Вместе с повелителем, его братьями и сестрой они поднялись по высоким ступеням парадной лестницы и оказались перед входом. Гигантские двери открылись, и все вместе они вошли во дворец, больше напоминающий чертоги богов, о которых иногда рассказывали ведуны. Здесь было оглушительно тихо, лишь эхо их шагов разносилось по пустым коридорам.
— Вам придется научится двигаться плавно и бесшумно, — скривился Зорян, — а то так и оглохнуть можно.
Злата обратила внимание на легкую скользящую походку Зоряна и остальных. «Час от часу не легче,» — подумала она, пытаясь повторить движение. Это оказалось нетрудно, и через пару десятков шагов ее стало почти не слышно.
— Быстро учишься, молодец, — похвалил ее Зорян, крепко держа за локоть, чтобы она не упала на скользком полу. Злата выразительно посмотрела на него и окинула взглядом дворец.
— Хочешь, чтобы я вернул тебе речь? — спросил повелитель. Она кивнула.
— Не могу, — без тени улыбки ответил он, — у этого заклинания нет обратного действия, язык отойдет сам, через пару-тройку часов.
Злата гневно посмотрела на него, а он слегка улыбнулся уголками губ.
— Это послужит тебе уроком, нечего было дерзить мне, — Зорян взглянул на нее, — идем.
Их спутники давно свернули в другие проходы, и они теперь шли одни по бесконечным коридорам дворца.
«Как это запомнить?» — удивлялась про себя Злата, — «тут даже спросить не у кого, заблудиться же можно.»
— Можно, — подтвердил Зорян, который словно прочел ее мысли, — чтобы не плутать, тебе нужно просто подумать, куда ты хочешь попасть. Например, мы сейчас идем в твои покои, смотри внимательно, — Злата увидела, как то один, то другой камень вспыхивают, обозначая им путь, — просто идешь за светом, и он приведет тебя туда, куда ты хочешь. Вот и пришли, — повелитель открыл дверь и завел ее вовнутрь.
Перед Златой были просторные покои, состоящие из светлой горницы с двумя широкими окнами, опочивальни, трапезной, библиотеки и небольшой уборной, где была расположена бадья для купания, нужник и рукомойник. Повсюду пол был устелен мягкими коврами, даже около бадьи лежал небольшой коврик.
— Здесь можешь двигаться как обычно, ковры заглушают звук, — сказал Зорян.
Злата зашла в опочивальню. Окон тут не было, вместо этого стены слегка светились, давая мягкий приятный свет. Она огляделась, а потом, разведя руками, посмотрела на Зоряна.
— Когда соберешься спать, просто опусти занавеси, — он показал ей на неприметную нишу и спускающийся по стене шнурок. Злата тут же дернула за него и огромный во всю стену занавес раскрылся, загораживая свет стен.
— Дерни еще раз, — Зорян стоял посреди комнаты, сложив на груди руки и наблюдая за ней. Злата сделала, как он сказал, и занавес исчез, словно его и не было.
— Пойдем, покажу, как пользоваться водой, — на этих словах Злата усмехнулась, а он, поманив за собой, провел ее в уборную, — это водный артефакт, просто кладешь руку и думаешь, какая вода тебе нужна. Отключается также. Попробуй, — Злата положила руку, и из выступающего из стены желоба полилась вода.
— Прекрасно, осваивайся, ужин тебе принесут. Я зайду к тебе завтра, все равно до утра ты не сможешь говорить.
«Как до утра⁈ Ты же сказал пару часов,» — хотелось воскликнуть ей, но вышло лишь невнятное бормотание. Услышав это, Зорян улыбнулся, а его лицо, освещенное улыбкой, совершенно преобразилось, — так утро и наступит через пару часов, когда солнце подымется выше, — пояснил он, снова угадав, о чем она подумала, — отдыхай, — он развернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Злата подошла к двери и потянула за нее. Дверь не поддавалась. Злата от досады, что он ее запер, стукнула кулаком по двери.
— Даже и не думай, — раздался за дверью его насмешливый голос, — пока не освоишься с местными порядками и обычаями, покидать свои комнаты будешь только в сопровождении кого-нибудь, доброй ночи, Злата.
«Доброй ночи, Зорян», — она показала двери язык, к которому потихоньку начала возвращаться чувствительность. Девушка еще раз обошла покои, заглянув в каждую комнату, и со вздохом плюхнулась на необычную скамью со спинкой, как у стула, и обтянутую бархатом. Все казалось ей странным: мебель, одежда, даже сам дворец. Злата тяжело вздохнула, придется привыкать.
«Интересно, как там остальные? Надеюсь, у них все хорошо,» — ее взгляд уперся в дверь уборной, — «надо привести себя в порядок,» — подумала она, — «а одежда тут какая-нибудь есть?»
Она поднялась и прошла в опочивальню. Еще раз оглядевшись, она не нашла привычных сундуков, зато увидела странные дверцы в стене. Открыв их, Злата обнаружила чулан со множеством разной одежды: тут были и странные платья, и штаны, и рубахи, и нательные сорочки и куча всякой всячины.
"Так и что из этого тут носят? — девушка задумчиво перебирала наряды, наконец, на глаза ей попалась привычная длинная рубаха и сарафан, — и на том спасибо, — улыбнулась Злата, доставая вещи.
Взяв рубаху, она направилась в уборную. Притворив за собой дверь, Злата прикоснулась к артефакту. Ей понадобилось несколько минут, чтобы настроить нужную температуру. Пока вода набиралась в бадью, она осмотрелась. На полочках рядом лежало мыло, стояли какие-то бутыльки с разноцветными жидкостями, на крючке висело мочало, а рядом широкое льняное полотенце.
«Мыло знают, — размышляла она, — значит, не совсем дикие.»
Заезжие купцы частенько рассказывали различные байки о землях, где им доводилось побывать. И в одной из них Злата слышала, что есть народы и земли, где жители не знают мыла и бани. У северян с этим все было хорошо.
«Вон даже воду не надо греть и в бадью таскать не надо, сама льется,» — размышляла она, скидывая с себя сарафан, затем она стянула с себя рубашку и погрузилась в горячую воду.
Злата старательно намылилась, наслаждаясь возможностью смыть с себя грязь и пот. Она, конечно, предпочла бы баню, которая была для нее привычнее. Эта бадья напоминала ей ту, в которой мачеха купала ее в детстве, только была намного больше. Смыв с себя пену, и слив воду, которая утекала через небольшое отверстие, при этом не попадая на пол, что весьма удивило и обрадовало ее, она снова набрала воды и принялась мыть голову. Как следует прополоскав волосы, Злата выбралась из бадьи. Мягкий коврик приятно щекотал ступни.