Месиво чувств поглотило взволнованную девушку, уже который час она не могла успокоиться. На этаже становилось все холоднее, будто сейчас не лето, а зима, и не снаружи, а здесь. Колени сильно покраснели, затекли, и, кое-где покрылись маленькими, едва заметными ссадинками. Света становилось все меньше, но не было понятно, кончается ли это день, или же у утомленной служанки просто в глазах темнеет. Как на зло, под рукой не было ни одного предмета, который показал бы время: ни телефона, ни часов, и ни одной живой души, которую можно было бы спросить.
Она глубоко вздохнула, потрясла головой, и села на пол, прислонившись спиной к стене. В локтях и коленях чувствовалась усталость, которую девушка не ощущала до этого ни разу в жизни, будто бы суставы превратились в шарниры и, вот-вот начнут лопаться. Стоило спросить у Ран, нужно ли ей продолжать работу, вот только... а если как только она захочет сойти с этажа, выйдет хозяин? Ее тут же уволят. И это держало ее на прохладном, чистом, деревянном полу.
Рик с любопытством смотрел на изображение, транслируемое с камер наблюдения.
Смотрел и снова ухмылялся, разглядывая усталое лицо новой служанки, перекошенное эмоциями недовольства и печали. Девушка встряхивалась, разминала руки, и встряхивалась снова. У него не было привычки наблюдать за персоналом, но сейчас дело приняло очень необычный оборот, что и возбудило интерес мужчины. Взглянув на часы, он тихонько привстал, вышел из кабинета, смерил горничную холодным, совершенно безэмоциональным взглядом, и тихо произнес: «на сегодня достаточно, можешь идти». После чего прикрыл глаза и стал спускаться вниз по лестнице. Нона, облегченно выдохнув, проводила его взглядом, и попыталась встать на дрожащие, усталые ноги. Они совсем не слушались, девушку, словно она была пьяна, постоянно заносило из стороны в сторону, и служанка, несмотря на то, что опиралась на перила, очень боялась упасть.
И снова никого в коридоре, в залах. Запах одиночества и темноты. Ей начинало казаться, что люди просто испаряются, когда она оказывается на этаже. Легкая тошнота, такой побочный эффект развился бы у любого, кто провел день, наклонив голову вниз. Сальровелл запрокинула ее вверх, ощущение, словно ей не хватало воздуха, нарастало, и девушка приняла решение выйти на улицу, где было прохладно и свежо.
Скрипнула входная дверь, глазам служанки открылся роскошный, хозяйский сад. В сумерках он казался немного жутким, отстраненным, но ее это не пугало, а напротив, привлекало. Приятный, цветочный аромат витал вокруг дома, прохладный ветер менял его концентрацию и насыщенность. Толстые, ночные бабочки перелетали с цветка на цветок, сверчки наполняли ночь своим пением, а где-то вдали слышался соловей.
Усталые ноги никак не могли привыкнуть снова держать тело, и со следующим шагом Нона чуть не упала, но устояла, не сразу вернув равновесие. Чтобы немного их размять, она решила обойти дом по кругу, а за одно прогуляться по саду.
Темные, кирпичные стены были увиты виноградником, который местами поднимался до самой крыши, а тропинки были выложены крупным булыжником.
Совсем рядом, будто бы всего в нескольких десятках, метрах девушка услышала внезапное конное ржание, но пойти, познакомиться с хозяйскими лошадьми так и не решилась. Сейчас простая прогулка была намного предпочтительнее ужина, ей просто хотелось отвлечься и подумать.
Внезапно на усталое, женское плечо легла увесистая мужская рука. Служанка вздрогнула, но, обернутся не успела, тут же почувствовав возле уха горячее дыхание:
- Привет, новенькая. Ну что, давай знакомиться?
4. Чашка и мусор
- Кто... вы? — Все тело рефлекторно напряглось, глаза широко раскрылись. Этого человека Нона видела тут впервые. Высокий, худощавый, с проседью на длинной неухоженной щетине.
-А... не суть. Какая разница? Работаю тут, так же, как ты. — Мужчина ухмыльнулся.
Чужая рука скользнула с плеча на талию, и сжала ее настолько сильно, что было даже немного больно.
- Отойди, или я буду кричать. — Она прищурилась. Сколько людей тут работает?
- Зачем? Я свой, расслабься. Да... если хочешь, кричи на здоровье. После десяти окна в этом доме закрывают, так что вряд ли кто-то засечет необычные звуки. —Голос, что произносил эти слова, был низким, прокуренным, а его владелец явно находился навеселе.
- Я сказала отойди! — Нона повернулась, и постаралась оттолкнуть нового знакомого, но он держал ее мертвой хваткой.
- Ну-ну, спокойнее, я, пока еще, ничего такого не сделал, хотя, возможно, сейчас сделаю. — Мужчина слегка выпустил служанку из рук, но тут же схватил ее за щеки, и, рывком приблизившись к лицу, впился в ее теплые, раскусанные от нервов губы.
Усталые, дрожащие колени подкосились снова, она старалась устоять на ногах, но не могла. Глаза расширились настолько, что были готовы вылезти из глазниц, руки сводила судорога, и все равно, всеми силами девушка стремилась оттолкнуть мерзкого незнакомца. Мужчина тоже не сумел ее удержать, и вместе они упали на холодную, каменную дорожку. Те короткие, молчаливые стоны, в которые превращались крики, когда рот был зажат, не могли привлечь никого, в саду было пусто как в старом, пересохшем колодце. Уверенные, сильные руки лапали, хватали ее за ноги, задирая юбку выше. Она изо всех сил стремилась защититься, но после тяжелого дня, даже если б получилось вырваться, не вышло бы убежать.
- Опять ты за свое! Пусти ее, живо! — Знакомый голос заставил обоих людей вздрогнуть, девушку от радости, мужчину от испуга. — Иначе я позову остальных! —Анабелла стояла, держа в руках огнетушитель так, словно то была двуручная дубина. — Живо отошел! — Хоть она и выглядела уверенно, высокий голосок дрожал, а глаза бегали из стороны в сторону.
- А, Бель, девочка! Мы просто познакомились, ничего плохого у меня и в мыслях не было! — Незнакомец отпрянул, смутился. Самоуверенность сразу же сошла, и на ее место пришли неловкость и страх.
- Нона, вставай быстрее! — «Зеленая» служанка тут же подошла, и протянула руку «синей», которая, на дрожащих коленях, едва ли могла встать. Мягко взяв ее за талию, она повела подругу в дом, более стараясь не смотреть на валяющегося на земле работника.
Сердце бешено билось у обеих, Бель усадила подругу на ближайший диван, стоящий в коридоре первого этажа. Кромешный мрак заполнял помещение, и никто не собирался включать свет.
- Ты в порядке? Конюх, тварь! Он и ко мне, и к Сандре...