Они вышли из библиотеки и направились в сторону кухни, где уже стояла темноволосая девушка с мягкой кожей, прямой строгой челкой и оранжевой ленточкой на шее. Она как-то странно смотрела, и Нона это заметила. То ли с подозрением, то ли с неприязнью, то ли с... ревностью. Когда управляющая скрылась за дверью кухни, она сама, с некоторой подозрительностью начала разговор:
- Привет. Просто не мешайся, и все будет нормально, хорошо?
- То есть? — «Синяя» ухмыльнулась. - Так говоришь, будто мы доставляем бомбу на базу, а не еду в комнату.
- Кто знает, что опаснее, всякое может случиться.
- Это ты так пошутила? Не очень смешно. — Горничная ухмыльнулась и покачала головой.
- Поможешь поднять еду, и постоишь за дверью, хорошо? — Собеседница напрягалась, хотя изо всех сил старалась это скрыть, и сохранить натянутую улыбку.
- Не знаю, как мисс Таллис скажет, так и сделаю.
На этих словах кухонная дверь снова раскрылась, и повар пригласил девушек забрать еду и напитки. Управляющая медленно кивнула, и протянула Поли поднос с салатом и столовые приборы, а Нона получила поднос с чайником и чашкой. Это нужно было отнести хозяину, аккуратно, но быстро. «Оранжевая», не задерживаясь, вышла и быстро побежала наверх. Удивительно, как ловко она обращалась с этим поручением, тогда как «синяя» немного покачивалась, постоянно смотрела себе под ноги и скрипела зубами. В течении нескольких минут служанки поднялись на этаж, в кабинете хозяина раздался стук, после которого они вошли внутрь.
Сальровел впервые оказалась в рабочей комнате хозяина, которая оказалась очень просторной, светлой и стильной. Девушка сглотнула, нервно озираясь вокруг, пока не нашла взглядом стол, за которым сидела знакомая фигура. Белые, полупрозрачные шторы слегка покачивались из стороны в сторону, вдоль стен стояли высокие эбеновые стеллажи, но их содержимое было не разглядеть. Под ногами ощущался бордовый мягкий ковер, который уютно расположился на темном паркете. Пахло... свежей бумагой, чернилами для принтера, и чем-то древесным.
Просторно, свежо. Уютно, хотя и не по-домашнему. Аккуратно и чисто.
Полианна вежливо поздоровалась, слащаво улыбнулась и поставила свой поднос перед шефом. Нона все еще нервно топталась в дверях, странно осматриваясь, не решаясь войти внутрь.
- Долго ты собираешься там стоять? — лицо Холгарда было непроницаемым, таким же, как обычно.
- Нет, извините. — Она медленно прошла, невольно оглядываясь. За стеклами эбеновых стеллажей, казалось, стояли книги. Левее расположился просторный, мягкий диван из темно-зеленой кожи.
Оранжевая повернулась к коллеге лицом, подошла на шаг вперед и невольно ухмыльнулась. Больно наступив на ногу «синей» горничной, она схватила ее за край юбки, отчего та не удержалась, и с треском упала прямо перед столом хозяина. Чайник и стакан разлетелись на множество осколков, чай разлился, и тут же начал впитываться в ковер, однако Рик даже не повел бровью. Только сухо ухмыльнулся и снял очки:
- Еще один сервиз в мусорку. Что ж, новенькая, браво.
- Что ты делаешь?! — Нона приподнялась, и бросила на коллегу гневный взгляд.
- Скажешь что-нибудь в этот раз? Например, что это не твоя вина? М? — Хоть Холгард и не показывал почти никаких эмоций, было видно, что гнев в нем нарастает, и нужно срочно что-то сделать, чтобы не лишиться работы. Веки прищурились, зрачки превратились в точки и мужчина, казалось, стиснул зубы.
- Так или иначе, я все исправлю. Дайте мне всего десять минут. — Сальровел привстала, и, сделав над собой усилие, посмотрела работодателю в глаза.
Оправдываться нельзя, никому здесь не нужны ничьи оправдания. Не тянешь —убирайся. Прогнулся под конкуренцией, слабое звено.
- Хочешь разгромить мне весь кабинет? И что значит «так или иначе»? Ты не считаешь себя виноватой, верно? — На секунду в его зрачках мелькнула странная, нездоровая эмоция.
- Нет, я хочу все исправить. Этого больше не повториться. — Она опустила глаза.
- Естественно не повториться. Потому что ты уволена.
- Что?.. — Нона никак не могла проморгаться. Полианна бесшумно усмехнулась, и отошла в сторону, а Рик медленно поднялся со стула, и так же медленно обошел темный, блестящий стол.
- То есть как уволена? — Перед глазами, казалось, все побелело. Ноги подкосились, стоять становилось сложно. Сердце пропустило один удар. — Прошу вас, не выгоняйте меня. Мне очень, очень нужна эта работа. Я сделаю все, как вы скажете.
— Тон девушки не был просящим, напротив, она была серьезна и уверенна.
- Вот как? И... что ты можешь мне предложить, чтобы я оставил тебя здесь? —Мужчина вновь сузил глаза, сомкнул на груди руки и оперся на стол.
- Могу работать за двоих. У меня неплохая физическая подготовка. Говорю на двух языках, не знаю, пригодиться ли это, но я могу предложить. Имею небольшой опыт в работе медсестрой. Могу рисовать, я — художник. Простите, что так вышло. В прошлом мне приходилось работать официанткой, и таких проблем не было, возможно сегодня я переволновалась. — Сальровелл поднялась и опустила голову.
- Довольно. — Холгард ухмыльнулся, после чего размахнулся, и ударил собеседницу по щеке, не сильно, но довольно хлестко. — Даю тебе последний шанс. Еще одна, крошечная оплошность, и ты вылетишь отсюда к чертовой матери. А теперь уйди.
На сегодня свободна.
- Как скажете. — Стиснув зубы, едва сдерживая обиду она развернулась, и быстро вышла из помещения. Что происходило за ее спиной было уже не слишком интересно, а главное, не важно.
Что бы не случилось, она переживет. Выдержит. Ради брата, ради его здоровья, счастья. Что бы не случилось, она все вынесет. Нона продолжала спускаться, ступеньки мелькали меж ног, она подошла к ближайшему окну и схватилась за подоконник. Ничего страшного, ее еще не так оскорбляли и поставляли. И еще не так, ни раз подставят и унизят. Всего лишь очередная неприятность. Девушка промокнула ладошкой влажные глаза, после чего встряхнулась, и посмотрела на небо сквозь стекло. Такое холодное, пасмурное небо... она сделает все, чтобы ее брат его увидел, и не раз.
В голову вновь пришла мысль, которую более не было смысла отгонять. Месяц кончается через две недели. Больше нельзя было тянуть. Сальровелл схватилась за голову, и попыталась отдышаться. Она пойдет до конца, что бы не случилось. И, судя по всему, ей все-таки придется продать квартиру.
Вечер наступил незаметно, как обычно, тихо