Над старой усадьбой Строгановых вновь возникли тяжелые грозовые тучи — солнце лишь на пару минут выглянуло и вновь скрылось за свинцовой вуалью. Что-то хорошее или плохое не может длиться слишком долго, так гласил один из пресловутых законов неподвластного никому Парадокса…
[1] старое ругательство — непотребная женщина
[2] Сулица — колющее оружие, схожее с копьем, зачастую используемое конными воинами. В период классических и средневековых войн сулица являлась основным оружием кавалерийских войск. Древко зачастую оснащалось небольшой круглой пластиной для предотвращения скольжения руки при нанесении удара
(01 октября 2017 — 31 мая 2018) г. Москва-Кипр
КНИГА ВТОРАЯ
ШУШМОР: НАСЛЕДИЕ ИСПОЛИНОВ
Словно ушел, куда неизвестно и не вернулся назад.
Словно бегу я по краю бездны, руками закрыв глаза.
Ума Турман «Стрела»
Глава 1
ПРОШЛОЕ. ПОСЕЛОК КРЕСТОВ БРОД.
1901 год.
Полицейский надзиратель внимательно вгляделся в пустоту окна, за которым царила кромешная тьма. Он точно знал: смерть бродит где-то неподалеку. Иван Федорович поднес к стеклу подсвечник, но это мало чем помогло, тьма скрылась за отблеском света, а тревожных мыслей стало только больше. Поправив накинутый на плечи мундир, сыщик пригладил свои аккуратные усы и вернулся к столу.
Бумаг было много, даже слишком много. На каждой схема нового Коломенского тракта. Жирный крест — место происшествия, и несколько ничего не значащих записей. Показаний по сути дела никаких.
Потрепав себя за волосы, Иван Федорович склонился еще ниже. Когда его направили в крохотную деревушку Крестов Брод, он и представить себе не мог, что застрянет здесь на долгие десять месяцев.
Взяв перо, сыщик макнул его в чернильницу и подписал на последней строке: ' Случай девятый'. Возобновилось исчезновение людей.
Чуть выше, в столбец, были выписаны все случаи пропажи людей в район Шушморе.
1887-ой год — при проведении ремонтных работ на тракте исчезли…
1889-ый год — торговый обоз в составе…
1893-ий год — почтальон…
1896-ый год — землемер с телегой и возницей…
1897-ой год — из соседней деревни пропали двое крестьян…
1898-год — сожжена и разграблена церковь в соседнем уезде, деревне Спасск, настоятель убит с особой жестокостью. В преступление обвинили организацию террористов-анархистов. Доказательства несостоятельны. Возможно, следствие идет по ложному следу.
Все это предположения, ну а где же укралась истина? Иван Федорович почесал затылок. Вот подишь ты разгадай, дожил до тридцати трех лет, а ума получается так и не нажил. И ведь преступления все какие интересные получаются. Если бы не Всеобщая перепись населения, так может быть и не узнал бы никто об этих странных происшествиях.
И все бы ничего, да другое пренеприятное обстоятельство вмешалось в ход расследования, которое затеял Иван Федорович, полицейский надзиратель Особого отдела Московской полиции. С заступлением на пост нового министра внутренних дел Ивана Логиновича Горемыкина всех специальных следователей отзывали с мест расследования и просили срочно явится в главное управление.
Но самое обидное, что Иван Федорович чувствовал, разгадка где-то близко. Достаточно взять и потянуть за нужную ниточку и клубок распутается. А запутано-то на славу, так просто не разберешься.
— Ох, как же не вовремя, как не вовремя, — посетовал сыщик. — Еще бы на чуток задержаться, на самую капелюшечку.
Но нет ослушаться приказа он не мог.
Склонившись над бумагами, Иван Федорович сделал кое-какие пометки. В этот момент в дверь постучали. Не оборачиваясь, сыщик выложил на стол Смит-Вессон, сделал свет в лампаде чуть ярче, и поинтересовался:
— Кто там еще на ночь глядя?
— Я милок, принесла тебе киселя, чтоб спалось лучше.
Накрыв оружие широкой картой Владимирское губернии, где серым карандашом был обведен район вокруг реки Шушмор диаметром в добрые пять километров, полицейский разрешил войти.
На пороге возникла невысокая, сгорбленная старушка. Была она одета в широкие цветастую юбку, белую рубаху — на голове разноцветный платок. В руках у нее была крынка с киселем.
— Заработался батюшка, уж темень на дворе. На-ка выпей, сил наберись.
— Спасибо за заботу, бабка. Но пожалуй откажусь, не до отдыха мне сейчас, — вежливо отказался сыщик.
Только хозяйка дома, где он квартировался не один месяц не собиралась отступать, выказывая максимум своего гостеприимства. Наполнив деревянный стакан, она протянула его постояльцу.
Иван Федорович не стал спорить — не до того было. Сделал глоток, вытер короткие аккуратные усики, и углубился в работу. Карандаш коснулся извилистого Владимирского тракта и медленно поплыл по необъятной территории губернии не взирая не на границы, ни на другие условности. Остановился грифель в аккурат том самом месте, откуда начал свой извилистый путь. После этого сыщик принялся заштриховывать внутри круга. Закончив работу, он кинул карандаш на стол, и задумчиво помяв подбородок уставился на карту.
Все это время старуха сидела рядом не произнеся ни слова. Слегка прикрыв глаза, она казалось не наблюдала, а тихо дремала под птичьи трели за окном.
— Где же разгадка? — пробурчал себе под нос сыщик. — Где?
Указательный палец уткнулся в карту и начал постукивать по ней, словно настырный дятел. Но тайна упрямо продолжала крыться где-то внутри, среди странного Шушморева леса. Здесь словно в сказке Александра Сергеевич простирались те самые неведомые дорожки, а на извилистых ветвях кривых осин сидела та самая русалка, что и поманила за собой всех этих людей.
Нахмурившись, Иван Федорович отогнал от себя странные мысли. Что за глупое сравнение? Причем здесь Пушкин с его сказкой «Русланом и Людмилой»?
— Нет брат, тут дело посерьезней, чем злой Черномор.
— О чем это ты касатик? — поинтересовалась бабка.
Иван Федорович поправил китель съехавший с плеча.
— Да это я о своем.
— Может все-таки ляжешь? Уж петухи скоро заголосят.
— Скажи, а ты здесь давно живешь? — осененный внезапной мыслью поинтересовался сыщик.
— Так почитай уж больше полувека, — не задумываясь ответила старуха.
— А почему у вас на реке Шушморе не селятся?
— Запрет на то существует… — тяжело вздохнула бабка.
Сыщик на хмурился:
— Какое еще запрет?
— А простой, — взгляд старухи стал хитрым, словно она ждала, когда ее постоялец обо всем догадается сам. — Нельзя и все.
— И кто же такой указ дал? — продолжил сыпать вопросами Иван Федорович.
Старуха покачала головой, и отвела взгляд.
— Ну уж точно не губернатор. Я осведомлялся в Губернском Жандармском Управление. Нет никаких запретов на этот счет, — тут же пояснил сыщик.
— Это для вас она власть, а для нас есть и другие властители.
— Как это другие? — не понял