Чем меньше расстояния до терминала оставалось, тем масштабнее оказывалась постройка Предтеч. Висящие почти над самой моей головой кольца продолжали вращаться, вызывая подспудное ощущение, что прямо сейчас свалятся на меня и раздавят под чудовищным весом. У центрального конуса имелась площадка, вокруг которой голубоватые прожилки на материале Предтеч становились толще и ярче.
С каждым шагом сияние усиливалось, пока я не ступил на площадку. Передо мной мгновенно образовался проход в спиралевидный коридор, уходящий вверх. Мира никак не отреагировала на обстановку и, вопреки уже привычной мне модели действий, не спешила отправляться в центральный зал.
— Он всё это время работал, — сообщила ассистентка. — Поразительно…
Я сделал шаг, переступая порог, и мне в голову ударил свет со всех сторон. Я вновь оказался в бесконечной темноте, как в Крепости.
Но на этот раз я увидел не гибель цивилизации, а почувствовал, как меня перебирают, рассматривая каждую клетку под микроскопом. Оценивают, сверяют с неким эталоном и, кажется, выражают одобрение.
— Макс! Макс! Лазарь, твою мать!
Голос Миры дозвался меня не сразу. Я проморгался и обнаружил, что стою на коленях, а забрало шлема залито кровью.
— Макс, ты меня слышишь⁈ Не вздумай здесь подыхать!
— Слышу, — ответил я, срывая с головы шлем.
Запачканный изнутри, он был покрыт уже свернувшейся кровью. Положив его рядом, я протёр лицо, и на перчатках остались высохшие алые хлопья.
— Что за хрень это была?
Мира не ответила сразу, вместо этого я ощутил, как она рассматривает меня столь же внимательно, как и неведомый исследовать из тьмы. Только анализ блондинки не шёл ни в какое сравнение с терминалом. Ассистентка работала изящно и бережно, не было ощущения, что меня хладнокровно разделывают на куски и небрежно собирают обратно.
— Тебя подвергли жёсткому анализу, — сообщила Мира, но испуг в её голосе прошёл. — Я не понимаю технологии, но, кажется, тебе это будет на пользу. Тело очищено, организм улучшен. То, что сделала подготовка первопроходца, теперь перешло на новую ступень.
— Охренеть, спасибо, — выдохнул я, после чего сплюнул комок крови на пол.
Алая слизь тут же испарилась, словно её и не было. Но обдумать этот факт я не успел, прилив сил и бодрости накатил, смывая все последствия произошедшего.
— С каждым днём мы всё дальше Бога, — прошептал я, поднимаясь на ноги.
Шлем никто чистить, разумеется, не стал. Попытавшись пальцем стереть кровь с забрала, я почувствовал, что она въелась в материал. Кажется, терминал не церемонился, проводя очистку моего организма настолько, что вплавил мою кровь в панцирь. Под остальной бронёй наверняка такая же картина, просто я её ещё не увидел.
— Придётся оставить его здесь, — поставив шлем на пол, сказал я. — Сколько я был в отключке?
— Не знаю, — ответила Мира. — Меня тоже отключило, как только ты вошёл в коридор. И я пока не могу сказать, что во мне изменилось. Я до сих пор получаю пакеты данных. Обновления. Сведения. Память.
Её голос становился всё тише, и я решительно двинулся вперёд. Пока мы тут прохлаждаемся, там Гвидо творит что хочет с терминалом. А я не намерен давать этому ублюдку шанса победить.
Не для того я через столько прошёл, чтобы банально опоздать из-за того, что игрушке Предтеч показалось весёлым распотрошить первого за чёрт знает сколько лет гостя. Так что каждый новый шаг давался мне всё легче, а после я и вовсе перешёл на бег.
Коридор тянулся, постепенно сужаясь, и я уже сбился со счёта, сколько метров пробежал. Мира не отзывалась, окончательно уйдя в перезагрузку. Когда модуль опомнится, я ей, конечно, попеняю, чтобы запомнила — не все присылаемые файлы одинаково полезны.
Неожиданно прямо передо мной коридор кончился. И я прошёл внутрь круглого зала, в центре которого к потолку уходила единственная колонна в помещении. Такого же цвета, как и наружные стены терминала, она практически полностью была поглощена прожилками с голубоватым свечением. От близости к этой колонне казалось, что кипящую в ней энергию можно ощутить, но никакого эффекта на окружение она не оказывала.
Помимо этого, по всему пространству были расставлены уже знакомые столбики. И даже без подсказок Миры некоторые узоры на них я мог распознать. Понимания, к сожалению, это нисколько не давало — с тем же успехом только освоивший азбуку школьник может открыть учебник квантовой физики. Вроде бы ты можешь это прочесть, но что именно читаешь — понятия не имеешь.
Найти Гвидо труда не составило. Орсини стоял за колонной и на меня внимания совершенно не обращал. Его технологические узоры на лице и шее сияли ярче, пульсируя в такт движению энергии в колонне. Взгляд вторгшегося в терминал человека был пустым, на лице остались высохшие дорожки слёз — сухие глаза, забывшие, что нужно моргать, не двигались.
У его ног лежал бесполезный теперь пистолет, оружие, очевидно, выпало из разжавшихся пальцев. Но я всё равно на всякий случай оттолкнул его подальше, отправив пинком в дальний угол.
Учитывая, что больше никаких предметов у высокопоставленного члена клана Орсини не было, можно было смело утверждать — всё остальное терминал уничтожил. А оператора оставил в относительной сохранности только потому, что модуль был в него вживлён. Потому как знакомого ремешка я не видел.
Мира продолжала молчать, Гвидо не двигался и даже, казалось, не дышал. Лишь присмотревшись как следует, я различил едва уловимый ход грудной клетки — на самом минимуме, чтобы поддерживать жизнь, но не более.
Было даже несколько обидно, я так стремился его догнать, а теперь смотрю, как Орсини пускает слюни практически в буквальном смысле. Что с ним случилось? Терминал прожарил мозги, или же его модуль оказался настолько повреждён, что при попытке завладеть очередной технологией Предтеч, крышечка его носителя засвистела? В любом случае это уже был не враг.
Так что я поступил милосердно.
Вытащив нож, я воткнул его в сердце мужчины. На мгновение мне показалось, что он очухался, пришёл в себя и выживет, но нет — тело просто рухнуло на пол. Та же система уборки, которая следила за порядком в коридорах, мгновенно превратила труп в ничто, оставив на месте лишь металлические части — те самые, что находились у Гвидо в шее и на роже.
Учитывая всё случившееся, понять, что это такое, было совсем не сложно.
— Ну, неудивительно, что ты повреждён, — заметил я, ножом поддевая конструкцию.
Если когда-то это и был ремешок модуля, теперь он походил на кучку металлических