— Гав, гав, гав, — раздался заливистый лай, который заставил главу тайной канцелярии задрожать от страха.
— Кто‑нибудь знает, где найти хорошего кинолога, умеющего работать с пожирателями?
* * *
— Хотите сказать, что теперь в Новой Слободе, помимо имеющихся порождений магии, появились три новых? И эти порождения превосходят всё, о чём у нас имеется хоть какая‑нибудь информация?
— Жорик оказался крайне полезным порождением, способным зародить жизнь даже в местах, уничтоженных магией. Мы уже получили от него принципиальное согласие на поездку по всем таким местам, имеющимся на территории империи, — ответил императору князь Донской. — Исходя из этого, будет несколько некорректно говорить, что все порождения останутся в Новой Слободе. Осьминог осел у Шуйских. Они полностью взяли его под контроль. А вот со скакуном Медведева могут возникнуть конфликтные ситуации.
— Нет, не может рядом с ним возникнуть никаких конфликтных ситуаций, — поправил князя Пётр Дмитриевич, также присутствующий в кабинете императора. — Квартал, в котором находится дом Медведевых, превратился в антимагическую зону. Только сам Максим может использовать там магию. Мне удалось уговорить его, чтобы Семён оставался там, но как долго этот запрет сможет продержаться, я понятия не имею. Сейчас там находятся только простые агенты. И Лиза.
— И что она говорит? И что за Семён? Голицын? — спросил император, понимая, что племянница не стала бы рисковать зря. Даже если дело касается великолепной четвёрки, которая на этот раз превзошла сама себя. Третий кризис оказался самым серьёзным, как и было предсказано Мартинсеном.
— Голицын здесь ни при чём. Медведев назвал своего компаньона Семёном. А Лиза говорит, что он очень милый пёс и занимается его воспитанием, пока Максима нет дома.
— Ну это ладно. Всё так и должно быть, — кивнул сам себе император. — Где сейчас находятся дети? Мне бы самому поговорить с ними. Третий кризис миновал, и нам необходимо начинать готовиться к четвёртому. Сможем преодолеть его, и тогда всё пойдёт гладко.
— Вы так доверяете Мартинсену? — спросил Валерий Владимирович, который всегда крайне скептически относился к любым предсказаниям. А в пророков, предсказателей и прочих видящих будущее людей он вообще не верил.
— Не Мартинсену, а силе его разума. Все три кризиса наступили в рамках, очерченных Йозефом. Даже появление африканской четвёрки и их просьба о помощи.
— Возможно, стоит рассказать и нам о том, что должно произойти в четвёртый кризис? Так будет гораздо проще к нему подготовиться, — произнёс Пётр Дмитриевич, уже дважды получивший отказ на эту просьбу. Он знал только о первом кризисе и принимал в нём непосредственное участие.
— Всему своё время, а пока я так и не услышал, где сейчас ребята?
— Максим и Григорий отправились получать паспорт, а Мирослава и Елена — только подавать документы. Никаких проблем возникнуть не должно. С ними все командиры групп прикрытия. Да и в том районе хватает моих агентов.
После этих слов раздался стук в дверь, и в кабинет вошёл секретарь императора.
— Господа, ЧП на юго‑западе столицы. Несколько кварталов накрыло сильнейшим заклинанием разума. Люди в ужасе спасаются бегством.
— Подготовь для меня машину, настало время познакомиться с компаньоном Первого всадника. Да и Лизе уже пора возвращаться. Как раз заберу её. Нам всем необходимо готовиться, — тяжело вздохнув, распорядился император.
* * *
— А чего ты здесь такой страшный? — разглядывая мою фотографию в паспорте, спросила Мира. — Не мог нормальное фото сделать?
— Нормальное там фото. Всё равно в двадцать лет новый получать.
— Значит, до двадцати вот с этим ходить будешь? — Паспорт завис в паре сантиметров от моего носа, так что разглядеть его было весьма проблематично, но это совершенно не смутило Миру. — А если ты до двадцати жениться решишь, то что? Твоя жена должна вот с этим мириться?
В стороне дико заржал Каспер, да и Гришка начал хихикать, хотя Ленка так же устроила ему разнос по поводу фотографии. Мы с ним в одном месте фотографировались и оба не заморачивались на этот счёт. Как получилось, так получилось.
— А что, моя жена будет замуж за паспорт выходить? Вот он я, вполне нормальный. Не красавец, но пойдёт… На любителя… И этот любитель обязательно найдётся. Здесь не может быть никаких сомнений.
Мира хлопнула себя ладонью по лбу и закатила глаза.
— Конечно, найдётся. Вот кто‑нибудь такой же, как ты на этой фотографии. Медведев, ты понимаешь, что паспорт — это главный документ любого гражданина империи, достигшего четырнадцати лет? Его представитель в любом ведомстве и государственном учреждении. А твоим представителем…
— Будет моё лицо, — сказал я, отнимая у Миры паспорт.
Вот только она вцепилась в него так, что это оказалось весьма проблематично. Но и я так просто сдаваться не собирался. В голой силе, без применения магии, я явно был гораздо сильнее. Что и доказал, оторвав большую часть своего только что полученного паспорта. А меньшая осталась в руках ошарашенной Миры.
Впрочем, я сейчас был не менее ошарашен.
Это же мне теперь штраф платить придётся, за порчу имперского герба и всё такое.
Вот и чего Скворцова привязалась к этой фотографии?
Я что, собрался лицом торговать по телевизору или что‑нибудь в этом роде?
Злость разобрала такая, что я сам не понял, как на вызов примчался оставленный нами с Гришкой блюститель чести и достоинства работников этого отдела миграционной службы.
— Мне нужна твоя одежда, — выдал терминатор, направив дробовик на Миру.
Каспер уже ржал так, словно до этого не смеялся никогда в жизни. А ещё Ленка подливала масло в огонь, говоря, что самое время. У Миры уже всё сформировалось и есть на что посмотреть. Правда, добавила, чтобы Гришка закрыл глаза, спрятался в тенях и вообще свалил домой. Только её просьбы не заставили Гришку исчезнуть. Он лишь отошёл подальше от Рыжей, оставив между ней и собой несколько стульев, и продолжил наблюдать, что же будет дальше.
— Это ещё кто? — выпалила Мира, не обращая внимания на Рыжую и её слова. — Почему я не могу коснуться его разума и с чего он угрожает мне оружием? Куда смотрят люди Петра Дмитриевича?
С недавних пор Мира стала гораздо, гораздо сильнее, чем была до посещения