В трубке опять повисла тишина.
— Простите, — еще раз извинился женский голос. — Продолжим. Я немного ошиблась. Знаете, даже у ведьм случаются осечки. Давайте-ка попробуем разложить еще раз, но возьмем свежую колоду. — На этот раз пауза была короткой. — Я вижу туннель, утро, окровавленное тело. Вы ищите не девушку, а того, кто ее убил. Но у вас нет начального следа. Раньше никогда такого не было, а теперь вот есть. И этот факт вас пугает. Нет, не так — настораживает. У вас есть исходные данные, но нет решения. Увы, след того, кто убил девушку, я не вижу. Все словно в тумане. Подождите. Близнец. Очень странно. Близнец. Почему Близнец?
— Что? Что вы сказали? — едва не выкрикнул Кирилл.
Сказать, что он был поражен, — значит не сказать ничего. Откуда эта шарлатанка могла знать про убийство? Немыслимо! Но продолжать разговор по телефону не имело никакого смысла.
— Скажите, как записаться к вам на сеанс⁈
— Остоженка 5/7, офис 11, — ответила девушка. Голос ее был тихим, уставшим.
Кирилл посмотрел на настенные часы и быстро ответил:
— Могу быть у вас через полтора часа. Найдется для меня время?
— Конечно.
— Спасибо, тогда ждите, выезжаю.
Марина сбросила звонок, стянула беспроводную гарнитуру вниз и отключила монитор.
— Ну ты даешь! — восхищенно заявил Виталик. — И он купился на эту туфту про убийство?
— Да, — отрешенно ответила Марина.
Покинув рабочее место, она подошла к кухонному столу, на котором стояли кофемашина и несколько ваз с крохотными шоколадками. Налила себе стакан воды, прямо из-под крана. Выпила. Отдышалась. И налила еще.
— А ты опасная сучка! — продолжил восхищаться Виталик. — Надо взять у тебя пару уроков Таро, а то я в этих картинках ну ни бум-бум.
— Договорились, — также безучастно сказала напарница. Затем она вернулась на свое место и уставилась на тринадцать разложенных карт. Она никогда не пробовала такой сложный расклад — два параллельных креста, — потому что просто о нем не знала.
Липкий страх сделал тело ватным. Могла она сама это сделать? Или ей кто-то управлял? Гипноз, зомбирование или что-то в этом роде? Но разве такое возможно⁈ Нет, она, конечно, слышала и много чего читала на эту тему. Только в реальности никогда не сталкивалась. И потом кто это мог сделать? Она нашла взглядом Виталика. Нет, это невозможно! Тогда кто?
Вопрос остался открытым.
Вытянув руки перед собой — они сильно дрожали, — Марина взяла ручку, написала на чистом листе свое имя. Потом немного помедлила и написала еще раз, и еще. Вскоре лист закончился. Ничего не происходило. Марина полностью контролировала свое тело. Тогда что же это было? Временное помутнение? А как на счет голоса, откуда она взяла информацию про это чертово убийство⁈
— Слушай, если «карась», которого я тебе отдал, окажется жирным, с тебя бутыль хорошего виски! — предупредил Виталик. — Я пью односолодовый.
— Это не клиент, а полицейский. И он действительно расследует убийство девушки, — ответила Марина.
Услышав свой голос словно со стороны, она вздрогнула. Это были не ее слова. Она не знала и не могла знать, кем работает потенциальный клиент, который уже скоро будет здесь.
— Мент? А на хрена он нам нужен⁈ — всполошился Виталик.
— Не он нам, а мы ему.
— Мать, ты чего, сдурела?
— Так надо.
— Чего? А руководство вообще в курсе⁈
— Так надо, — устало повторила Марина. На ее щеках застыли слезы. Кажется, она окончательно потеряла контроль над собой.
[1] Key account manager (менеджер по работе с ключевыми клиентами).
ГЛАВА 4. Яха и покойница
1779 год, Тарбеевский лес
Сумрак напоминает умелого фокусника. Только он способен оживлять тени и окрашивать все вокруг единым цветом, тасуя, словно колоду, темные очертания предметов. Поэтому так трудно угадать, что скрыто под призрачной вуалью и какой секрет выскочит из цилиндра.
Граф Калиостро остановился у самой кромки поляны и посмотрел на небольшую, покосившуюся избушку без окон и дверей. Неподалеку, на широком пеньке, сидела старуха. И больше никого, ни одной живой души.
Но приближаться к Яхе граф не стал. Для начала помедлил, осмотрелся. Поляна возле старой избы и правда была загадочной: вокруг черепа да кости разбросаны, ветки, что на поляну направлены, голые и все в лесных волдырях, а те, что к лесу, еще в листьях и здоровые. Почва тут тоже особая — сухая, измученная. Ступаешь и не веришь себе: твердая как камень поверхность вся в трещинах, а кое-где среди желтой травы проплешины, на них виднеются следы огромных копыт, которые можно сравнить разве что с бычьими или даже крупнее.
— Sorprendentemente[1], — прошептал Калиостро.
Зажав в руке талисман — медный овал с тремя кругами, в которые были вписаны латинские буквы, — он сделал осторожный шаг вперед. А затем еще один, и еще.
Старуха в полумраке казалась неподвижным изваянием. Ни живая ни мертвая, а будто деревянная. Но граф понимал, что обманывают его глаза. Вспомнилась Калиостро и еще одна интересная деталь. Перед тем, как ехать в холодную дремучую страну, прочитал он книгу англичанина Флетчера, который упоминал в своем труде Золотую бабу или, как он писал, «Яха-баба», которая якобы жила возле реки и почиталась русскими как некое темное божество. Правда, с тех пор как мистер Флетчер совершил свое невероятное путешествие, добравшись аж до самой Сибири (а название-то какое сильное, могущественное: Сейбирь), минуло почти две сотни лет. С другой стороны, для божества разве это срок? Главное, чтобы это самое божество настоящим оказалось, а не сотканным из человеческих предрассудков да страхов.
Нахмурившись, Калиостро попытался оживить в памяти написанные в книге строки: «… Баба-Яха есть кумир в виде старухи, дающей на вопросы жреца прорицательные ответы об успехе предприятия или о будущем, то я убедился, что это простая басня [2]».
Прировняв могущественную старицу к героине сказки, англичанин, по мнению графа, поступил неосмотрительно. Не стали бы московиты, имея устоявшуюся христианскую веру с ее символами и строгими обрядами, продолжать подносить дары забытому идолу. Даже если образ Яхи собирательный, отнестись к нему надо с почитанием, поскольку на Руси даже блаженный заслуживает особого отношения.
Граф медленно двигался вперед, приближаясь к хозяйке Чертого Темечка. Когда он добрался до середины поляны, со стороны леса раздался противный старческий кашель. Калиостро повернул голову и заметил на одной из веток упитанного, черного словно смоль ворона. Тот с интересом наблюдал за гостем, странно приоткрыв клюв, откуда вырывались те самые человеческие звуки.
— Мое почтение, — произнес чародей и,