Вот только сегодня Судьба явно решила меня испытать.
Когда я вернулся домой, Орлина там не оказалось. Похоже, мой старый слуга все еще не вернулся с рынка. И что там можно делать, когда в кармане всего пара монет? Вряд ли он закупал провизию на целый месяц.
Я тяжело вздохнул и направился на задний двор. Это было мое небольшое убежище — здесь я упражнялся в свободное время, а заодно потихоньку, вдали от посторонних глаз, чинил старую телегу. Были у меня некоторые мысли. Очень даже конкретные. Но, опять-таки, открыто заявлять о своем бедственном положении я не мог.
Черт возьми этот титул!
Поэтому приходилось делать все либо по ночам — когда никто не мог застукать герцога в самом неподобающем занятии, — либо днем, но только в укромном месте, за разросшимся кустарником. Именно его я использовал в качестве прикрытия, скрывая от чужих глаз факт, что, помимо титула, у меня в наличии еще и довольно неплохие плотницкие навыки.
Я так увлекся работой, что даже не заметил, как солнце успело подняться в зенит и теперь уже клонилось к закату. Скрипучая телега требовала к себе внимания, и, похоже, я чересчур в это дело углубился.
Но стоило услышать скрип калитки, как я тут же отложил инструменты и направился к дому. Скорее всего, Орлин наконец-то вернулся из города, а это значило, что у нас скоро будет обед. Надежда на что-то съедобное грела душу, и я, напевая незамысловатый мотив, открыл дубовую дверь, ведущую в холл.
И… застыл на пороге.
Прямо посреди помещения стояла блондинка в странном одеянии, больше похожем на неудавшийся эксперимент портного, чем на нормальную одежду. А рядом с ней топтался мой расторопный слуга, виновато улыбаясь.
Кажется, обед сегодня отменяется или, как минимум, переносится.
— Добрый день. Чем могу быть полезен? — я все же изобразил учтивость, внимательно разглядывая гостью.
Девица никак не отреагировала. Просто смотрела на меня широко распахнутыми глазами, словно увидела не герцога, а, скажем, ожившую статую, вдруг решившую поболтать о погоде.
Я скользнул взглядом по её странному одеянию — потрёпанному, со странными заплатками по бокам, явно повидавшему много неприятностей. Затем перевёл взгляд на Орлина, который нервно топтался рядом, сжимая в руках свой потертый картуз.
— Орлин, — протянул я, устало потирая переносицу, — ты опять кого-то приютил?
Тот виновато кашлянул, вжал голову в плечи, но всё же нашёл в себе силы ответить:
— Ваша Светлость, тут такое дело…
— Да уж, вижу, дело и впрямь занятное, — я снова перевёл взгляд на блондинку. — Сударыня, я повторю вопрос. Чем могу быть полезен?
Девушка наконец-то ожила, мотнула головой, открыла рот… и тут же его закрыла. Сделала глубокий вдох, явно собираясь что-то сказать, но в итоге вместо неё слово взял Орлин:
— Она будет помогать нам по хозяйству.
Я прищурился.
— Орлин…
— Ваша Светлость, — поспешно перебил он, начиная теребить край своего кафтана, — тут такое дело… я приобрёл рабыню.
Мне показалось, я ослышался. Возможно, у Орлина проблемы с речью, и он…
— Ты хотел сказать рыбину? — я постарался помочь своему слуге, но тот лишь жалобно покачал головой.
Я прищурился, вглядываясь в его лицо в надежде увидеть там следы шутки, но Орлин выглядел совершенно серьёзным.
— Я ведь говорил, чтобы ты купил муки, а на сдачу взял рыбу… — говорил же?
Старик втянул голову в плечи, будто надеялся вот так просто исчезнуть из моей жизни. Но, увы, магия у него отсутствовала.
— Ваша Светлость, я практически уверен, что вы сказали: «А на сдачу возьми рабыню», — промямлил мой старый слуга, нервно сжимая в руках свой потертый картуз.
Я замер, пытаясь осознать услышанное. В голове мелькнуло дикое подозрение, что мне срочно нужно проверить свой слух. Медленно повернулся к Орлину, втайне надеясь, что просто ослышался.
— Рыбину… — процедил я, чувствуя, как начинает дергаться глаз. — Я сказал «РЫБИНУ»!
Старик втянул голову в плечи, но, видимо, понимание всей катастрофичности ситуации до него пока не дошло.
— Ну… да, но я понял «рабыню»… А на рынке как раз одна осталась… И цена хорошая…
Я судорожно провел рукой по лицу и огляделся. Может, я сплю? Может, это дурной розыгрыш? Но, увы, мой холл выглядел все так же удручающе. Потолок в углу зловеще трещал, ветер беззастенчиво разгуливал сквозь разбитые окна, а ковер на полу напоминал то ли истлевшие останки, то ли пережеванный кем-то лоскут ткани. Эта усадьба, доставшаяся мне в наследство от отца, была всем, что осталось от нашего былого величия. Точнее, титул у меня тоже имелся, но пользы от него было чуть меньше, чем от дырявого ведра.
И теперь у меня появился… человек.
— Нам самим есть нечего! Ты же сам жаловался, что бобы на исходе! Как тебе вообще пришло в голову покупать людей⁈
— Так всего десять медяков! Дешевле рыбы вышло!
Я судорожно втянул воздух, пытаясь взять себя в руки.
— Ты купил человека дешевле рыбы⁈
Орлин ненадолго задумался, будто сопоставляя цены в своей голове, потом неуверенно кивнул.
— Ну… да. Рыба была дороже.
На секунду мне захотелось либо расхохотаться в голос, либо впечатать лоб в ближайшую стену.
Тем временем объект нашего обсуждения — девушка — молча наблюдала за нашей перепалкой, даже не пытаясь вмешаться. Она стояла у стены, скрестив руки на груди, и выражение у неё было такое, будто это всё её совершенно не касалось. Никакой паники, никакой попытки объясниться или оправдаться — словно её ежедневно покупали за десять медяков и это уже стало обыденностью.
Когда Орлин, поняв, что слишком затянувшийся разговор может обернуться для него внезапной «отставкой», ретировался на кухню разогревать вчерашние бобы — а другой еды у нас попросту не было, — я, наконец, перевел взгляд на своё… приобретение.
Незнакомка выглядела чересчур спокойно. Без испуга, без покорности, без раболепного взгляда из-под ресниц — словно я был ей ровней. Я прищурился.
— Ну и что мне теперь с тобой делать? — Задал риторический вопрос, и тем удивительнее было слышать на него ответ:
— Отпустить, — легко проговорила моя собеседница, будто это было самое логичное решение.
Я невольно склонил голову набок, разглядывая её.
— Ты хоть понимаешь, что если тебя поймают без документов, тебе могут отвесить плетей, а то и вовсе кинуть в темницу? Ты в курсе или нет?
Она лишь чуть наклонила голову, будто обдумывая мои слова. Ни тревоги, ни сомнений, ни мольбы — как будто ей было плевать. Странная какая-то.
Глава 3. Поместье герцога, или где это мы?
Александра