Я никогда не была замученной. Почти никогда. Вот только тогда, когда была та проверка. Все.
— Многие женщины о таком мечтают. Понимаешь? Многие, как бы они это не отрицали, и как бы не говорили о том, что вот главное работать, главное не зависеть. Все мечтают о том, чтобы муж зарабатывал, любил их, благотворил, а они просто жили, жили и не думали о том, что им надо чего-то добиваться, чего-то достигать.
Да, я тоже об этом мечтала, и когда появилась такая возможность, я какое-то время не работала, а потом от скуки пошла преподавать. Может быть, она действительно права, и я перестаралась? Одно дело, когда нет выхода, а другое дело — вот так.
Хотя, мне кажется, Витя всегда был против моей работы. Он всегда искал выходы, чтобы я не работала, но тогда мне хотелось ему помочь, и я понимала, что лишние деньги нам не повредят.
— Слушай, я не хочу тебе ничего такого сказать, просто не вини его за его желание, чтобы ты отдыхала и наслаждалась жизнью. Просто пойми, для любого мужчины важно, чтобы его женщина не жила в стрессе, вот и все, а измена это уже второй момент.
— Но он мог со мной поговорить, понимаешь? Но он этого не сделал. Он мне изменил. Какая разница, виновата я или нет, факт остается фактом, — пытаюсь перевести тему разговора, потому что, боюсь, боюсь признавать все же тот факт, что, возможно, я действительно виновата. Может быть, не в полной мере, но я приложила все усилия, чтобы это произошло.
— Я думаю, он бы и поговорил, — тяжело вздохнув, все так же продолжает Тоня. — Просто иногда коварству некоторых людей нет предела, а еще везение бывает. Здесь все просто навалилось одно на другое. Вы, главное, сейчас не порите горячку. У вас не самые простые времена в семье. Переждите их, просто переждите, а потом вернитесь к этой теме.
Вот в этом я не сомневаюсь. Мы еще вернемся, и да, времена действительно не лучшие для такого разговора. Когда все успокоится, я поговорю с ним и мы все решим.
— Я думаю, вы оба успокоитесь к тому моменту и сможете поговорить, как взрослые люди, а не как обиженные на жизнь дети.
Глава 52
Аня
— Не мог на нормальном кладбище его похоронить?
— А это еще кто? Интересно, Марго из-за этого не пришла? Из-за того, что он с любовницей решил похорониться?
— Что ты хочешь вообще? Они странные в этом плане были.
Стоя на кладбище, слышу шепотки со всех сторон. К счастью, они настолько тихие, и Витя их не слышит, потому что он сейчас рядом с могилой отца, а мы с Максимом ближе ко всем остальным гостям. Не понимаю, зачем они сюда пришли. Просто позлорадствовать? Кому-то, что-то показать? Так человек уже умер, ему все равно перед кем выделываться.
Две недели прошло с того дня в больнице. Увы, состояние Сергея Павловича резко ухудшилось, и он не прожил срок, который ему обещали. Но, к счастью, ни он, ни Витя, не проявляли упрямство.
За это время они несколько раз поговорили, поругались, выяснили отношения. Свекр успел рассказать сыну о его родной матери, на нашей полке с фотографиями появился еще один снимок. Я не могу сказать, что муж воспылал к женщине любовью, но, как бы то ни было, он принял ее.
Мне даже кажется, что со временем он и ее полюбит, и отца своего до конца простит, потому что так быстро обида не уходит, а Сергей Павлович, как бы то ни было, натворил немало плохого. Жаль, конечно, что они не успели полностью понять и простить друг друга, но уверена, сейчас им намного легче.
В эти недели Витя немного замкнулся, и я не терроризировала его насчет темы с разводом и его изменой. Ему было не до того, а сейчас я понимаю, что нам еще долго будет не до этого. Нам бы поговорить, но я не хочу его добивать. Каким бы сильным он ни был, но подобные потрясения выбивают очень сильно, а я не жестока.
Когда на могиле расставляют венки, все пришедшие начинают уходить. На месте остаемся лишь мы трое: Витя, я и Максим. Никто ничего не говорит в какой-то момент я все же отпускаю сына и подхожу к мужу, беру его за руку, давая понять, что он не один.
Еще и погода сегодня ужасная. Моросит мелкий дождь, от которого не скрыться даже под дождем, это скорее сырая мгла, но от которой сыреешь до нитки. И ветер этот завывающий, пронизывающий. Бр-рррр.
Муж тяжело вздыхает, и через долгую минуту поворачивается ко мне. Его взгляд пустой, отрешенный, он не здесь, не с нами. Любил он его, любил, несмотря ни на что. И пусть он это отрицает, но я вижу по его реакции, как ему важна эта поддержка.
— Я купил вам с Максимом и будущим малышом дом. Ремонт закончен, мебель привезена, клининг убрался. Можете переезжать в любой момент. Там есть все необходимое, от лампочек до зубочисток. Вам только вещи с собой возьмете и все.
Что? Удивленно спрашиваю у него, потому что чего-чего, а такого я не ожидала, услышать от него.
Мы на похоронах его отца, и сейчас он вот такое дает. Он хочет выгнать нас, чтобы мы не видели его слабости, он не хочет быть с нами, потому что мы вызываем у него теперь какие-то ассоциации, или он просто отпустил?
Я ничего не понимаю, но мне кажется, что сейчас он бежит от нас, специально выпроваживает.
— Я многое понял за эти две недели, Ань. Я не могу держать тебя против твоей воли, и Максима тоже. Если вы будете счастливы без меня, то я должен вас отпустить. Я обязан это сделать потому что любовь — это не когда ты заставляешь кого-то быть с собой, а когда ты счастлив, если счастливы твои любимые. Я был дураком и эгоистом. И только сейчас это осознал. Я не хочу, чтобы однажды мы оказались вот в такой же ситуации, не хочу, и поэтому лучше исполню твое желание и отпущу.
— Но, — муж не дает договорить. Он поднимает руку и подносит указательный палец к своим губам, как бы прося