипел Бишоп, подступая ко мне, как к раненому животному.
– Веская причина? Ты, блядь, серьезно?
– Я не хотел ставить твою жизнь под угрозу. Да, твое похищение было спланировано, чтобы вернуть Малакая, но…
– Как ты мог? – вскрикнула я и дернулась назад, врезавшись спиной в столешницу. – Как ты мог лгать мне столько времени? Как ты мог спать со мной в одной кровати, зная, как сильно на меня повлияло похищение, но не рассказывая, что именно ты за ним стоял?
Бишоп стиснул челюсти и прорычал:
– Я не думал, что ты станешь для меня чем-то большим.
– Не думал? Значит, если бы я не пришла работать в клуб, ты бы даже не вспоминал меня? Я бы стала для тебя очередной девушкой, которой ты воспользовался в угоду личным целям? – На моих губах появилась злобная усмешка. – Черт, как же сильно я в тебе заблуждалась. Ты просто отвратителен, Бишоп Картрайт!
Я бросилась к выходу, но он перехватил меня за запястье и припечатал спиной к стене. Из горла вырвался болезненный стон. Бишоп обхватил мои щеки ладонями и заставил посмотреть ему в глаза.
Карий и светло-голубой.
– Малакая похитили точно так же, как похитили тебя. Но я собирался отпустить тебя, а его продали в рабство, понимаешь? Мой брат провел около года в гребаном рабстве, поэтому я воспользовался последней возможностью, чтобы спасти его. У меня не было выбора, малыш. И я сожалею об этом до сих пор.
Ох, блядь.
– Круг Данте? – прошептала я.
Он резко кивнул. Его ладони, сжимающие мои щеки, мелко подрагивали, а глаза метались по лицу, словно боялись что-то упустить.
– Да, за этим стоял Круг. Твой отец отвечает за товар из Синнерса. Не знаю, откуда тебе известно про них, но это правда. Понимаешь, почему я это сделал? Понимаешь, на что мне пришлось пойти ради брата?
Понимаешь, почему я делал всё, что ты видела?
Тот же вопрос задал мне отец.
Даже сейчас, когда Бишоп предал меня, я не могла перестать сочувствовать его горю. Малакай провел год в рабстве, и я, блядь, знала, что с ним там могли делать.
Поэтому голубые глаза, которые я только что видела, были такими пустыми и мертвыми. Поэтому Бишоп посмотрел на него так, будто проверял, цел ли он.
– Я всё понимаю, но это не отменяет того факта, что ты мог рассказать мне правду много месяцев назад, – холодно ответила я. – Почему ты не сделал это, когда мы были на колесе обозрения? Почему ты просто не признался?
Бишоп прижался своим лбом к моему и выдохнул в губы:
– Я боялся потерять