— А он точно именно так должен выглядеть? — настороженно спросила Евгения.
— А я почём знаю, — пожал я плечами. — Мы всё сделали, согласно инструкции, подробного описания внешнего вида финальной жидкости там не было. Ну, точнее, было обозначено, что эликсир золотисто-фиолетовый, что я немного иначе себе представлял, как это выглядит. Может, это и имелось в виду?
Мои искренние сомнения при виде результата наших стараний, видимо, окончательно развеяли сомнения девушки во мне, как в начинающем алхимике, а не в скрывающемся профессионале. Она перестала коситься на меня, смотрела теперь больше как на равного, но не как на замаскировавшегося шпиона.
— Остаётся теперь только надеяться, что мы никого не отравим, — вздохнула Евгения, разливая эликсир по пробиркам. — Попробуем его эффект при случае.
— Хочешь, я его попробую? — смело предложил я.
— Ну, раз ты так говоришь, значит, уверен? — с лёгкой улыбкой поинтересовалась девушка.
— Уверен в том, что мы всё сделали правильно, а источник, где я взял этот рецепт, надёжный, — ответил я. — Поэтому очень надеюсь, что мы получили то, что нужно.
— Хорошо, — ответила Евгения, хотя мне показалось, что странный вид эликсира у неё такой же уверенности не вызывал. — Испытаем на подвергшихся ментальной атаке пациентах, и я внесу этот рецепт в свою книгу, ты не возражаешь?
— Нисколечко, мне не жалко, — честно ответил я.
Несколько пробирок со слоистой жидкостью заняли своё место в штативе и убраны в шкаф, теперь можно заняться пополнением запаса лечебного и очищающего от негативной энергии эликсиров, которые накануне неплохо израсходовали.
— Ничего себе! — невольно воскликнул я, уставившись на заметно поубавившийся запас, когда убирал новый эликсир в шкаф. — Что же такого за последние сутки произошло?
— Да вот, представь себе, — усмехнулась Евгения. — Пока тебя тут не было, мы тут изрядно повеселились. Герасимов говорит, что такая массированная атака монстров часто бывает перед стиханием волны. Наверное, военные целители были заняты в других местах, и у северных ворот была реальная мясорубка. И где-то ещё неподалёку — по-моему, восточнее.
— Да, знаю, там есть брешь в границе, — кивнул я. — Только вот странно, когда мы возвращались из Аномалии, я не увидел кучи трупов и изрытую воронками землю.
— Тут не знаю, что тебе ответить, — пожала девушка плечами. — Часов с девяти утра такая канонада началась, словно там целая армия воевала. К нам везли раненых непрерывно. Уже после обеда начало всё стихать, мы поесть смогли ближе к ужину. А когда жевали остывшие котлеты с подсохшим пюре, слышали, как работает целая дружина бульдозеров.
— Ну если бульдозеры погнали на поле, значит, вылазка из Аномалии полностью ликвидирована, — сказал я, помогая собирать установку синтеза лечебного эликсира практически на автомате.
— Герасимов тоже немного удивился, что их выгнали на поле так быстро, — произнесла Женя, сосредоточенно отмеряя нужное количество ингредиентов. — Но до обеда раненых было столько, что лечебным эликсиром пользовались практически все, кроме самого Герасимова, конечно. Костя, кстати, очень хорошо помогал. После первой отключки он понял, что его практика подождёт, и бегал за новой пробиркой к стойке регистратуры регулярно. Хороший парень, старательный.
— Отлично, — сказал я, заливая ингредиенты в стартовую реторту и улыбаясь. — Значит, я не зря его порекомендовал, он мне сразу показался перспективным.
— Ещё какой перспективный, — кивнула Женя, зажигая горелки. — Анатолий Фёдорович сказал, что он скоро второй круг прорывать будет.
— Ого! — восхитился я. — Так быстро?
Впрочем, чему я удивляюсь? Это мне второй круг тяжело дался, я ведь два дара одновременно развивал, парню намного проще. А при наличии такого количества практики, это тем более несложно. Если бы я поехал в Каменск пару лет назад, у меня бы к восемнадцати не второй, а шестой круг был. Ну пятый уж точно, а до этого, увы, я должен был себя сдерживать.
Я решил проверить внутренним взглядом состояние моих кругов маны, чего я давно не делал и был приятно удивлён. Четвёртый круг, и зелёный, и золотистый, сияли и пульсировали практически на грани. Совсем немного и можно будет делать прорыв на пятый. Тогда по статусу маны я буду наравне с Василием Анатольевичем и Олегом Валерьевичем.
Василий Анатольевич тогда, наверное, совсем изведёт себя завистью, что у меня такой быстрый прогресс. Но это уже будут его проблемы, к его колкостям и претензиям без повода я уже приобрёл иммунитет. Пусть он страдает, а я буду молчать и улыбаться. Даже язык ему не буду показывать, обойдётся.
А вот Олег Валерьевич за меня искренне порадуется — душевный человек, искренний. Анатолий Фёдорович тоже искренний, иногда даже чересчур, но у него должность такая, он должен всех в тонусе держать.
В самый разгар процесса синтеза в дверь лаборатории очень скромно постучали.
— Костя, заходи! — крикнула Женя, добавляя необходимые ингредиенты промежуточного этапа.
Дверь чуть приоткрылась, там и, правда, был Константин.
— Там раненых охотников из пригорода привезли, — осторожно начал парень.
— Костя, говори чётко, что ты как неродной! — воскликнул я, помогая в этот момент девушке.
— Короче, — сказал он уже громче и шире приоткрыл дверь, теперь стали слышны крики и стоны из приёмного отделения. — Толпа придурков, соскучившаяся по приключениям на свою драгоценную з… В общем, много раненых, помощь нужна.
— Вань, ну ты тогда беги, я никак пока не могу оторваться от процесса, — сказала мне Женя, обведя рукой интенсивно булькающую установку.
— Принял, — сказал я, схватил на всякий случай штатив с эликсирами и быстрым шагом последовал за Костиком в сторону холла приёмного отделения, где трудился один Василий Анатольевич.
— А остальные на улице, там раненых много, — ответил на мой удивлённый взгляд практикант, точнее, санитар по должности, медбрат неофициально и начинающий целитель, но совсем в тени.
— Погнали, — сказал я, вручил ему штатив и отыскал глазами самого тяжелораненого.
Первым я принялся за мужчину лет сорока в изрядно потрёпанных доспехах, левая нога которого была больше похожа на отбивную. Такое впечатление, что её пожевал большой крокодил. От стопы и практически до середины бедра просто живого места не было. Мужчина лишь глухо и хрипло постанывал, чтобы кричать от боли у него просто не было сил. Странно, что он вообще в сознании с такими ранами и не истёк кровью насмерть.
Сначала я достучался до помутнённого от боли сознания пострадавшего и влил ему в рот наркозный эликсир. Потом выхватил у медсестры пару флаконов: один с перекисью, второй с антисептиком, быстро откупорил оба и начал обильно поливать раны, чтобы очистить от