Боже, я рассуждаю так, будто кто-то его мне предлагает!
Недаром говорят, с кем поведешься, того и наберешься. Неужели я тоже становлюсь сумасшедшей?
Как только подхожу к Ревиану, он окидывает меня долгим, изучающим взглядом сверху вниз, удовлетворенно кивает – и по-хозяйски хватается за мою руку, тут же переплетая пальцы.
Мурашки, предательские и наглые, тут же побежали по коже.
Зачем так... интимно держать за руку?
Просто слов нет, чтобы описать мое негодование. Пытаюсь вырвать руку, не выходит.
– Давай сначала в суд? – выдавливаю, пыхтя от гнева. – Мне нужно документы сдать. До обеденного перерыва всего час, и я боюсь не успеть...
– Ладно, – процедил сквозь зубы.
Сначала я забежала в суд, потом в канцелярию стражей, потом в магазинчик с канцелярскими товарами, а потом уверенной походкой зашагала в сторону таверны, чтобы отдать одной из клиенток заявление, как внезапно терпение сопровождающего меня дракона лопнуло.
– За кого ты меня принимаешь, Роза? – яростно прошипел в мое ухо. – За лакея? Охранника? А может, за...личного раба?
Я облизала пересохшие губы и хмуро произнесла:
– Ты сам увязался за мной. Не нравится – уходи.
– И позволить тебе сбежать?
– У тебя что, своих дел нет?
– В том то и дело, цветочек, дел у меня по горло! Заседания, старейшины, суды... А я тут, за тобой, по лужам и лавкам. Хожу хвостом, как последний идиот.
– И кто в этом виноват?
Мы остановились.
Два дуэлянта, стоящие нос к носу.
Но вот взгляд Ревиана соскальзывает вниз, на мои губы.
У меня сбилось дыхание. Еще секунда, и...
– Ревиан, Роза!
Я обернулась так резко, что чуть не свернула себе шею.
Агнесс.
Императрица летела к нам на каблуках, улыбаясь так ярко, что захотелось зажмуриться.
– Я жду вас с самого утра у конторы, – пропела она с преувеличенным весельем. – Решила пройтись по окрестностям – и вот удача!
Тон у нее был почти ласковый, но в глазах бушевала ярость.
Глава 29
Как только оказывается рядом, Агнесс начинает трещать без умолку. Говорит обо всем, о погоде, моде, о дворцовых новостях. Смотрит при этом только на Ревиана. Повернулась всем корпусом, впилась взглядом в его лицо и говорит, говорит... Прямо как вчера.
Стою и молчу, выдавливая улыбку. И если бы не угрожающе-предупреждающие взгляды дракона, сбежала бы.
Горячо любимого императрицей дракона я ни капельки не боюсь. Он меня дико бесит. И чтобы он ни говорил, я все равно буду поступать так, как считаю нужным.
Знаю, что хожу по лезвию ножа.
Однако в моем случае риск оправдан. Если я позволю собой помыкать, моя новая жизнь очень скоро скатится в бездну.
Этот властный мужик не отстанет, даже если убедится, что я не злодейка.
Откуда знаю?
Нутром чувствую.
– Простите, Агнесс, – я врываюсь в их глупый диалог, – прошу меня простить, но мне...
– Идите, Роза, – радостно кивнула императрица, блеснув своими коричневыми глазами. – Не смею задерживать. Знаю, у вас полно дел. Вы помогаете женщинам. У вас большое сердце.
Прозвучало так сахарно, что на миг я почувствовала, будто в моем рту вязкий сироп.
– Роза, права. Нам пора, – сухо заявил Ревиан.
Императрица вздрогнула. А я с досадой поджала губы.
– А ты... – начинает она, пытаясь совладать с собой, – зачем ты...
– Хардан назначил нас с Розой напарниками. Помнишь? Я обязан исполнить волю брата.
Императрица начинает растерянно хлопать глазами. Вид у нее сделался такой несчастный, что мое сердце екнуло.
И вот знаю, что она та еще змея в шелках, но мне ее жаль. Как женщину. Неразделенная любовь – отдельный вид кошмара. Пожирает изнутри и не дает спокойно дышать. Не жизнь, а подобие жизни.
– Знаете, Агнесс, если вы располагаете свободным временем, мы бы могли пообедать вместе, – выпалила я.
Знаю, что пожалею о своем решении. Но мне ее так жаль. К тому же моему врагу не помешает взбодриться.
Лицо императрицы озаряется счастливой улыбкой.
– С радостью!
Это были самые ужасные два часа в моей жизни.
Агнесс говорит. Без пауз, без глотков воды, без малейшего желания хоть раз закрыть рот. Мы успели обсудить новые ткани для портьер, вспомнить моду прошлого сезона и даже послушать, как жалобно пищат морские совы в зоопарке Селарии. Я не знала, что это за птицы. Теперь знаю. Хотела бы не знать.
Ревиан все это время сидел с каменным лицом. Раз за разом вонзал вилку в салат и протирал салфеткой губы. Каждые три минуты косился на меня с выражением: «Ты за это ответишь».
– А вы, Роза, какой цвет предпочитаете для драпировки балконных дверей? – с энтузиазмом спросила Агнесс, делая глоток вишневого сока.
– Мертвенно-серый, – выдала я, не задумываясь. – Под цвет моей души.
Императрица захихикала. Ревиан – нет. Он подался вперед и процедил сквозь зубы:
– Мы уходим.
– Но я еще десерт... – захлопала глазами Агнесс.
– У вас остались придворные, которые с радостью выслушают про сироп из лавандовых лепестков, – сухо ответил он и встал.
Императрица пыталась возразить, заставить его сесть обратно, давя авторитетом. Все тщетно. Плевать хотел сероглазый и на нее, и на ее титул.
И на нее, как на женщину. К сожалению.
– Завтра бал, – обронила Агнесс, поднимаясь из-за стола. – Приглашаю вас обоих.
Ох, как ей было неприятно это говорить...
– Я подумаю, – процедил Ревиан, пропуская меня вперед. – Всего хорошего, Агнесс.
Выйдя на воздух, делаю глубокий вдох и прикрываю глаза.
Наверное, зря я пытаюсь втащить Агнесс в наши с ним «отношения». Ревиан видит в ней лишь жену брату. Ни императрицу, ни красивую женщину, а просто – жену брата. Агнесс для него не хрустальная туфля, а калоша... И мне, как человеку, который пытается спастись из лап «хозяина», следует это учитывать. Потому что...он на нее не отвлекается, а если и отвлекается, то держит меня у ноги, как верного пса.
– Мне снова нужно в канцелярию стражей, – буркнула я, собравшись с мыслями.
Ревиан промолчал. От него так и перло яростью – эти флюиды будто впитывались в кожу, прожигая изнутри и вынуждая дергаться от каждого звука.
Я пробиралась сквозь толпу со стопкой документов, стараясь не наступить никому на ногу.
– Роза! – вдруг раздалось из-за угла.
Резко обернувшись, вижу Амалию. Ту самую, что пришла