Итак, когда папа Ре был маленьким пухлым школьником и ещё не накачал гору мышц, не отрастил бороду и не стал грозой Растопыров, с ним приключилась беда. Он возвращался с игры в бронебол очень поздно, а времена тогда были опасные. Опаснее всего по ночам были сухопутные осьминоги. Стоило кому-то очутиться одному в тёмном переулке, они выпрыгивали из какой-нибудь ямы прямо на лицо своей жертве. Что случалось дальше? Они засасывали несчастного осминожьим поцелуем! Это был такой звонкий и такой слюнявый поцелуй, что вы, даже просто увидев это, отдали бы все свои деньги, лишь бы он поскорее закончился. А уж если бы вы оказались в объятьях и присосках осьминога… Бе-е, горькие розовые осьминожьи слюни можно использовать вместо средства от запоров.
Так вот, одним тёмным вечером маленький Ре шёл по Каменной улице и напевал себе под нос новую песню. Кажется, это была песня про Чистобрёха:
Живёт среди болот и блох,
Жуёт ромашку и горох
Пятнистый чистобрёх.
Он учит танцевать ежат,
Вьёт из своих волос канат
И с косточками ест гранат.
Гранат хрустит на коренных —
Наш чистобрёх так чистит их!
Но вдруг он скорчился… притих…
В себя запрятать хочет «чих»?
Да-а-а-а!
А-а-а-а!
И у-у-у-у!
Кому скажи!
Летят по парочкам ежи,
Иголки — острые ножи.
И всюду шум, переполох
Висит над лесом, словно смог,
Ромашек дым и туча блох.
И даже серый волк оглох.
И на деревьях сорван мох.
Лечиться надо, Чистобрёх!
Нам точно не известно, пел ли маленький Ре эту песню или какую-то другую… Но когда он затянул довольно громко очередную высокую ноту, прямо на его лицо кто-то прыгнул из темноты.
Ре попятился назад, проглотил последние звуки песни (они буквально влетели ему в рот) и чуть не подавился. Мальчик попытался отодрать от лица осьминога, застучал по разбойнику кулаками, защипал его, защекотал, но никак не мог выбраться из противных объятий. Он мычал, тыкался лицом с осьминогом в дерево, болтал головой из стороны в сторону, кусался и даже пытался чихнуть. А бандит, пользуясь случаем, копошился в карманах мальчика и вытряхивал оттуда монеты, пастилу из сока шоколадного дерева и даже ключик от чердака, где Ре хранил свой секретный сундук. Проныра-осьминог обслюнявил всё лицо Ре и принялся спутывать его густые золотые волосы, как вдруг зашипел, задрожал и спрыгнул, исчезнув в темноте.
От удушья и страха Ре сел на землю и тяжело задышал. В воздухе, чистом и ночном, пахло палёной шкурой и чернилами! Так ему и надо, этому слюнявому вору! А перед глазами у Ре всё плыло и дрожало от бандитских присосок. И сквозь розовую слюнявую муть он вдруг увидел… Дракона!
Дракон, подпаливший разбойнику спину и спасший Ре, тоже уставился на мальчика. Это был Белый Воздушный Дракон — папа маленького Дракона и друга Майи.
«Важное ли дело, столько лет прошло», — скажете вы. Но ведь это ужасно неудобно и стыдно — сидеть в розовых слюнях посреди улицы, да еще и с рассыпанными вокруг пастилками шоколадного дерева. Папа Ре никак не мог простить се е тот вечер, и поэтому избегал встречи со своим спасителем.
Драконье мыло
Первое, о чём подумал папа Ре, когда переступил порог дома Драконов, был запах мыла. Сладкий, будто вычищающий нос и горло запах приобнял папу Ре за плечи и повёл в глубь пещеры. А папа Ре боялся снова стать маленьким мальчиком в осьминожьих слюнях и храбрился.
В свете нескольких факелов он увидел, что драконью гостиную наполняли огромные диваны и на них сидели Белый Дракон — папа, Серый Дракон и Красный Огненный Дракон — мама семейства.
Папа Ре выглянул из-за угла и кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. Кашель, словно бабочка, взлетел под самый потолок пещеры и забился там крыльями. Ре тут же зашёл в зал по приглашению огромной чешуйчатой лапы. На столе появилось блюдо с дольками маракуйи, маракуйевый сок, кусочки кокоса, кокосовая вода и… мыло. Папа Ре голодным взглядом окинул еду, а после удивлённо посмотрел на пирамидку из мыла. И поднял одну охотничью бровь, будто увидел Растопыра без пупырок.
Пора было переходить к делу. Проведя руками по голове, Ре показал две косички, вытянув руку в сторону, погладил в воздухе по волосам кого-то невысокого и закрыл пальцем один передний зуб. Кого он имел в виду, спросите вы? В комнате будто оказалась маленькая Майя. Белый Дракон улыбнулся, поднёс лапу к пасти и жестом попросил папу Ре продолжать.
Выслушав историю про лавку Паука, половинку кокоса и игру в бронебол, взрослые Драконы переглянулись и закивали головами. Серый Дракон смущённо ковырял лапой кусочек мыла. За окном визжала и выла буря, будто отобравшая у ливня все тучи и воду. Буря была совсем не похожа на ливень для бронебола. Пару раз стукнув когтем по столу и выпустив из ноздрей пар, папа Дракон погладил сына по голове. Маленький Дракон кивнул Ре и попросил идти за ним.
В его комнате, украшенной цветными рисунками, горел камин. Дракон прошёл в дальний угол и поднёс к стене факел. Угольные линии рисунков тут же проснулись и собрались в силуэты: девочки, сидящей на ветке дерева, девочки среди Волосатых Улиток и девочки с проколотыми ушами.
Папа Ре сразу узнал Майю. Это были её портреты — Дракону особенно удалась хитрая улыбка, упрямый взгляд и пухлые щёчки его дочки. Ре кивнул, хотел почесать голову, но пальцы были испачканы липким маракуйевым соком. Фрукты оказались такими сладкими, что он съел почти всю тарелку…
А как же думать дальше, не почесав головы? Выходя из детской, Ре потянулся к мылу у умывальника, но Серый Дракон предусмотрительно покачал головой. Мыло трогать было нельзя.
Что же делать? Облизывать пальцы, что ли?
Глава 7 Как разговаривать с гориллой
А пока папа Ре размышляет о странной судьбе мыла в доме Драконов, мы признаемся, что уже нашли Майю и следим за ней. Да, не