Потому что как бы я ни пыталась направить жизнь в нужное русло, у жизни всё равно были свои планы.
И они были ничем иным, как чудом.
Той ночью я нашла свой дом — просторный дом-шале, словно сошедший с полотна Томаса Кинкейда. Сказочный коттедж с разноцветной мостовой, ведущей к дому, в котором хватило бы спален на всех семерых гномов. Я вцепилась в это предложение. Взяв отгул в газете, я помчалась прямиком туда. Всё внутри меня кричало, что он мой.
Я мчалась по улицам, уже представляя, как буду обустраивать в нем огромный задний двор. Он был слегка не по моему бюджету, но я была полна решимости сделать его своим.
На мечтах ценник не повесишь, а за эти годы я усвоила, что иногда мечты умеют платить за себя сами. Охваченная азартом перед новым приключением, я вжала педаль газа в пол, мчась по крутым дорогам, ведущим в небольшой городок за пределами Сиэтла. Чем ближе я подъезжала к дому, нервы начали отбивать знакомый ритм, а сердце бешено колотилось в груди. Как только я свернула на частную подъездную дорогу, мое шестое чувство включилось на полную, подсказывая, что следовать этому биту было верным решением. Прилив осознания накрыл меня с головой, и по коже пробежала волна мурашек.
Подними глаза, Стелла.
И я подняла.
Turning Page
Sleeping At Last
Рид буквально пронес меня через порог нашего дома, его губы не отрывались от моих, а руки находились именно там, где нужно, пока я стонала от удовольствия. Ему нравилось, когда я громкая… по большей части.
— До сих пор не могу поверить, что ты стоял там!
— Опять? — простонал он, стаскивая с меня футболку через голову. — Ты хочешь услышать это еще раз?
— Каждый день. Каждый божий день, — сказала я, покусывая его нижнюю губу. — Всю жизнь.
— Рай присмотрел этот дом, — сказал он, прежде чем вновь прильнуть к моим губам, чтобы заткнуть мне рот поцелуем. Я отстранилась, широко раскрыв глаза.
— А ты просто стоял… там!
— Я говорил тебе — верь мне.
— Да, но ты был прямо там! Это не совпадение, Рид. Ты вообще должен был быть в Лондоне!
— Мир тесен, когда в нем есть мы, детка. — Он улыбнулся, его пальцы ловко справлялись с пуговицей на моих джинсах. — Так, давай разберемся. То, что «Сержанты» подписали контракт с Sony, или то, что ты выиграла эти барабаны, или любое другое безумное совпадение — ничего тебе не подсказало?
Прямо перед домом стояла вторая половина меня, мое будущее — он разглядывал просторный фасад коттеджа, а рядом, в автокресле на траве, сидела трехмесячная дочь Рая. Потребовались лишь секунды, чтобы и его вдруг пронзило тем же осознанием, и он обернулся, обнаружив меня возле моей машины — с ключами в руке и челюстью, отвисшей до самых брусчатых плиток дорожки. Выражение его лица было бесценным: смесь шока и облегчения. И хотя он постоянно говорил, что всегда знал, ни один из нас не был готов к этому моменту.
— У меня чуть не случился еще один инсульт, когда я увидела младенца в автокресле на траве рядом с тобой, — прошептала я.
— Ты уже говорила мне это миллион раз. Голая. Жена. Сейчас, — приказал он.
— Всё равно, ты стоял у моего дома! — выдохнула я, задыхаясь от предвкушения, пока он укладывал меня на кровать.
— Нашего дома. И ты устроила чертов аукцион. Этот дом влетел нам в два раза дороже, благодаря Раю.
— Рид, — простонала я, — это было чудо!
— Нет, чудом было то, что я не задушил тебя в ту же минуту, как узнал, что ты больше не помолвлена и всё еще не вернулась ко мне.
Боль никуда не делась. Ее всё еще можно было заметить — вспышкой в его глазах, которая со временем потускнела и теперь лежала где-то глубоко, безвредная, утонувшая под его обещанием «навсегда» и годами новых общих воспоминаний.
— Я прокладывала дорогу обратно к себе. К тебе, — прошептала я. — Давала себе время.
Он замер надо мной — голый и голодный.
— Время вышло, жена. — Он раздвинул меня под собой и провел горячей дорожкой поцелуев от колена до бедра.
— Ты выкупил дом у меня из-под носа.
— Просто чтобы устроить нам настоящее первое свидание, — сказал он, глядя на меня снизу вверх, пока его язык вырисовывал узоры на моей чувствительной коже. — Мне нужны были гарантии, что ты снова не сбежишь.
— Уловка, значит, — выдохнула я, постукивая пальцем по его лбу. — Я была в ярости.
— Неплохо всё-таки иметь деньги, — усмехнулся он. — Ты дашь мне сегодня трахнуть тебя, жена?
— Еще бы, — выдавила я, пока его мягкие губы и умелые пальцы превращали меня в растаявшую лужицу. Я вцепилась пальцами в его шелковистые волосы. — Как только ты договоришь, — поддела я его, когда он прорисовывал огненную дорожку к самому центру, скользя над моим пульсирующим нутром между бедер.
Он держал меня ровно там, где хотел, ровно там, где и было мое место: рядом с ним, его. Он исследовал меня до миллиметра, его чертов язык быстрыми движениями только разгонял ноющую жажду, прежде чем он поднял на меня взгляд и самодовольно ухмыльнулся:
— Мы занялись сексом на первом свидании. Конец истории.
— Рид, пожалуйста, — выдохнула я, дернув его за волосы, прося и продолжения истории, и еще этого огня в его взгляде. Я не хотела конца ни одному, ни другому.
Он шумно вздохнул, пока я извивалась под ним, взвинченный не меньше, но не готовый сдаться, жадно нуждаясь в удовлетворении и сердца, и тела.
— На нашем первом свидании я бросил матрас прямо на пол в гостиной, и мы ели рамен, — произнес он. — И ты очень много говорила.
— И?
В животе закружили бабочки, я сжала его челюсть ладонью. Он прокладывал дорожку поцелуями вверх по моему животу и замер.
— Я распахнул в доме все окна и залил его светом.
— Тысячи свечей, — мечтательно выдохнула я.
— Сотни, — поправил он, захватывая ртом мой затвердевший сосок.
— А потом?
Он наклонился и прикусил мою шею, я обвила его ногами.
— А потом мы поссорились, — сказал он, прикусывая мою губу, пока его твердый член упирался в мой вход. — И это была лучшая, блядь, ссора в моей жизни. Буквально.
— А… потом? — спросила я, едва дыша, пока он целовал мою шею и пронзал меня голодным нефритовым взглядом.
— А потом…
Он вошел в меня, заполняя