— Что ты стоишь там, как в землю вкопанный! Иди сюда!
Только вошел юноша со своим страшным хозяином в переднюю, как колдун закрыл на замок входную дверь и стал открывать дверь, ведущую в следующую комнату. Счет потерял юноша комнатам, через которые они проходили, и всюду колдун закрывал за собою двери. И чего только не было во владениях колдуна! Одна комната была полна золота и серебра, другая — всевозможного оружия, в третьем помещении стояли оседланные кони, в четвертом — гора человеческих костей. В последней, сороковой, комнате страшный колдун остановился и сказал:
— Вот тебе всякие кушанья. Ешь что захочешь и поправляйся, а я буду отдыхать пятнадцать дней.
Спит колдун, а юноша не только не поправляется, а, наоборот, бледнеет, худеет, сохнет и все думает о словах попугаев.
Через пятнадцать дней колдун проснулся и видит, что высох сын падишаха, как щепка.
— Почему ничего не ешь? — кинулся он с кулаками на него. — Сейчас я поеду на охоту дней на десять-пятнадцать, а ты до моего возвращения должен поправиться.
Прошло двадцать дней, и только тогда возвратился хозяин страшной пещеры. Видит он: кожа да кости остались от юноши. Пробовал он силой кормить своего приемного сына, но тот проглотить от бессилия ничего не может.
Тогда колдун-дервиш отодвинул от угла тахту, и юноша увидел большущий казан. Если встать на дно его, то голова до краев не достанет. Колдун вытащил этот казан на середину двора, поставил над ямой с дровами и начал таскать воду. Таскал до тех пор, пока она не достигла верха, а потом поджег топливо.
— Для чего этот огромный казан? Что ты собираешься делать? — спросил юноша.
— Эй, шах! Как я ни старался кормить тебя, ничего не вышло. Теперь буду учить игре дэвов. Может быть ты увлечешься игрой, и у тебя появится аппетит. А ну, шах, полезай на край казана и прыгай.
— О дервиш-отец, я не смогу так играть. Ты сначала покажи мне, как прыгают на краю казана.
— Вот как надо прыгать! — крикнул дервиш, вскочив на край казана. — Вот как надо танцевать!
На дутаре он играл прекрасно, а танцевал еще лучше: кружился как волчок, подпрыгивал как мячик.
— Вот как дэвы прыгают, вот как дэвы пляшут! — приговаривал дервиш, ударяя в ладоши.
— Вот как! Вот как! — раздались сверху гортанные голоса.
Юноша вскинул голову и увидел двух попугаев.
— Где они, болтуны негодные? — задрал кверху голову дервиш.
Воспользовавшись моментом, юноша изо всех сил толкнул дервиша в котел, и тот сварился в кипятке.
— Это дэв! Это дэв! — закружились попугаи над казаном.
Бородища дэва всплыла наверх. «В ней же ключи!» — вспомнил юноша. Взяв ключи, он стал открывать комнату за комнатой проклятой пещеры, и освобождать пленников, захваченных дэвом. Потом юноша взял себе хорошего коня, ружье, саблю, один свой висок вызолотил, другой — серебром покрыл и, убедившись, что в крепости не осталось ни одного живого человека, вышел и закрыл ворота на замок. На воротах сделал надпись: «Я — сын такого-то падишаха, по такой-то причине я попал в руки злого колдуна, убил его и отправился на Восток».
Долго ли, коротко ли он ехал — кто знает. Однажды вечером, устав от дороги, он, привязав коня, прилег отдохнуть под высокой чинарой. Вдруг слышит шум на вершине дерева. «Опять, наверное, черная змея подбирается к гнезду с птенцами, — подумал он. — Но в темноте ее не увидишь». Он приподнял голову и видит в темноте огромные глазищи, а из них искры летят. «Аждарха!..» Недолго думая, сын падишаха вскочил на ноги — и за саблю. Сабля, которую он взял у колдуна, конечно, не простая, а волшебная. Один взмах — и голова кровожадного чудовища отлетела от туловища.
Расправившись с драконом, сын падишаха снова улегся под чинарой и заснул.
Утром летит к своему гнезду птица Сымруг и издали видит спящего человека, неподалеку от него — привязанного коня. «Вот кто пожирает моих птенцов! — подумала птица. — Сейчас я уничтожу его!» Своими огромными когтями она схватила каменную глыбу и закружилась над юношей. Увидели птенцы свою мать, закричали:
— Хай, ай! Не трогай его! Он спас нас от беды. Брось сначала этот камень там, в стороне, а потом сядь около нас, мы все тебе расскажем!
Сымруг бросила глыбу и прилетела к гнезду,
— Посмотри вниз, — сказали птенцы.
Сымруг посмотрела вниз и увидела аждарха с отрубленной головой.
— Кто его убил? — спросила Сымруг.
И птенцы все рассказали ей.
«За спасение жизни моих детей я отплачу ему добром», — решила Сымруг и заслонила тенью своих крыльев спящего человека от жгучих лучей солнца.
А падишахский сын, когда проснулся и открыл глаза, то пришел в ужас: ночь темна, на небе нет ни одной звездочки, и снова закрыл глаза.
Птица заметила пробуждение юноши, отошла в сторону, и когда он снова открыл глаза, то удивился: только была тьма — и вдруг яркий, сияющий день, только было тяжелое одиночество — и вдруг дружеский голос:
— О шах! Ты оказал мне незабываемую услугу — спас моих детей. Теперь проси у меня все, что хочешь. Я жена падишаха сымругов.
— Мне ничего от тебя не надо, — ответил юноша. — Я иду на Восток. — И он рассказал ей все, что случилось с ним.
Сымруг вырвала у себя одно перо и протянула его спасителю своих детей.
— Когда тебе понадобится моя помощь, оторви от пера один сторожок, подожги его, и я явлюсь к тебе со всей своей стаей.
Они сердечно простились, и снова отправился в путь сын падишаха.
Вскоре он достиг опушки дремучего леса. Оттуда несся страшный вой, но он не испугал юношу. Конь его, чувствуя твердую руку хозяина, смело вступил в лес.
Вой стал сильнее, и скоро всадник увидел полосатого тигра. Он было повернул коня в сторону, но услышал рык тигра:
— О человек, не уходи! Подойди ко мне, вытащи занозу из моей лапы, и мы станем с тобой братьями.
Пальван приблизился к тигру и видит, что кровь льет ручьем из его лапы, а в ней торчит громадный колючий сучок.
— Ой тигр! Ты разъяришься от боли, когда я буду тащить занозу, и съешь меня.
— Ты правду говоришь, — согласился зверь. — Ты вырой яму с укрытием и сядь в нее, а я протяну в отверстие больную лапу, и ты будешь в безопасности от моего гнева, — упрашивал тигр.
Сын падишаха пожалел тигра. Быстро вырыл яму с укрытием и забрался туда, а зверь просунул в отверстие лапу.
Тигр так метался и рыл