– Может, он разоблачил Менеджеров и их махинации, – предположил я. – Собрался разогнать их, но они его прикончили. Не исключено и то, что он умер по естественным причинам, а они просто решили никому не сообщать.
– Но тогда зачем держать его здесь? – спросила Скрэппи.
– Я так думаю, его убили здесь, – сказал Феликс. – Бэкон, например, настоял, чтобы ему показали содержимое склада. То, что пришло в голову нам, могло прийти и ему. Он приехал сюда посмотреть, и Ковбой его тут и прикончил. Лежит он, похоже, уже давно. Если так, то значит, речь, что мы слышали через громкоговоритель, была записана некоторое время назад или же вещал имитатор.
– Там еще тело под Бэконом, – сказал я. – Смотрите, под замороженным горохом виднеются зубы.
Мы приподняли Бэкона, сдвинули несколько пакетов с овощами и увидели обнаженное тело пожилой женщины. Ее волосы приморозил к лицу красный лед – замерзшая кровь. Казалось, она то ли улыбается, то ли скалится. Телу женщины придали ту же позу, что и телу Бэкона.
– Его жена, – констатировал шеф Нельсон.
В ногах женщины лежало что-то мохнатое. Замерзшая белая собачка, одна из тех маленьких шавок, которые выглядят так, будто им надо вставить в задницу палку и использовать в качестве швабры.
Тэг принюхался, когда шеф поднял собаку за задние лапы. За ухом собаки темнело пятно. Пулевое отверстие, предположил я.
– Ликвидировали всю семью, – сказал шеф. – Потому что, насколько я знаю, детей у Бена Бэкона не было. – Шеф Нельсон разжал пальцы, уронив собаку обратно в морозильную камеру, и закрыл крышку.
– И ведь это не единственный морозильник здесь, – заметил Феликс. Он переместился к следующему и открыл его. – Бинго.
Мы все двинулись за ним. В морозильной камере лежала обнаженная женщина средних лет, выглядевшая так, словно всю жизнь провела в спортзале – на силовых тренажерах. Она лежала, свернувшись калачиком, как Бэкон и его жена. Под ней виднелось еще одно тело.
Феликс чуть приподнял женщину. Обнаженный труп под ней принадлежал мужчине. Половина головы у него отсутствовала, но это был не Гоу-Гоу и не Болт. Именно этих двоих, мужчину и женщину, мы видели на крыльце дома Бэкона в «день пончиков».
– Ковбой избавляется от помощников, чтобы не делить прибыли, – сказал шеф Нельсон. – Привез их сюда под каким-нибудь предлогом и убил. А остальным, наверное, сказал, что эти двое по той или иной причине сбежали.
Оставались еще два морозильника. Я подумал о Мэг и Итане. Мы пошли смотреть.
Дункан. Помощник шерифа. Он не был раздет – по-прежнему оставался в штатском, в котором мы видели его в последний раз.
– Вот дерьмо, только не этот парень! – воскликнул шеф. – Черт, его-то за что?
Опередив остальных, я поднял крышку последнего морозильника, заранее боясь того, что увижу внутри.
И обнаружил там несколько замороженных «телеужинов». Возможно, Менеджеры приходили сюда провести свободное время, перехватить немного того-сего, потусоваться. Может, покурить дурь, попить кофе, поговорить о лучшем способе расчленения тела. Даже самым отмороженным убийцам нужно иногда расслабиться.
– Охренеть… – обронил шеф Нельсон. Он сел на бетон между морозильными камерами и привалился спиной к стене. Я направил на него свет фонарика. На его лице проступили капельки пота. Тэг уселся рядом с хозяином.
Шеф Нельсон сунул руку в карман пальто, достал пузырек с таблетками, открыл его, осторожно принял одну, убрал пузырек обратно. Затем вздохнул и обнял пса. Тэг лизнул его в лицо.
– Бедняга Дункан, – сказал шеф Нельсон. – Стал чертовым эскимо. Он же был нормальным парнем. Вполне нормальным. Бедная его семья. Убери свет, Чарли, у меня от него глаза слезятся.
46
Времени у нас оставалось в обрез, поэтому мы вышли со склада и быстро вернулись к воротам. Шеф Нельсон под пристальным вниманием Тэга заменил навесной замок на идентичный, а затем забрал старый замок и болторез.
По улице мы направились к нашим машинам и не успели дойти до них, как на складе включилось освещение. По всей видимости, камеры тоже заработали.
– Что собираетесь делать с Дунканом? – спросил я у шефа.
– Сообщу его родным, но не раньше, чем нагряну в эту Страну дураков с ордером на обыск. В участке о наших находках никому рассказывать не собираюсь. Неприятно это говорить, но я не знаю, можно ли там кому-то доверять. Кроме Лилиан. Она свой человек – ей могу рассказать что угодно. Не стану вас обманывать: я в бешенстве. Этот малый в некоторых аспектах был идиотом, но я уверен: он все же вышел из того ступора, в котором находился, подумал о том, что потеряет свою семью ради какого-то воображаемого звездного перелета, наговорил кому-то резкостей по поводу этой космоахинеи, и именно из-за этого его убили. Он что-то сказал. Что-то увидел. Ковбой не мог позволить Дункану совать ему палки в колеса в тот самый момент, когда он готов вот-вот сделать всем ручкой, прихватив барыши. Проклятье. Хреновый я начальник полиции.
– Да вы в полном порядке, – сказала Скрэппи.
– Не обманывай себя, девочка. Хреновый. Но мне вовсе необязательно оставаться таковым. Я поеду туда и обыщу все как следует. Вместе с Тэгом, разумеется.
– Когда поедете? – спросил Феликс.
– Хочу застать их в тот момент, когда они не будут готовы, – чуть раньше, чем наступит их «Судный день». Но не тогда, когда там соберутся все их сторонники.
– Менеджеры могут среагировать жестко, – сказал Феликс. – Вам может понадобиться помощь.
– Что ж, лишатся пары Менеджеров. У меня есть пистолет, к тому же закон на моей стороне. Если это чего-то стоит. Дело в том, что вы и так сделали больше, чем следовало. Я позволил вам ввязаться в это дело глубже, чем должен был. Теперь моя очередь.
– Должен вам сказать, шеф, при всем уважении, вы выглядите уставшим, – сказал я.
– Вы не ошибаетесь.
– Передумаете – дайте нам знать, – попросил Феликс.
Шеф поправил ремень с кобурой, сползший на его толстую задницу, забрался в машину с болторезом и Тэгом и уехал.
47
Ранним утром я лежал в постели, откинувшись на подушки, и тешил себя надеждой, что Черри повезло убедить кого-то, обладающего солидными законными полномочиями и достаточным количеством оружия, отправиться на Посадочную площадку для поиска взрывчатки, Ковбоя и его помощников.
Еще было интересно, сколько времени мне понадобится, чтобы свесить ногу с кровати, потянуть за ней все тело, приготовить кофе, поджарить хлеб…
Скрэппи уже встала.