– Не обязательно же им с Маратом было жить при дворце.
Лазарь весело хохотнул.
– Ну что ты, Лидуся. Если Анна не идет во дворец, то дворец сам приходит к Анне. В первый раз она прибыла во Францию во времена Людовика Тринадцатого и поселилась в пригороде Парижа, между Сен-Жерменом и Медоном, стараясь не привлекать к себе особого внимания. И как ты думаешь, что произошло?
– Не думаю, а точно знаю, профессор, – ответно ухмыльнулась Лида. – Там на месте своего охотничьего домика Людовик начал возводить Версальский дворец.
– Молодец, – одобрил друг и наставник. – Анна скоро оказалась в нем фрейлиной. И туда она почему-то вернулась, хотя по законам шаговой реальности ей было бы удобнее находиться в любой другой точке мира.
– Ой, а она же могла встретить там себя! – запоздало поразилась Весна.
– Не могла, Лидуся. Но, немного изменив внешность, имела шанс все так же находиться в окружении короля-солнце. А вот зачем ей это было надо – нам и предстоит разгадать.
– Тебе предстоит, – буркнула Лида. Она уже чувствовала возвращение своей тревоги.
Профессор Гольдман бережно взял из ее рук реликвию, снова спрятал в карман.
– А теперь не хочешь ли наведаться ко мне в гости и оценить еще одну покупку? Которая, вероятно, тебя впечатлит даже больше медальона. Была представлена на аукционе в последний момент, хорошо, я слегка задержался – кое-кто мне шепнул, что от одного лица поступило несколько вещиц.
Лида вдруг поняла, что просто не в состоянии сейчас перекладывать на друга свои тревоги. Лазарь одним своим присутствием разогнал мучительный страх и сомнения, мир снова обрел свои краски, а она сама – к несчастью или к счастью – уверенность в том, что все еще может быть хорошо.
– Подожди меня внизу, я сейчас переоденусь.
В приоткрытое окно сочился жар, словно из распахнутой духовки, и это с раннего утра! Она натянула свой самый легкий и любимый – не часто погода позволяла его носить – ситцевый сарафан с россыпью незабудок на белом фоне и голубой лентой высоко завязала волосы. Внизу, конечно, ее перехватила мать, сообщила, что Лазарь уже сидит за столом, и Лиде туда прямая дорога. Так что визит пришлось отложить еще на четверть часа. Все это время коварный профессор старательно и с удовольствием раздувал в ней интерес к своей покупке, так что Весна от волнения и спешки едва не давилась сырниками.
Но вот наконец они в доме Лазаря. Ричарда нигде не было видно, и девушка не стала о нем даже спрашивать – вдруг потянутся по цепочке все дурные и панические мысли. В гостиной Лазарь сперва зажег свет, а затем еще распахнул на полную занавески. После сдернул простыню, зачем-то закрывающую угол комнаты – и Лида ахнула от восторга.
Там висел подвенечный наряд. На двух вешалках было две вещи, но женская интуиция моментально связала их в один комплект и угадала предназначение. На переднем плане совсем простое на вид маленькое платье без рукавов, прямого кроя, с прямоугольным вырезом. Необычным был только материал, походящий на паутинку, невесомый даже на вид, но не прозрачный, кипенно-белый. Позади плащ из старинных кружев цвета шампанского, с просторным капюшоном и присборенными боярскими рукавами. Сильно приталенный, с жемчужинами вместо пуговиц от горла до талии, он был расшит мелким жемчугом и бриллиантами по рукавам и подолу.
– Хочешь примерить? – это Лазарь заметил, что девушка смотрит на наряд жадными глазами. – Так действуй!
Получив разрешение, Лида тут же схватила плащ и накинула на плечи. Он оказался не слишком длинным, едва прикрывал ей колени. И он был прекрасен.
– Это Анна шила? – спросила и откашлялась – так пересохло во рту.
– Наверняка. Узнаю ее руку, да и лот выставлялся от того же владельца, что и медальон. Вещь не старинная, лет сто ему примерно. Информации не несет, я уже изучил. Но красиво. Отныне поступает в твое полное распоряжение. Вдруг пригодится?
И друг весело ей подмигнул. А у Лиды вдруг перехватило дыхание, слова застряли в глотке, пришлось стукнуть себя кулаком в грудь, чтобы проорать:
– Лазарь! Я поняла! Они все знают, они ближе, чем мы думаем! Это знак, знак!
Профессор взирал на нее озабоченным взором, пришлось приложить усилие, чтобы взять себя в руки и сформулировать главное:
– Сразу после последнего экзамена ко мне приходила Милка, сказала, что скоро выходит замуж! За Лешу, понятное дело. Мы все подробно с ней обсудили, только она просила пока помалкивать. Она тебя стесняется, представляешь! Ну я и молчала. А через несколько дней ты едешь на аукцион за медальоном, и там вдруг появляется подвенечное платье! Так вот, это знак, что Анна и Марат в курсе наших дел, потому что таких совпадений просто не бывает!
От переизбытка чувств Лида даже прокрутила пируэт на паркете, но запуталась в собственных ногах и врезалась головой в плечо друга. Лазарь бережно придержал ее за талию, привлек к себе. Кровь бросилась в лицо с такой силой, что заныли щеки, а голос моментально охрип, пришлось откашляться, чтобы продолжить говорить:
– Посмотри, это платье на меня бы даже не налезло, да и плащ коротковат. А на Милу – в самый раз. Ты говорил, что Анна примерно моего роста, верно? Платье она могла сшить для своей дочери, для подруги или просто так. А передала на аукцион, чтобы мы поняли: они близко, они про нас знают. Может и медальон был только приманкой, чтобы ты купил этот наряд.
Выдохнув, она спешно освободилась от винтажного наряда и с чувством выполненного долга рухнула в просторное старое кресло. Кресло отреагировало на такую вольность недовольным кряхтением. Лазарь что-то напряженно обдумывал, смотрел то на наряд, то на девушку – и она вдруг поняла, что снова начинает краснеть. Помахала на себя ладошкой, давая понять, что во всем виновата жара.
– Удивительные вещи ты говоришь, Лидуся, – сказал профессор Гольдман. – В самом деле, есть над чем порассуждать. Хотя это очень странно…
– От ребят всего можно ждать!
– Конечно. Но вы с Милой наверняка обсуждали все в твоей комнате, верно?
– Ага, только Милка еще и маме моей все выложила! Внизу, в гостиной.
– Хорошо. Но все же это подразумевает, что кто-то невидимый присутствовал при