Ну Бланка! Заблокировала этот период в своей памяти напрочь! Подсовывала мне какие-то благостные картинки идеального венчания.
— Вы не помните?! — ахнула Ирен.
На её лице явно проступило сомнение. Сейчас вообразит, что меня околдовали, надо развеять сомнения и не лишиться единственного преданного союзника.
Я коснулась её руки и попросила сесть.
— Знаешь, я не хотела говорить, да и сейчас боюсь, но с приездом герцога часть моей памяти будто стёрли.
— Это точно, ваше величество. Тёмные маги на всё способны!
Ирен сжала свои маленькие кулачки. Удивительно, как многие верят в то, что тьма обязательно зло!
И никто не задумывается, что герцог действует не по своему почину.
— Так что герцог подарил мне?
— Часы с агатами. Из чёрного вулканита, очень ценные, но вы взяли их в руки и вздрогнули. Сказали его величеству, что от них веет злом, ведь вулканит берут там, где живут языческие племена, далеко за морем. Они не знают единого Бога, поклоняются идолам.
Мы с Ирен как по команде перекрестились. Здесь, в этой жаркой стране, легко прослыть еретиком, если ты не выказываешь достаточного рвения к религии. А на того, кто отвергает Бога, можно за милую душу возложить всё вину. Это тёмному магу можно быть насмешником, его бояться и без того.
И не осмелятся обвинить открыто. До поры до времени.
— А где они?
— Кто знает, ваше величество. После свадьбы я их не видели, а когда нас отправили сюда, то и вовсе забрали добрую часть имущества, — вздохнула Ирен.
Я понимала, что она хотела сказать: я пыталась сохранить, но это было не в моей власти.
— Ладно, я пойду. Меня ждёт герцог. А ты собирай потихоньку наши вещи. И смотри, чтобы слуги не утащили чего.
Я давала поручения и тут же заметила изумление на лице Ирен. Видимо, я опять вышла из образа покорной королевы. Надо срочно придумать правдоподобное объяснение этим переменам
— Я должна поделиться с тобой, но поклянись, что это останется между нами!
Ирен сверкнула тёмными глазами-пуговками, выхватила нож и чуть было не порезала себе запястье в знак клятвы молчания. Мне удалось остановить её.
— Слушай. Я же не выполнила обет по вышиванию для часовни. И мне явилось во сне знамение. Голос сказал, чтобы я исполнила обет по-другому. Стала сильнее и не дала герцогу забрать мой светлый дар.
Придумывала на ходу, но зато Ирен сразу успокоилась. И мы с ней снова перекрестились.
Надеюсь, Бог, если он видит меня, простит за эту ложь. Тут без неё не выжить.
А мне ещё вернуться надо.
— Тёмные маги глазливы, ваше величество. Держитесь там от него в стороне.
Я про себя улыбнулась. Про Ирен тоже говорили, что она легко глазит. Косит один глаз немного, значит, порчена, дьяволом при рождении отмечена.
Я пообещала молочной сестре, что буду осторожна, и отправилась на лужайку, прихватив одну из дам из числа нынешних слуг. Чтобы никто не сказал, что я хожу только с Ирен, чтобы скрыть что-то гадкое.
Здесь репутация была вещью хрупкой, а потеряв её, можно распрощаться не только с короной. Лучше не давать повода фаворитке чернить меня.
Но вскоре я поняла, что опасаться сейчас мне надо вовсе не фаворитку. А того, кто находился безмерно ближе.
Глава 14
— Ваше величество, — встретил меня герцог.
Оглядел с ног до головы, задержался взглядом на моей броши, приколотой под самый воротник.
— Вы, оказывается, кокетка.
— С чего вы взяли, ваше сиятельство? Что я позволила себе такую малую женскую слабость, как приколоть жемчужную брошь к вороту платья? Она из моего приданого, остальные наряды, подаренные его величеством, у меня отобрали. Но вам, конечно, и это известно.
Он промолчал. Поднял брови и чуть глубже заглянул в моё лицо, будто хотел понять, я ли это. Вернее, королева ли стоит перед ним и так бойко отвечает, хотя должна быть запугана и бледна, как призрак, населяющий все древние замки.
— Что вы так смотрите, ваше сиятельство?! Я королева этой страны и имею право говорить с вами прямо.
— Безусловно, и я польщён вашим доверием.
Снова насмешка? А, впрочем, пусть.
— Думаю, самое время мне поближе посмотреть на ваше чудно́го попугая, — улыбнулась я, не желая продолжать этот разговор при свидетелях.
Уверена, сейчас на нас из окон смотрит половина замка. Включая ревнивого и обидчивого коменданта.
Герцога это, казалось, забавляло. Как и моё желание познакомиться с его питомцем, который сразу тихо ругнулся матом.
Тем самым, средневековым.
— Вы не краснеете, ваше величество, от слов глупой птицы, — задумчиво произнёс герцог.
— Мой двоюродный брат — король Франкии ещё и не так выражался. Во время наших с матушкой к нему визитов, — ответила я с улыбкой, протягивая руку к жако, но это наглец клюнул меня в указательный палец.
— Ничего, мы ещё подружимся, я уверена, — улыбнулась я, пряча руку. — Царапина.
— Сирусу надо за это свернуть шею, — тихо ответил герцог таким тоном, что попугай испугано ойкнул и вжал голову в плечи. Отшатнулся.
Это чудовище, тёмный маг, ещё и над птицей издевается!
Я грудью бросилась на его защиту: встала между жёрдочкой и герцогом.
— Не смейте! Я вас прошу, ваше сиятельство! Он беззащитный.
Смотрела ему в глаза, а он в мои. Некоторое время продолжалась наша безмолвная дуэль, пока я не дрогнула, почувствовав, как пылают мои щёки. Близость тёмной силы, неукротимой, властной и всепожирающей пугала и одновременно манила.
— Вы отважная женщина, ваше величество. И слишком добры. Сирус причинил вам вред. Разрешите, я посмотрю. Никто не смеет проливать королевскую кровь безнаказанно.
О как! Блеф, чтобы усыпить мою бдительность? Тёмно-синие глаза герцога были непроницаемы, но, уверена, за ними бушевали страсти.
— Я сама виновата, не следует совать руки, куда не попадя, — пролепетала я, когда он взял меня за руку и посмотрел на раненый палец. Провёл рукой, и из царапины перестала сочиться кровь.
— Я должен его наказать.
— Тогда запретите ему ругаться хотя бы на день!
Герцог улыбнулся. Его лицо вдруг сделалось искренним, но тут же, будто устыдившись слабости, он спрятался за непроницаемой маской деланного безразличия.
— А кто научил его этому, ваше сиятельство? Уверена, что вы.
Я повернулась к герцогу спиной, чувствуя на себе его внимательный взгляд.
Сирус посмотрел на меня жёлтым глазом и вздохнул, будто ему было тяжко. Я заметила верёвку, опутывающую его правую ногу.
— Что вы, ваше величество! Сирус сам нахватался этой дряни, уж как я его не отучивал, негодник всё за своё.
Герцог говорил в привычной ему насмешливой