Офицер в фуражке с синим околышем остановил нас, подняв руку издалека, и неторопливо зашагал к машине. Двое солдат лениво вылезли из кабины, остерегающе подтянули автоматы, болтавшиеся за спиной.
– Закрытая зона. – Офицер тронул свой козырек и заглянул в машину через приоткрытое окно. – Покажите разрешение на проезд.
Комиссар невозмутимо достал полицейский планшет и принялся копаться в формах.
– К чему такая охрана? Тут же психиатрическая клиника, или мы ошиблись?
Офицер пожал плечами и промолчал. Я держал Лань за руку, слегка сдавливая ее пальцы. Так она вела себя потише. Алина делала вид, что спит. Ее подбородок покоился на груди, очки слегка съехали на кончик носа и грозили вот-вот упасть на коленки.
Комиссар сунул под нос офицера планшет.
– Медицинское освидетельствование, – пояснил он. – У меня ценный свидетель, но с головой нелады.
Офицер долго всматривался в тусклый экран.
– Подписано комиссаром округа Малый Сычуань Олегом Камаевым. Это кто?
– Это я.
Похоже было, что офицера такой ответ вполне удовлетворил. Он заглянул в салон, остановил взгляд на Лани, продолжавшей шептать что-то про небо.
– Кто ее так?
– Тайна следствия, – небрежно сказал комиссар, закурил и поморщился. – Вообще-то, один подонок. Задержали, но надо кое-что прояснить.
Офицер понимающе кивнул, жестом отправил солдат обратно в машину и тоже попросил сигарету.
– Поискали бы вы другое место для осмотра, – сказал он.
– А что такое?
Оглянувшись на машину, из которой доносилась тихая музыка – кажется, это были «Ян бей», – он пожал плечами и прищелкнул языком.
– Да так, просто совет даю.
Комиссар постучал ногтем по планшету:
– Велено направить сюда. С кем там у департамента договор, не наше дело, и выбирать тоже не нам.
Офицер понимающе кивнул и поднял руку, велев открыть шлагбаум:
– Проезжайте.
Комиссар вывернул руль, шепнул, чтобы сидели тихо, и аккуратно въехал под шлагбаум. Тот закрылся за нами, а через несколько невероятно долгих минут открылся второй.
– Когда-то это место было санаторием, – говорил комиссар, плавно подъезжая к широкому крыльцу главного корпуса. – Тут мирно уживались и отдыхали шишки триад и якудзы, сиболийские поэты и художники, элосские артисты и банкиры. Резавшие и унижающие друг друга в муравейнике Яндаша, тут они отдыхали от рутины, и такой гармонии и взаимного уважения было еще поискать. Потом все поменялось.
– После апрельской резни? – спросил я, зная ответ.
– После нее. Уже никто не хотел отдыхать в том месте, где по широкой мраморной лестнице лилась кровь. Сначала тут был госпиталь, потом психиатрическая клиника.
– И несколько лет тут что-то арендовали и делали JB, – напомнил я.
– Часть второго корпуса была арендована под частную клинику. И вряд ли тут проводили липосакции или подтягивали сиськи. Извини, красотуля.
Алина вглядывалась в окна и стучала пальцами по дужке очков.
– Все в порядке? – спросил я.
– Какая-то рябь. Наверное, из-за долгой синхронизации с беспилотником. Пройдет. Кстати, нас встречают.
Мы выходили из машины осторожно, поглядывая на огромные пустые окна нависшего над нами здания. Прозрачные стекла казались черными. Над белой крышей мансарды летели клином в вышине неба птицы. Я, аккуратно придерживая Лань за локоть, помог ей выбраться из машины. Она неожиданно схватила меня за плечо, ее взгляд испуганно забегал по окнам.
Невысокий человек с залысинами, почти смыкающимися на макушке, встречал нас на крыльце. Он был торопливо выбрит – несколько порезов у уха и над верхней губой выдавали спешку. Обычные круглые очки покоились на крупном носу. Он стоял, спрятав руки в карманах белого халата, накинутого на неряшливый коричневый костюм. Широкий галстук был завязан простым узлом и слегка сполз набок.
– Вы не предупредили о приезде, – сказал он с легкой досадой в голосе и протянул руку, его ладонь была сухой и холодной. – Ян Хольц, главный врач. Если вы привезли пациента, – он бросил взгляд на Лань, – то хочу вас разочаровать…
– Мы не привезли пациента. Мы приехали сами. – Комиссар сверкнул удостоверением и аккуратно отвел Хольца в сторону.
– Мне не нравится здесь, – сказала Алина, оглядываясь.
– Судя по охране – тут самое безопасное место в Сиболии, – ответил я. – По крайней мере, просто так сюда не зайти и не выйти отсюда.
Алина согласно кивнула.
– Именно поэтому и не нравится. – Она внимательно посмотрела на меня, затем протянула руку и убрала с моего лба прилипшие пряди волос. – Ты злишься на меня? За то, что бросила вас там, в туннеле?
Я пожал плечами:
– То, что ты успела дозвониться до комиссара и он прислал Марка из наряда, знаешь ли, очень неплохо помогло нам выжить.
Алина облизнула губы.
– На самом деле я просто не смогла убежать. А собиралась. Я хотела оставить вас там, Кирилл.
– Зачем ты это говоришь? – спросил я.
– Просто чтобы ты знал. – Алина протянула руку. – Отдай мне Лань, я заведу ее внутрь здания. Тут ее все раздражает.
Я оглянулся на продолжавших беседовать комиссара и Хольца и хотел было сообщить им, что мы будем ждать внутри, но комиссар настоятельно подозвал меня. Представил Хольцу и замолчал, словно ожидая, что дальше говорить буду я. Хольц пристально смотрел на меня снизу вверх сквозь очки.
– Вы тоже работаете в полиции, верно? – спросил он.
– Да, в каком-то роде, – ответил я и взглянул на комиссара. Тот молчал.
– Зачем вам информация об Олеге Коневе? Хочу сразу предупредить, что вы далеко не первый, кто им интересуется, и вам я отвечу то же самое – оставьте моего пациента в покое. Сейчас он не в лучшем состоянии для допросов, поверьте мне.
Я закурил. Те несколько секунд, пока поджигаешь сухой табак и ждешь, когда он начнет тлеть, – целая вечность, чтобы придумать правильный ответ. Но я его не придумал. Хольц смотрел на огонек моей сигареты безучастно и не враждебно, даже не пытался намекнуть, что курить тут не следует. Он все еще ждал ответа.
– У нас девушка – потерпевшая, которая очень сильно пострадала от рук одного психопата. Боюсь, что ваш пациент тоже общался с этим недоноском. И если не получить информацию сейчас, еще двоих-троих ждет подпольная лоботомия. Как бы там ни было, не думаю, что мы приехали зря.
Хольц спокойно кивнул, словно услышал то, что хотел:
– Полагаю, что все документы у вас в порядке?
– Не сомневайтесь, – сказал комиссар.
Хольц долго смотрел на нас, переводя взгляд с моей сигареты на удостоверение комиссара, которое тот на всякий случай не прятал. Затем прерывисто вздохнул, словно усмехнулся, хотя на его лице не промелькнуло ни тени улыбки.
– Вы ведь не знаете, кто такой