Даже тот факт, что Дарквуд знал, что с ней стало, и не спас, её не останавливает. После всех страданий Кларисса всё ещё верит... в любовь. В своего истинного. В их совместное будущее.
Это сумасшествие, не иначе.
Но... в моих силах сделать её чуточку счастливее.
Зачем мне моя сила, если я не могу её использовать?
Дед заворочался.
Я оглушила его повторно. И пока формировалась клетка из моей магии, я подошла к нему ближе, присела на корточки, достала кинжал и распорола рукав.
Я была права. Он вырезал метку. А с ней и своё сердце.
Прикрываю глаза и делаю порывистый вздох.
Дурак. Какой же он дурак.
Нет бы бороться за любимую до конца, он пошёл лёгким путём — просто взял и перестал чувствовать. Ещё умудрился жениться и заделать ребёнка, которого впоследствии обрёк на несчастную жизнь из-за своего безразличного, каменного сердца.
Всё это очень печально. По-хорошему, такой слабак, как мой дед, не заслуживает счастья, но... счастья заслуживает эта несчастная женщина, которая стоит рядом и ждёт чуда. И я подарю ей это счастье, даже если придётся повесить на деда ошейник и привязать его к ней.
— Неужели хочешь вернуть ему метку истинности? — Тьма подползла ближе.
— Да.
Тихий смешок, и Тьма, подойдя вплотную, произнесла:
— Тебе жаль Клариссу, а почему не жаль Артиана? Он ведь тоже тебя любит. Точно так же, как Кларисса любит Лэнда.
Я дёргаюсь, как от удара.
— Любит. Ждёт. Надеется, — продолжала шелестеть Тьма. — И поверь мне, он от тебя никогда не откажется. Тебе разве его не жаль? Может, и себе вернёшь метку, а, Майя? И я даже помогу сделать это безболезненно.
Я поворачиваю голову в сторону Тьмы.
— В отличие от Клариссы, Артиан не горел заживо, — мой голос звенит от ярости. — В отличие от Клариссы, у него был выбор. Он встретил истинную, но его жизнь, полная наслаждений, не поменялась. Он мне изменял. Открыто. Не стесняясь. И не только с той, которую я считала сестрой, — я усмехаюсь, ощущая, как заныло сердце. — Артиан не стал бы менять свою привычную жизнь даже с истинной под боком. К сожалению, он слишком много перенял от своего деда. И да, даже с меткой на плече я не хотела быть с ним. Так что нет, матушка Тьма, вы меня не переубедите.
— Я и не собиралась, — бурчит она, отползая.
— С мужчиной должно быть хорошо, — бодро произношу, расчёсывая пальцами волосы, — потому что жить плохо я и сама умею.
— Какие слова... — мрачно протягивает Тьма. — Может, в поэты запишешься?
— Почему вы так не хотите, чтобы я была рядом с вашим сыном?
Намеренно произношу «с вашим сыном», чтобы вывести её из равновесия.
И это работает.
Тьма задёргалась. Заклубилась.
— Потому что ради тебя он пойдёт на всё, — от её скрипучего голоса побежали неприятные мурашки. — И мир со светлыми, как ты уже успела заметить, теперь невозможен. Мой мальчик не женится на сестре императора. И всё из-за тебя, Майя. А Артиан Агнард никогда не пойдёт на мир, зная, что его истинная с чёрным драконом. Понимаешь? Он никогда не смирится с этим, и мир снова будет утопать в крови!
— И что вы предлагаете? — помрачнев, я скрестила на груди руки. — Разбить сердце Рейнарда и вернуться к Артиану? И страдать всю жизнь. Так, что ли?
— Ты мыслишь узко, Майя. В отличие от тебя, я понимаю масштаб трагедии. И для того, чтобы добиться мира, нужны жертвы. Да, жаль, конечно, видеть тебя в роли жертвы, учитывая, что ты только и делаешь, что всю жизнь страдаешь, но если смотреть на ситуацию глобально... — она умолкает на несколько секунд, а потом со вздохом продолжает: — то твоя жизнь ничто по сравнению с жизнью миллионов, которые умрут в кровавой бойне.
Я опустила взгляд. В её словах есть логика, но мне от этого нелегче.
— Почему я должна думать обо всех? — прорычала я, вскакивая. — Почему именно я? Что Рейнард, что Артиан — два здоровых лба! Это они правители. Это они должны думать о том, что ждёт их народы, если они не придут к миру, — я вцепилась в волосы и торопливо отошла к стене. — Почему я? Скажите, почему я должна думать обо всех?! Почему я должна думать... глобально! И жертвовать собой ради мира! Я лишь... — мой голос сорвался. — Я...
Хочу сказать «хочу быть счастливой», но слова застревают в горле.
— Майя, успокойся, пожалуйста, — мягко произносит Кларисса, пытаясь привести меня в чувства и не дать моей начинающей истерики перейти на новый уровень. — Ты никому ничего не должна, не слушай эту ненормальную.
Из моих глаз потекли злые слёзы.
— К вашему сведению, — чеканю я, посмотрев на Тьму, которая мрачно взирала на меня своими чёрными провалами, — я не вешалась на шею вашему сыночку. Он... первый начал. И влюбилась я в него уже после того, как он полюбил меня, — я делаю глубокий вдох. — Почему всегда и во всём виноваты женщины? Что мешало вам поставить ультиматум Рейнарду? Почему не ему? А мне? Это потому, что я слабее?
Тьма продолжала сохранять молчание, а я всё больше распылялась.
— Знаете, — цежу сквозь зубы, подойдя к ней ближе, — вы плохая мать. И свекровью будете плохой.
— Майя, перестань, — Кларисса обняла меня сзади. — Тебя никто ни в чём не обвиняет. Просто Тьма она... предвзята. И да, для таких женщин, как она, точнее... — она запнулась, — сущностей, на первом месте их дети. Вот она, — Кларисса кивает на замершую Тьму, — говорит, мол, Артиан не смирится, что ты невеста чёрного дракона, и не заключит мир, а твой дракон разве бы смирился, если бы ты вернулась к моему непутёвому внуку? Конечно, нет! Все прям такие умные... Советчики нашлись. Делай то, не делай это... Никого не слушай. Особенно эту прохиндейку. Решила на тебя надавить, на бедную, несчастную девочку. К сильным мужикам опасно-то лезть, вот она и решила, что лучше тебя достать.
— Кларисса, что ты вообще несёшь?! — рычит Тьма. — Закрой рот!
— А что? — невозмутимо продолжала леди Агнард. — Я сказала, что ли, неправду?
Порывисто вздохнув, оборачиваюсь и обнимаю Клариссу.
Какая она замечательная.
Мне