Она расхохоталась.
— Двор Ярроу презирает все имперское, Кол! Они не приняли бы дары Империи даже ради спасения собственной жизни.
— Понимаю. А их раскрашенные лица?
— Это признак престижа. Определенные должности при дворе обозначены цветом. У нас похожая ситуация — у каждого иялета есть свой цвет. Хотя я не знаю этого Дархи. Он, должно быть, новичок. Покажи мне монету, которую он тебе подарил.
Я отдал монету ей, и она изучила ее своими дополненными глазами.
— Монета клятвы, — сказала она. — Подарена знатным человеком из Ярроу. Подарок судьбы! — Она снова рассмеялась, но смех был мрачным и жестоким. — Только представь, монета клятвы в руках имперца! Возможно, Древний Запад действительно изменился, потому что, похоже, этот Дархи действительно хочет оказать тебе услугу.
— Но почему? Я сделал только одно, чтобы заработать ее, — взобрался на лошади на чертов холм.
— Мое предположение? Я думаю, пока Павитар хочет запугать тебя, Дархи пытается купить. — Она ухмыльнулась и бросила мне монету. — Я уже говорила, что ты выглядишь дорого, Кол.
Я поймал монету в воздухе и пристально посмотрел на нее.
— А Кардас? Неужели он так равнодушно переносит издевательства над людьми Ярроу?
— Равнодушно? Нет. Но если ты хочешь жить в своем мире, пройди несколько недель в этом направлении. — Она указала на юго-запад. — Ты достаточно скоро найдешь Империю.
— Все это звучит… — сказал я, но затем придержал язык.
— По-варварски? — предложила она.
— Полагаю, не мое дело критиковать другую культуру, — сухо сказал я.
Это вызвало мрачный смешок.
— Правда? Я сама считаю эту практику отвратительной. Я рада, что она исчезнет через несколько лет, когда это королевство будет присоединено к Империи. Но до тех пор многие слуги убегают, рискуя при этом своей жизнью. — Она посмотрела на холмы. — Те, кого ты видел сегодня… Их ошибка была в том, что они не убежали достаточно далеко.
Я взглянул на Мало и увидел презрение на ее лице. Внезапно стало очень легко думать о ней как об одном из таких детей, ускользающем от требований земли, чтобы стать имперским апотом-стражем.
— И ты? — спросил я.
— Что я?
— Убежала достаточно далеко.
Она пристально посмотрела на меня.
— Я искала тебя сегодня, чтобы поговорить о делах. Ты хочешь это сделать или хочешь и дальше тратить день на то, что мы не в силах изменить?
— Хорошо. Ты нашла кого-нибудь, похожего на портрет самозванца?
— Это? Нет. Все это было дерьмово и ничего нам не дало. Но я нашла кое-что действительно очень ценное. Мы поговорили со всеми, кто работал на каналах, со всеми, кого смогли найти. Мы не услышали ничего интересного, пока не наткнулись на старого рыбака, который рассказал нам историю. Однажды, незадолго до десятого хайнала, этот рыбак сидел в камышах со своими сетями в поисках лакомого кусочка, когда поднял глаза… и увидел лодку, плывущую вниз по течению.
— И?..
— В этой лодке было пятеро мужчин. Четверо из них были очень грязные и одеты, как жители джунглей, — вооруженные, с луками в руках. Но пятый мужчина… он показался рыбаку очень странным. Потому что был одет во все белое, как казначей. И на голове у него был матерчатый мешок, как будто он не хотел, чтобы кто-нибудь видел его лицо.
Я нахмурился, размышляя над этим.
— Самозванец, одетый в форму Суджедо, до того, как ограбил банк?
— Мы подумали так же.
— Почему он спрятал лицо?
— Не знаю. Все это кажется безумием. Рыбак был глубоко в камышах, поэтому они его не заметили. Он наблюдал, как они направили свою лодку на северо-восток, сюда, в город. Мы нашли его, попросили показать нам на карте, где это находится, и он показал. И ты можешь в это поверить? Это место находится прямо на север от старого лагеря контрабандистов, на который мы сами совершали набеги много раз. Каждые несколько месяцев лагерь оживает. Мы подумали — а что, если он снова ожил?
Мои мысли понеслись вскачь, как будто я отхлебнул из перколятора апотов.
— А что, если Суджедо был схвачен и убит именно там, — тихо сказал я, — и что, если самозванец все еще там?
— Вот именно. Итак, у меня к тебе вопрос, Кол. — Улыбка Мало стала шире. — Ты когда-нибудь раньше участвовал в рейдах стражей?
— ЧТО? — ВЗВИЗГНУЛА АНА. — Ты хочешь прокатиться на какой-то чертовой лодке по какой-то проклятой богами реке?
Я стряхнул воду со своей соломенной конусообразной шляпы и снова прислонился к двери ее спальни.
— Я думаю, это будет определенно менее приятно, чем вы говорите, мэм, но в этом-то все и дело.
Ана что-то проворчала, затем обвела взглядом коллаж заявлений о краже — они висели почти на каждой поверхности в ее комнате.
— Сколько человек ты проверил из списка лиц, имевших доступ к этому сейфу?
— Тридцать девять.
— Тридцать девять из сорока трех?
Я заметил маленького черного жука, ползущего по полям моей шляпы, и стряхнул его.
— Да, мэм.
— И у них у всех было надежное алиби?
— Да. Я не нашел даже намека на что-либо полезное.
Она скорчила гримасу и снова заворчала.
— Мы ищем не в том проклятом месте. Но я, хоть убей, пока не могу понять, в каком именно надо искать. Я чувствую, что это близко, как пузырь в моем мозгу… что-то такое сказала Теленаи, но я не могу вспомнить, что. — Она схватила свои лиры — она довольно хитро соединила их проволокой с винтами — и начала наигрывать грустную мелодию. — Ну и черт с ним. Возможно, какое-нибудь грязное болото — лучшее место для поисков, чем этот город. Как долго тебя не будет?
— Два-три дня, мэм.
— Тогда можешь идти. Попроси апота-интенданта прислать мне еды, три ночных горшка и достаточное количество шариков квиридина, чтобы избавиться от вони. — Еще один меланхоличный аккорд. — Я дам тебе опорожнить их, когда ты вернешься. Обычно я бы попыталась сделать это сама, с завязанными глазами, но после того, как я выпустила пулю в любимую птичку той женщины, я взяла себе за правило избегать этого. Но, Дин… когда будешь выходить на улицу, будь осторожен, пожалуйста.
— Почему такое беспокойство? Я буду не один.
— Да, да. Только помни — этот человек настолько осторожен, что не оставляет после себя ни единого волоска. Я пока не могу разгадать его природу, но он может быть способен на гораздо худшие вещи, чем мы можем себе представить. — Она взяла последний скорбный аккорд. — Так что двигайся медленно и осторожно. И захвати свой