Второй мужчина за столом не просто съёжился — он стал прозрачным. Как будто молил взглядом: «Не замечай меня. Я — часть мебели. Я — пыль на твоих сапогах!».
И я увидела то, чего никогда не видела в муже: страх. Не тревогу, не раздражение — настоящий, животный страх. Его руки дрогнули. Голос сдал. Плечи, ещё мгновение назад напряжённые, опустились. Он напоминал пса перед хозяином.
Я видела, как Хассен напряжённо следит за каждым движением вошедшего, но при этом усаживается в кресло. Высокий красавец с улыбкой Мефистофеля подошёл к нему сзади и что-то сказал, а рука Хассена впилась в подлокотник так, словно его сейчас потащат в казематы.
— О, ваше сиятельство, герцог Ардмор! — почтительно произнёс Хассен. — Ваше сиятельство, я как раз к вам! У меня похитили жену!
Ваше сиятельство? Это… Это же… Нет… И тогда я поняла, кто этот мужчина в чёрном.
Глава тайной канцелярии. Самый могущественный человек в королевстве. Герцог Ардмор!
— Да вы что? — изумился красавец, а на его лице на мгновенье промелькнула насмешка. — Неужели?
— Мы как раз составляем протокол, — вмешался мужичок за столом, похожий на сорокалетнего субтильного мужчину, играющего в комедии мальчика-отличника. — Могу зачитать!
Я смотрела на Хассена, который горделиво сидел в кресле, стараясь скрыть свою нервозность изо всех сил.
— …была похищена неустановленным лицом, — начал “отличник”. — Из примет: маска, чёрный плащ с капюшоном, высокий рост.
Мгновение, и я увидела, как выражение лица главы тайной канцелярии резко меняется. Он поднял брови, словно притворно удивляясь. Рука в черной перчатке на мгновенье мелькнула в воздухе, а я застыла на месте, чувствуя, как по телу пробежала мелкая дрожь.
В этот миг во мне всё обернулось льдом.
Потому что я узнала его. Узнала движения. Узнала голос — тот самый, что шептал в охотничьем домике: «Смотри, до чего ты меня довела».
Узнала руку — та самая, что гладила мою шею, а потом разрывала на части. Сердце в груди окаменело, а я прижала руку к губам.
— О, боги, — простонала я, зажимая себе рот и тяжело дыша, словно пытаясь осознать весь ужас ситуации.
Глава 67
Я никогда не видела главу Тайной Канцелярии вблизи. Только издали — как тень на краю бального зала. Я знала его, как шёпот, который замолкает, едва он входит в комнату.
Но слухи всегда опережали его появление. «Он питает слабость к красивым женщинам!» — смущенно и заинтриговано шептались дамы.
И даже знала, что у него есть постоянная любовница, Джоан Лендон. Красавица, которая вела себя как королева. Однажды у нас был бал, и я видела ее вместе с серым невзрачным мужем, который строил из себя важную птицу. Они напоминали яркую канарейку и воробья. Еще платье на ней было лимонным. Образ самоуверенной красавицы четко врезался в память, когда они подошли к нам поговорить. Есть такая традиция — разговаривать с хозяевами бала.
«Почтительно, дорогая! Но ротик на замке, — вспомнила я голос Хассена. — Это — любовница главы тайной канцелярии!»
Мой муж рассыпался в комплиментах, а Джоан благосклонно их принимала, пока ее супруг стоял в тени ее роскоши и красоты, напоминая жалкого слугу.
Хассен тогда был доволен мной. Гордился, как мальчишка, который впервые показывает игрушку друзьям.
От этой мысли мне стало гадко. Не просто неприятно — тошнотворно.
«Мышонок…» — пронеслось в голове, я сжала руки так, что ногти впились в кожу.
Наверное, все мы - его мышата! Все, кто побывали в его постели. Нет, а что? Удобно! Мышата и мышата. Зачем запоминать имена, если мы часто меняемся?
— Я - всего лишь его очередное увлечение, — прошептала я, глядя на комнату.
И теперь стало понятно, почему он прячет меня. Интересно, сколько еще таких же «любовниц» спрятано по другим замкам? Нет, а что? Удобно! Сегодня у нас беленькая, завтра — рыженькая… Или нет, не так. С утра брюнетка, а вечером рыженькая… И все слышат одно и то же: «Ты — моя единственная!»
Впервые в жизни мне было обидно до слез. Я чувствовала, как настроение тут же испортилось. Я была зла на себя до трясучки.
А ведь я… я почти поверила.
Грубость в охотничьем домике, его руки на моей коже, его дыхание в темноте — всё это я стала принимать за знак. За искру чего-то настоящего.
А это был просто аппетит.
И тут внутри меня вспыхнула слабая надежда. Быть может, я и правда — единственная? Может, я это все придумала?
— Пишите приказ, — послышался знакомый голос раньше, чем я увидела его лицо. — На возвращение Джоан Лендон! Разворачивайте ее! Пусть возвращается в столицу!
Внутри что-то рассыпалось.
Значит, вот как…
Мной заполняли паузу. Пустоту между любовницами. Дыру в расписании.
Я спрятала лицо в ладонях.
Щёки горели, будто мне только что дали пощёчину — не рукой, а правдой.
Повелась… Дура… Дура…
Не на него.
А на мысль, что кто-то может хотеть меня — только меня, не как тело, не как трофей, не как тёплую тень на ночь, а как человека.
Глава 68
Я не помню, сколько пролежала, зарывшись лицом в подушку. Слёзы не лились — они выжигали глаза изнутри, как кислота.
«Ну что, графиня?» — прошипело в голове не совесть, а та самая версия себя, которую я оставила в прошлом: строгая, чистая, верящая в любовь. — «Ты думала, он спасёт? А он просто забрал. Как дичь. Как трофей. И ты позволила. Ты даже застонала… А таких, как ты, оказывается, у него вон сколько!»
Этот внутренний голос не смеялся. Он плакал. От разочарования во мне.
Я вспомнила предательство Хассена, как вдруг огонь дёрнулся, и завеса огня разошлась. Я увидела гостевую комнату в нашем замке. Гостевая спальня в нашем замке. Знакомые обои с лилиями. Мне даже почудился запах лаванды, которым всегда наполняли комнаты для гостей.
На кровати — человек. Или то, что от него осталось.
Элиад лежал, запрокинув голову. Его грудь вздымалась судорожно, будто лёгкие отказывались принимать воздух. Изо рта вырывались