Элис снова сделала каменное лицо и прошла через коридор в кабинет. Там ее уже ждали: сам генерал, его разведчик Огинский, Буденный от армии, Казуэ от союзников и докторша Гагарина от медицины. Малый круг, в котором почему-то пожелали видеть еще и ее. Интересно.
— Будем начинать? — Элис обвела всех взглядом, как бы между делом задержала его на лампе, чтобы ее зрачки мистически блеснули, а потом плавно опустилась в единственное свободное кресло.
— Зачитаю письмо, — генерал развернул отпечатанное на телеграфном бланке сообщение. Длинное. — Начало, наверно, не так важно, там меня называют дорогим авантюристом, если я не против. А потом напоминают, что некоторые решения не могут обойтись без последствий.
Элис улыбнулась. Отец часто обзывал своих противников авантюристами, словно подчеркивая ту стабильность, что всегда стояла именно на его стороне. И в случае Макарова это слово на самом деле подходило русскому пройдохе как нельзя лучше. Почти не обидно.
— А вот дальше он переходит к делу, — сам генерал, судя по тону, не обиделся и дальше уже читал прямо так, как было написано в письме. — Позвольте перечислить несколько вроде бы не связанных между собой событий, которые, тем не менее, могли бы оказаться интересны нам обоим. Прежде всего, резня в Ту-Ши-Хо. Целый полк Русской Императорской армии вторгся на территорию свободного Китая, чтобы уничтожить якобы скрывающихся там английских солдат. И пусть Россия обещает предоставить сколько угодно документов, подтверждающих ее право и якобы разрешение от местного чиновника, но… Люди будут видеть не бумаги и даже не фотографии сотен выжженных домов, расстрелянные тела и потухшие глаза солдат, что все это учинили. Нет, они будут видеть возможность, что сила позволяет решать проблемы! Что сила, а не закон или порядочность делает тебя правым!..
Элис на мгновение прикрыла глаза. Она тоже читала эти статьи, растиражированные британскими журналистами и дипломатами по всему миру. У нее самой в памяти засели слова того офицера — кажется, его фамилия была как-то связана с рисованием… Точно — Дроздовский! И его фотография, которая совершенно с ними не совпадала. Он сказал, что отомстил за друга и теперь может снова начать жить, но… Его голова, склоненная над могилой поверженного врага, его взгляд, пустой и тусклый, говорили совсем о другом. Увы, большинство предпочитало не копать так глубоко.
— Еще один случай. Великий Белый поход генерала Шереметева. Другой русский полк, которому позволили пройти по территории чужой страны и который в процессе догадался устроить скандал и даже захватить целый город. До его появления война казалась Европе чем-то забытым, ошибкой из 19 века. Но они увидели армию, увидели силу, которой с помощью техники и науки можно менять мир и в веке двадцатом. И начали действовать. Несмотря на сухой прием, несмотря на пренебрежение в газетах, Вена увеличила свой бюджет на оборону в два раза, и это только открытые его статьи. На самом деле я бы считал, что они потратят в два с половиной, а то и в три раза больше. Один полк, но его хватило, чтобы Италия, Турция, Болгария и даже Франция высказались о том, что ему не стоит задерживаться в Сербии. Один полк, но он стал толчком, после которого сила нового оружия начала восприниматься как что-то мистическое, как магия, которая может решить все проблемы, быстро и за вполне умеренную цену.
Элис поморщилась. Слова о забывшей войну Европе после русско-японской, англо-бурских и, конечно, балканских звучали довольно нелепо. С другой стороны, они либо были далеко, либо в них не участвовали великие державы. И тогда главный посыл становился совершенно очевидным… Все больше стран начинают думать, что война — это очень даже неплохой способ достигнуть своих целей.
— Я слышал, что вы, несмотря на авантюрный склад характера, всегда думали прежде всего о добром будущем для своей родины… — Макаров явно подходил к финалу письма, и Элис становилось все интереснее, к чему же подводит отец, что он задумал. — Не буду оценивать итоги вторжения на американскую землю для нас с вами, но поделюсь своими мыслями о том, к чему это могло и еще может привести в ближайшей и дальней перспективе для всего мира. Возможно, вы не согласитесь сразу, но все же прошу отнестись с уважением к моему опыту. Итак, мой прогноз на ближайший год: наше столкновение может быть использовано европейскими державами как повод и поле боя для того, чтобы развернуть войну нового типа. Мировую войну. Думаю, вы не узнаете сейчас ничего нового, но вот какой будет расклад…
Глава 19
Элис внимательно слушала, как Макаров зачитывает мрачный прогноз ее отца. Прогноз, так похожий на то, что сам генерал когда-то описывал в книгах.
— Япония изначально хотела держаться в стороне, но, получив поддержку Германии, все больше и больше склоняется к тому, чтобы в свою очередь прямо поддержать Новую Конфедерацию, — каждое слово звучало словно самое настоящее пророчество. — Если вы начнете проигрывать и сделаете это недостаточно быстро, то сначала Токио, а потом и Берлин могут включиться в конфликт. С другой стороны, после такого отсидеться не сможет уже Англия. Она поддержит нас. Вместе с ней придется подтянуться и Франции. Россия, возможно, и хотела бы сохранить нейтралитет, но кто же ей позволит, когда начнется такая заварушка. И так будет со всеми: увильнуть не выйдет, раз начав, остановиться тоже станет все сложнее и сложнее. И один Бог знает, чего подобная война будет стоить для всего человечества. Заметьте, я даже не обсуждаю вопрос победы той или иной стороны, только последствия. Надеюсь, вы тоже об этом подумаете. А потом и над моим предложением. Отступите. Отступите из Луизианы, Техаса, Нью-Мексико и Аризоны. Вернитесь в Калифорнию, и я обещаю, что после этого мы с вами обсудим условия будущего мира. Мира, который позволит не допустить того ужаса, к которому мы все скатываемся.
Макаров замолчал, и в комнате повисла тяжелая тишина. Было видно, что каждому есть что сказать, но генерал еще не закончил.
— Вне зависимости от вашего решения рассчитываю на ваше благородство и то, что вы не оставите без присмотра мою дочь, Элис. Мне так и не удалось убедить ее вернуться, и я не уверен, что в надвигающемся хаосе на расстоянии даже я смогу хоть что-то сделать. Подпись — Теодор Рузвельт, президент Северо-Американских Соединенных Штатов.
А вот теперь точно все.