— Да брешет твой кум, откуда графу-то взяться? Убили его сто лет назад, и семью его вырезали. Мне прадед рассказывал, он тогда в замке служил садовником, пацаном еще был. Напали войска на замок и убили там всех, никто живым не ушел, ни господа, ни слуги. А замок сожгли, — старик сидевший рядом, оторвался от кружки.
— И как же прадед-то твой выжил, коль всех положили? — ехидно спросил мужчина.
— Он, когда в замок ворвались, в кухне с моей прабабкой тискался, она в прислуге была девчонкой молодой. Они, как крики услыхали, так через окно и сиганули. Прадед ее в сад увел, сад у графа огромный был. Там ищи — не найдешь, да и не искал никто. Они там до утра просидели, пока войска не ушли.
— Пьяница твой прадед был и болтун, про графа говорят, колдуном был и сам всех изничтожил, — вмешался третий, мужчина средних лет.
— Да тебе-то откуда знать-то? Ты пришлый в наших краях, — оборвал его старик.
— Не бузи, Коль, про прадеда твоего мы все знаем, — вмешался бармен, — а граф и в правду вернулся, и всю нечисть в западной деревне извел, и на работу в замок звал. Замок-то наполовину сгорел, его сейчас восстанавливать надо.
— Так уж и звал? — недоверчиво спросил первый из мужиков.
— Как есть правда. Утром желающих работать на него ждет. Сказал, работы всем хватит, и платить обещал щедро.
— Тогда пошел я, — мужик поднялся с места, — поздно уже, выспаться надо.
Софи слушала эти разговоры и посматривала на Адриана. Граф улыбался.
— Эй, красавчик, — толстушка-подавальщица едва ли не уперлась своим декольте в лицо графа, — не желаешь ли чего? — она озорно подмигнула.
Видя, как взгляд первородного утонул в вырезе ее платья, Софи почувствовала жгучую ревность. Сама она, хотя и имела хорошую фигуру, таким богатством похвастаться не могла.
— Нет, дорогуша, ничего не требуется, — Адриан положил на стол золотой, — позови-ка сюда вон того старика. Поговорить надо.
Взяв монету, девушка улыбнулась Адриану, кинула презрительный взгляд на Софи и пошла к стойке. Адриан накинул капюшон, скрывая лицо.
Софи видела, как она что-то тихо сказала старику, тот обернулся в их сторону и, встав с места, направился к ним.
— Звали, господа авантюристы? — хрипло спросил он.
— Присаживайся, милейший, — Адриан указал старику на табурет, — мы тут слышали ваш разговор, расскажи-ка нам, что еще тебе прадед про графский замок рассказывал?
— А вам какой интерес? — усмехнулся старик, — грабить что ли собрались? Так там теперь хозяин, говорят, есть.
— Наш интерес тебя не касается, — Софи достала монету и положила перед стариком, — расскажешь все, что знаешь, получишь еще девять.
Для маленькой деревушки, да и для небольшого городка, десять золотых были огромные деньги. Глаза старика загорелись. Он быстро сцапал монету и попробовал ее на зуб.
— Расскажу, чего не рассказать-то хорошим людям. Мой прадед, еще молодым служил в том замке садовником. Хорошие были времена, земля родила, виноградники росли, бабы рожали, не то, что сейчас. Он там недолго проработал. Напали на замок, а он едва спасся.
— А не рассказывал ли он, не было ли чего необычного перед нападением? Может видел кого чужого?
— Прадед говорил, что за неделю до беды, когда он в саду работал, он разговор странный слышал, будто сговаривались двое, что скоро все изменится и уходить из замка надо, чтоб под горячую руку не попасть. Мой прадед тогда не понял, о чем они, а догадался, когда уже на замок напали.
— А кто это был, он не говорил? — Софи достала вторую монету и положила ее на стол. Монета исчезла в руке старика.
— Служанка с каким-то господином беседовала. Мой прадед их около ограды видел, с северной стороны, что на дорогу выходит. Господин тот по одну сторону был, служанка по другую. Он ей тогда еще сказал, что за службу он ее госпожой сделает, на золоте есть и пить будет.
— А что за служанка была? — очередная монета легла на стол.
— Да вроде графине прислуживала. Ругалась, что не место ей здесь, не ей быть прислугой. Что вроде как из благородных была, но обедневших.
Софи вопросительно посмотрела на Адриана, тот кивнул. Девушка достала четвертый золотой:
— А что за господин там был, прадед не говорил?
— Незнакомый господин, в замке не бывал, один раз его прадед видел во время того разговора. Сказал, что лица его не разглядел, так как он в маске был. Есть у благородных такая привычка.
— А что хотел-то господин от служанки?
— Чтоб она под ногами не путалась, а как время придет, тайник показала. Прадеду тогда странно это было, не понял он, о чем они говорят, что за тайник такой.
— А почему же твой прадед графу ничего не сказал? — спросил Адриан.
— Так графа в то время в замке не было, уезжал он с семьей, вернулся лишь накануне того злосчастного дня, а прадед про разговор-то позабыл. Он себя потом всю жизнь винил, что не предупредил хозяина, и пил, чтоб вину унять. А больше и сказать-то про это нечего.
Софи достала еще две монеты:
— Так уж и нечего?
— Ну если только, что служанку ту он спустя пять лет в городе видел, в карете ехала, в шелках и в золоте. Но он узнал ее. Видать, сдержал обещание тот господин. Когда графа не стало, в землях этих голод начался, и прадед мой в город на заработки подался. Прабабка тогда дедом моим брюхатая была, он третьим ребенком был, кормить семью надо было. Вот прадед и устроился подмастерьем к тамошнему кузнецу.
— Заплати ему, — тихо сказал Адриан, повернувшись к Софи, — и пойдем, уже поздно.
Софи отдала остаток обещанных денег старику, расплатилась с хозяином за ужин, и они вышли из таверны.
— И что ты думаешь об этой истории? — Софи ехала рядом с Адрианом.
— Все, что он сказал, скорее всего, правда. У Каролины действительно была горничная, которую она привезла с собой из столицы, образованная девушка из обедневшего рода. Такие часто идут в богатые рода прислугой. И мы действительно отсутствовали в замке за