Родители Элле презирали своего старшего сына. И такой силы презрения я не видела даже по отношению к себе в худшие времена.
Отец и мать, Андор и Мелина, вернулись с длительной охоты через несколько дней после нашего прихода в стаю, и появление сына застало их врасплох. Они не простили Элле. Они были обижены на него сильнее, чем вся остальная стая, и его поступок ранил их очень глубоко.
Элле не применял к родителям силу альфы, чтобы принудить их к диалогу. Он даже помыслить о таком не мог. Посему он долго и с трудом искал любую возможность заново сблизиться с ними, и я, наблюдая за этим, испытывала горечь.
Думаю, о том, как холодно приняли Андор и Мелина уже меня, и говорить не нужно. Ведь я была виновницей ухода Элле. Моё положение далеко не сразу смягчило их сердца.
Я понимала новых родственников. И даже немного ожидала этого.
Однако же обида родителей не шла ни в какое сравнение с ненавистью младшего брата.
— Хорошо, что это произошло так скоро. Я думал, что буду ждать ещё несколько лет, чтобы посмотреть тебе в лицо.
Я впервые увидела Дамиана одним ранним утром. Они с Элле стояли друг напротив друга на заднем дворе, чтобы не привлекать праздного внимания. Оба брата были удивительно похожи друг на друга — и на свою мать, Мелину. И тем больнее было от гнева в ясных голубых глазах Дамиана, с которым он смотрел на своего брата-альфу.
— Я слушаю тебя, — коротко сказал Элле. Его лица я не видела, но предполагала, что оно оставалось бесстрастным.
Дамиан заметил меня, окинул коротким острым взглядом — и в следующий миг бросился на Элле.
Тот не шелохнулся. Он ничего не сделал, когда Дамиан схватил его за грудки и притянул к себе так близко, что их носы почти соприкоснулись. Однако юноша так ничего и не сказал и не сделал. Он лишь стискивал зубы, и мне показалось, что его глаза заблестели от слёз.
Не дождавшись большего, Элле оттолкнул Дамиана, и тот безропотно отстранился.
— Всё? — холодно спросил Элле, на что брат угрюмо промолчал.
На меня больше не обращали внимания. Элле, невзирая на только что минувшую вспышку ярости, крепко обнял Дамиана и что-то тихо заговорил ему на ухо. Я же предпочла тихонько уйти в дом. Им нужно пообщаться без лишних свидетелей.
Аурики дома не было. Она очень быстро нашла новых подружек и целыми днями пропадала в гостях с самого утра. Иногда дружеские посиделки собирались и у нас, как, например, вчера.
Элле рассказывал мне о Дамиане. Сейчас парню неполных восемнадцать лет. Последние два года он провёл в соседней стае у их сестры, которая нашла там пару и вышла замуж. Согласно обычаям, волки выбирали детей и отправляли их в соседние стаи в знак дружбы и укрепления связей. Дети жили там некоторое время и получали новый жизненный опыт. Как правило, это происходило в подростковом возрасте, и на Дамиана в его пятнадцать пал жребий, и он покинул родителей, чтобы вернуться аккурат к появлению старшего брата.
— … я не прощу тебя, — раздался голос Дамиана в дверях.
— Дело твоё. Ты уже взрослый.
За стеной послышалась беспокойная возня, которую прекратил глухой звук удара. Я вздрогнула. Кто кому отвесил тумака, сомнений не было.
— Успокойся уже. Я теперь никуда не денусь, — проворчал Элле.
38
Оба брата зашли в комнату, и я заметила покрасневшую скулу у Дамиана. Очень скоро на ней расцветёт внушительный синяк.
— Поздоровайся с моей луной, — подтолкнул Элле юношу. — Будь же вежливым.
Дамиан послушно склонил голову и сказал:
— Добрый день. Меня зовут Дамиан. Я… прошу прощения за то, что вам пришлось увидеть.
Я сдержала улыбку. Пристыженный волчонок очень напоминал мне Аурику, когда её отчитывали в школе за всевозможные шалости.
— Приятно познакомиться, — ответила я. — Меня зовут Анаяра. Надеюсь, мы подружимся.
Дамиан, тем не менее, меня уже не слушал. Он вскинул голову и начал беспокойно осматриваться и принюхиваться. Элле слегка нахмурился, и мы перекинулись быстрыми взглядами.
— Кто ещё здесь живёт? — спросил тем временем Дамиан. — Где она?
— Кто? — Меня немного сбили с толку его вопросы, но Элле будто бы всё понял, и это застало его врасплох.
Мальчишка занервничал. Его инстинкты диктовали, что нужно немедля всё бросить и ринуться на поиски его луны.
Вместе с нами жила только Аурика. На днях в гости к нам заходили её подруги, но вряд ли он учуял кого-то из них — все посторонние запахи, полагаю, успели выветриться.
— Мелкий? Стой! — окликнул брата Элле, когда тот вскочил с лавки и устремился к выходу.
Дамиан не ответил. Его намерения были ясны, как и мои. Я не позволю ему натворить глупостей, когда он отыщет Аурику! Я за неё в ответе, и ему придётся считаться с моими словами!
Элле схватил Дамиана за плечо, но тот раздражённо скинул его руку.
— Не мешай мне! — рыкнул он. — У меня всё будет по-другому, не как у тебя!
— Да не сомневаюсь. Но она человек! Она не поймёт тебя… прямо сейчас.
Дамиан, тяжело дыша, сузил глаза. Было видно, что на языке у него вертятся неприятные для старшего брата слова, и он с усилием их сдерживает. Стиснув зубы, он устремился прочь, и Элле уже не стал его догонять.
Я же не желала сдаваться. Но меня так же перехватили, как только я собралась пойти следом.
— Оставь, — сказал Элле. — Сами разберутся.
— Не разберутся! — возмутилась я. — Они ещё дети! Оба!
— Да. Но ограждать их друг от друга не нужно, — неожиданно мягко возразил Элле. — Ты ведь доверяешь сестре?
— Да, но…
— Он не причинит ей зла.
В голосе Элле звучала уверенность. Итог развернувшейся драмы был в его глазах уже свершившимся фактом — во всяком случае, в отношении Дамиана. Я же Аурике, конечно, верила, и верила в её благоразумие. Но мне так страшно за неё!
Спустя пару часов мои переживания оправдались. Аурика ворвалась в дом, держась за плечо. Верхние пуговицы на лифе платья были сорваны, и сестра стыдливо придерживала ворот. Её лицо было пунцовым, а она сам едва ли не плакала. Ни на какие вопросы она не ответила